Человек невозмутимо допил молоко, заткнул пробкой уже пустую бутылку и вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу.
— Извольте, господин полицейский.
— Старший полицейский!
— Извините, не знал…
Полицай развернул бумагу.
— И кто это тут у нас такой? Невзоров Олег Михайлович… это что? А… состоит на службе в управлении… э-э-э…
— Дойче рейхсбанна. Управление германских железных дорог.
— Не слепой! И так всё вижу. Здесь чего делаете?
— Мне начальник станции нужен. По делу я к нему.
— Это по какому же?
— Начальство наше недовольно — работаете плохо…
— Мы?!
— Станция в целом. Составы задерживаются, вагоны разукомплектованные приходят… Уже хотели сюда с инспекцией ехать, да в последний момент герр Шоберт распорядился сначала мне сюда съездить, ещё раз всё проверить, да ему доложить.
— Шоберт? Это кто такой?
Невзоров удивлённо посмотрел на полицейского.
— Шутить изволите? Начальника дистанции не знаете?
— Хм… Так это же не мое начальство… ну да ладно, держите ваши бумаги. Сейчас я у Таньки спрошу, когда он будет…
— Она сказала — обедать пошел. Полчаса уже почти его жду.
— А! Ну так и скоро будет уже, он тут рядышком живет.
Утратив интерес к собеседнику, полицай отдал ему документ и с независимым видом вышел из комнаты на улицу. Его напарник молча проследовал за ним.
Проводив его взглядом, человек прислонился спиной к стене и, надвинув кепку на лицо, задремал.
— Это вы меня искали?
Невзоров поднял голову и сдвинул назад кепку.
Перед ним стоял уже немолодой мужчина в кителе железнодорожника.
— Вы Велихов?
— Ну, Велихов. А вы откуда к нам? И от меня чего надобно?
— Невзоров я. Олег Михайлович, к вашим услугам! А прислал меня сюда господин Шоберт. Так вы и сами всё знать должны.
— Да. Знаю об этом… Что-то задержались вы там, ещё вчера мы вас ждали.
Невзоров развел руками.
— Так я что? Я человек маленький. Сказали — жди, вот и ждал. А на поезд меня только сегодня посадили…
— Ладно. В кабинет ко мне пойдёмте, там и поговорим.
Они оба вышли на улицу и, обогнув здание, вошли в него с другой стороны. Пройдя по скрипучим половицам узкого коридора, Велихов открыл дверь и кивком головы предложил гостю входить.
Сам он повесил на вешалку фуражку и сел за стол.
— Ну, слушаю вас. Чем могу быть полезен?
Визитер осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на закрытой двери.
— Вам Иван Дмитриевич кланяться велел.
— Это кто ж такой-то?
— А тот, что Алексеев.
— Не помню такого.
— Ну как же? Ему уже лет шестьдесят стукнуло, вот сам и не приехал.
— Ну… тому, о ком я сейчас подумал, столько ещё не натикало. Ему лет сорок, не более.
Оба собеседника замолчали. Велихов поднялся, подошел к двери и запер её на замок. Вернулся за стол.
— Слушаю вас. Что от меня требуется?
***
— Прошу садиться, герр Нойман! — Кранц встал из-за стола и указал вошедшему гостю на кресло. — Кофе? Коньяк?
— Коньяк. Хотя и от кофе тоже не откажусь.
Кранц поднял трубку телефона.
— Вилли? Два кофе и коньяк моему гостю.
Прибывший офицер был строен и сухощав. Ладно пригнанный мундир только подчеркивал это.
— Я получил из Берлина приказ оказать вам максимальное содействие, герр оберст.
— Момент, момент, момент! — поднял руки в защитном жесте хозяин кабинета. — Здесь меня знают как гауптмана Кранца, герр оберст-лейтенант. Давайте и впредь будем этого придерживаться. Не возражаете?
— Как вам будет угодно… герр гауптман.
— Вот и хорошо.
В дверь постучали, и вошедший солдат быстро накрыл столик. Расставил на нем чашки, налил кофе и вышел из кабинета.
— Прошу к столу, герр Нойман.
Через несколько минут гость поставил на стол пустую чашку.
— Ваш кофе превосходен! Не ожидал встретить здесь такого ценителя!
— Это подарок адмирала… Итак, герр оберст-лейтенант, перейдём к делу?
— Разумеется.
— Смотрите, — хозяин кабинета развернул на большом столе карту. — Вот интересующий нас объект.
— Монастырь?
— Это прикрытие. Сам монастырь давно заброшен и пуст.
— Тогда что же?
— Где-то в нём имеются входы в подземные помещения. Я не знаю, где именно расположены сами подземелья. Может быть — в самом монастыре. Возможно, что и не в нём. Пока мы этого не знаем.
— Тогда отчего было выбрано наше подразделение? У нас, насколько вам известно, совсем другая специализация. Мы не занимаемся штурмом подземелий.
— Никакого штурма не будет, герр Нойман. Я еще не выжил из ума настолько, чтобы положить наших солдат перед их пулеметами.
— А они там есть?
— Есть. По тревоге красные занимают позиции вот тут и вот здесь — видите обозначения? Это пулеметные точки. В обычное время они пусты, и на стенах и башнях никого не видно. Красные могут очень быстро туда пройти, гораздо быстрее, чем это сделают ваши солдаты при штурме.
— То есть вы хотите, чтобы мы незаметно…
— Нет. Никто не сказал о том, что эти позиции — единственные. Наверняка есть и другие, в том числе и внизу. Более того, я уверен, что и сами подземелья приготовлены к взрыву на случай их захвата противником.
— Хм-м… Тогда… не будете ли вы так любезны разъяснить мне этот момент подробнее?
— Охотно, герр Нойман. Никаких столкновений мне не нужно, нам требуется весь этот бункер — целым и невредимым. Это и должно сделать ваше подразделение. И сделаем это мы таким образом…
Сидевший на завалинке дежурный полицай меланхолично проводил взглядом проехавшую мимо телегу. Опять хворост повезли? Быка они там, что ли, жарить собрались? Подойти и проверить? И что? Ездить за дровами комендант разрешил, так что поводов для придирки не имелось. Комендантский час ещё не наступил, так что… хрен с ними! Пусть себе едут…
Отвлеченный наблюдением за телегой, он не заметил человека, проскользнувшего к полуразрушенному сараю. А тот, убедившись, что остался незамеченным, спрятал в карман пистолет и, держась вне поля зрения полицая, осторожно скользнул дальше.
Пройдя вглубь поселка, неизвестный перестал прятаться и повел себя более спокойно. Неторопливым шагом он пересёк улочку и подошел к угловому дому. Огляделся по сторонам и постучал в окно. Прошло секунд тридцать, и на нём шевельнулась занавеска.
— Кто там?
— Водички попить не будет у вас?
— Так вон — колодец на углу! Пей, хоть лопни!
— Кружки у меня нет… А из ведра несподручно.
— А что так?
— Рука болит.
