Покончив с этим, он поднялся и пошел в обход по месту недавней стычки. Нужно было собрать ножи. Как там оно будет с трофеями, бог весть. Скорее всего, большая часть оружия у бандитов со спутников воеводы, эвон как упакованы, у каждого огненный бой, да не по одному стволу. А про побитых толи солдат, толи боевых холопов атаман что-то там вещал. Но то, что положим у них в карманах то уж точно его по праву. В принципе и все остальное тоже, но кто знает как себя поведет воевода, ему повезло едва оказавшись в этом мире, сходу оказать помощь вполне себе влиятельному человеку, так что вызывать его неудовольствия он никак не хотел.
Боярин пристроившись на пенечке разминал кисти, особо уделяя внимание вправленному пальцу, который бережно массировал, хотя чего его трогать надо тугую повязку наложить, и покой предоставить. В этом деле скоморох был докой, как-никак с травмами он жил бок о бок. Ну да вот сейчас покончит с трофеями, тогда и займется болящим, а пока пусть дурью мается.
Сам себе поражаясь, он вполне спокойно обыскал трупы и собрал все ценное, включая и оружие. Всего собралось шесть мушкетов, восемь пистолей, несколько клинков, от сабель до кинжалов, одиннадцать рублей деньгами, это скорее всего с боярина сняли, ну может что у его людей было, да и у самих бандитов, но основное его, больно уж сума велика. Эдак для сравнения, стрельцы в год получали жалование в четыре рубля. Откуда он это знал? Хорошо все же когда есть такой проводник, как память канувшего в лету Добролюба. Сумма солидная и деньги лишними никогда не будут, но поди поноси столько, ить больше семисот грамм серебра.
Но самое главное приобретение его просто поразило. Взъерепенься воевода и возжелай забрать все, Виктор отдал бы не задумываясь, а вот с этим нипочем не расстался бы, даже если ему пришлось бы сделать работу вместо гульдского барона.
Это был самый настоящий револьвер. Виктор даже не подозревал, что такие вообще могут быть. Нет, про многоствольные ружья он слышал, опять же кто не смотрел фильм "Желтая роза", где главный герой носится с многоствольным пистолетом, но это как-то не выглядит настоящим, вот нужно герою стрелять как ковбой ему и придумали тот пистоль. Он вообще всегда считал, что подобное оружие начали делать только с появлением капсюлей. Оказывается все возможно. Виктор поражаясь осматривал находку.
Пистолет формой походил на смесь первых револьверов и обычного кремневого пистолета, разве только ручка была не просто скругленной, но имела и пяточку, вообще рукоять сидела в руке как влитая. Барабан заряжался, как и первые кольты, со стороны ствола, засыпаешь порох, вдавливаешь пулю. Судя по несколько большему диаметру отверстия на конце, и по движению самого барабана немного вперед при взведении курка, тот насаживался на ствол, для большей герметичности. Рамки как таковой не было, была только верхняя планка, поэтому конструкция Виктору показалась незавершенной. Такое оружие в боевой обстановке вполне себе может подвести, либо погнуться, либо обломиться, не надежно одним словом, но не смертельно, так как вполне себе можно было это дело исправить. Задняя часть барабана была неподвижной, наверху справа имелась затравочная полка, откуда тянулся канал к барабану, для того чтобы воспламенить заряд. К планке, которая проходила от рукояти и тянулась на протяжении всего ствола, было прикреплено кресало. Но опять таки необычное, так как представляло собой одновременно и емкость в которую засыпался порох. По всему выходило, что когда его ставили на место, проворачивая на оси, оно не просто закрывало собой затравочную полку, но и самостоятельно подавала на нее порох, оставалось взвести курок и нажать на спуск. Курок бьет зажатым в нем кремнием по кресалу, высекает искру, одновременно отбрасывая кресало вперед, затравочный порох воспламеняется и происходит выстрел. После этого курок взводится в среднее положение, которое одновременно является и предохранительным, барабан проворачивается, устанавливая напротив ствола заряженную камеру, при дальнейшем взведении, барабан слегка подается вперед, насаживаясь на ствол. Можно сразу полностью произвести взвод, механика это вполне позволяла. Кресало на место и все оружие снова готово к работе. И таких револьверов у атамана было два.
— А ты, как я погляжу, в оружии толк знаешь. Эвон как вцепился.
— Есть немного.
— Стало быть возвернуть мне его не восхочешь.
— Твое, воевода?
— Мое. Не смотри на меня так, сразу видно, что скоморох, а не вой, закону не ведаешь. Кабы я мертв был, али кто из моих холопов вместо меня жив остался, тогда как есть, все твое, а как я жив, то могу свое откупить за четверть от цены.
— Серебро стало быть тоже тебе возвернуть?
— Пустое, то твое. А вот воинскую справу да коней как есть выкуплю. Да не журись ты, никто тебя обманывать не собирается, ты ить жизнь мне спас, чтож я жабе своей распоясаться позволю, как есть все по правде будет.
— Так-таки и жизнь. Сам ведь сказывал, что с бароном смог бы договориться.
— Это я им сказывал. Чай слышал о том, что у нас с гульдами недавно заваруха случилась?
— Так они у нас почитай каждый год случаются.
— Вот и намылил я холку одному отряду, а в том отряде сынок единственный барона Берзиньш, тьфу ты, язык сломишь, голову сложил. Как прознал про это барон, так пеной изошел. Вот и выходит, не сговорились бы, удавил бы он меня, медленно, медленно и собственными руками.
— Воевода, я вот гляжу кони то не простые. Боевые кони. Опять же справа на них не дешевая, как видно о людишках своих большую заботу имеешь. Твой конь и вовсе загляденье, так что наверняка все это потянет рубликов на четыреста, да плюс эти пистоли, один рублей семьдесят будет стоить, — не знал Виктор местных реалий, но вот Добролюб знал, хотя что касается оружия, то мог оценить только холодное оружие. Но тут ему пришлось удостовериться в том, что никто его надувать не собирается.
— Ну, насчет коней и справы тут ты немного загнул. Один рублей на шестьдесят, мой да, на сотню потянет, справа разной рубликов на шестьдесят. Оружие: три мушкета по десять рубликов, четыре пистоля по семь, клинки на сотню рублей. Округляем, получается триста восемьдесят рубликов.
— Ну не больно-то и ошибся, — разочарованно буркнул Виктор.
— А вот по пистолям тем, ты вовсе не прав, потому как цена одному сотня рублей. Очень дорогое оружие.
— Дак мне без разницы. Это выходит если ты за все это добро должен будешь отдать даже четверть, то обойдется то тебе в стопятьдесят рублей. А если оставишь один пистоль, то мы в полном расчете, — мелькнула было мысль приголубить воеводу, опять же заряженный пистоль в руках вертел, поди потом разберись как тут да что было.
