'Ты совершил ошибку' – прошептал он одними губами строку из прочитанного им послания.
– Что же, похоже, так и есть, – пробормотал он, закрыв глаза. Усталый донельзя человек тотчас же провалился в тяжёлый, беспокойный сон. Мелькали картинки из прошлой, донельзя далёкой жизни. Снился детдом, с его светлым, казавшимся маленькому Игорю бесконечным, залом с огромными окнами, сквозь которые лакированный паркет заливало жаркое солнце. Скрип спортивной обуви, запах сваленных у брусьев нескольких матов, гулкие команды тренера Романа Стефановича и детский смех товарищей, беззлобно подначивающих Игорька, самого маленького воспитанника в их группе. Ядвига, первая любовь, и её роскошные рыжие кудри на общем с девчонками выпускном вечере, шум и смех, танцы, ночные песни под гитару, огромный костёр. Потом армия…
Просыпался же Игорь тяжко и, не зная что такое похмелье, он был готов признать, что оно бывает именно таким. Тяжёлая голова, разбитое тело, неловкие движения. Попив жадными глотками воды из стоящего на столе металлического котелка и добравшись до топчана, он мгновенно уснул. Отпустивший его лишь ненадолго сон не собирался окончательно выпускать Игоря из своих цепких объятий.
Оставшиеся с ним шестнадцать верных ему человек уже обустроились в лагере: кто‑то готовил еду, оприходовав запасы, оставленными прежними хозяевами, кто‑то завалился спать, а кто‑то занял сторожевые башенки вокруг укреплений.
– Игорь! – утром бесцеремонно разбудил майора Прохор Куняев, прапорщик из Одессы. – Выйди к парням. Они хотят поговорить с тобой.
Майор вышел на низкое крыльцо, перед ним с хмурыми лицами стояли практически все, с кем он пришёл сюда, трое остались на башенках. Службу не заваливали, дисциплина у его бойцов оставалась в крови, несмотря на не совсем привычные условия. Нет, как профессионалы своего дела, они были готовы ко всему, но вот только окунаться в средневековье со всеми вытекающими, всё же это некоторый перебор.
Однако, сказать было нечего, язык словно прирос к зубам. Сказать, что он мня себя самым умным, решил сделаться удельным князьком, на правах автономии принимая гешефты из центра? Не считая себя обязанным подчинятся людям из параллельного, или как там его, да просто иного мира, он сразу решил дистанцироваться от них. Вроде получалось. Но вот какая незадача, не срослось. Рискнул поставить ставку на инаковость и на – получи.
– Скажи, что дальше делать, Игорь, – в тишине, нарушаемой лишь шумом деревьев, в чьих кронах гулял ветер, негромкий вопрос бил по ушам.
– Это моя ошибка парни, вы не должны оставаться со мной, – выдавил Матусевич.
– Объясни! Не говори загадками, – проворчал Лазарь, давний сослуживец Игоря, также как и Матусевич, уроженец Белостока.
– Короче так. Я нарушил правила. В наказание мне приказали оборонять этот объект. Помощь от Соколова будет. Ваше право уйти к ангарцам я не оспариваю, – короткими, рваными фразами говорил майор.
Ожидая вопросов, он стоял на крыльце. Таковых не последовало. Его бойцы молча расходились, ушёл в дом и Игорь. Присев за стол, он уронил лицо в ладони рук, пальцы его немного подрагивали. Посидев так с пару минут, он резко встал и решительно вышел во двор. Для начала следовало проинспектировать этот объект, да и постройки с северной стороны сопки тоже. Миронов написал, что там огороды. С оружием дела обстоят совсем грустно, но в записке обещали привезти его так скоро, как это будет возможно. Хорошо, хоть так. А потом, вечером, следует поговорить с парнями, лучше объясниться сейчас, чем ждать итогов их пересудов.
Албазин, конец мая 7146 (1638).
Построенный на месте посёлка безвестного князька Албазы острог ангарцев потихоньку распространял свою власть на амурские берега. Как и в случае с казаками Хабарова, Степанова и других, менее известных ныне первопроходцев. Единственно, тем людям мешала излишняя прямолинейность, да ненужная жестокость в отношении амурцев. Недальновидная политика казачьих отрядов лишь толкнула местные народы в объятья своих врагов – маньчжуров, не принеся казакам никакой выгоды, кроме малого количества шкурок несчастных животных. Сейчас же людей Сазонова, как и в былое время, людей Хабарова, дауры называли братьями. И Алексей не желал того, чтобы это положение изменялось. Под его контролем Шилгиней становился местным князем, а не просто князьком нескольких деревенек. Даже два солонских поселения прислали в Албазин своих делегатов, чтобы, увидев высоких бородатых ангарцев и крепость ими построенную, принести клятву верности князю Шилгинею и далёкому великому князю Соколу. Сазонов понимал, что многие из этих клятв не стоят по верности и времени на них потраченных, но из тех поселений, на которые уже можно было опереться, набиралось под шесть сотен воинов, в основном – неплохих лучников. Теперь оставалось ждать помощи из Ангарии.
В начале прошлогоднего лета к берегам Байкала ушёл небольшой отряд Бекетова, а началу же этого лета Сазонов ждал пополнения людьми и боеприпасами. Заряды к ружьям постепенно убывали, их пытались экономить, но как тут сэкономишь? Разведка солонца Бомбогора уже дважды приходила к самому Албазину и только услужливый шёпот местного старейшины выдавал разведчиков, которые рядились в личину очередных страждущих принести дары князю Шилгинею и уверить того в своей лояльности. Ясно, что многого отправленные назад разведчики не расскажут, но про огнестрельное оружие албазинцев и их возникшую ниоткуда крепость на месте небогатого поселения, Бомбогор узнает. Да можно быть уверенным, что он уже это знает, а вскоре и заинтересуется настолько, чтобы самому прибыть под рубленые стены острога. И тут надо его правильно встретить, в идеале лучше было бы договориться с ним, но, с другой стороны ангарцам нужно было оседлать Амур до океана. А как это сделать, если Амур перекрывал своими владениями этот солонский князь? Значит, кому‑то придётся уступить. Сазонов знал, что ангарцы этого точно не сделают. Владение двумя великими реками Сибири даёт огромные преимущества в будущем.
– Товарищ майор! Рад видеть тебя в добром здравии, Алексей Кузьмич! – Сазонова облапил Олег Васин, снова вернувшийся на берега Амура из Ангарии.
С ним пришло и три десятка воинов, в основном это были юноши из числа переселенцев, да некоторое количество казаков, была и пара молодых тунгусов. Ангарцев в Албазине стало почти семьдесят человек. А Бекетов и Усольцев с остальными казаками остался на берегах Байкала в Порхове. Сразу после дружеских объятий Васин, вернув лицу обычно серьёзное выражение, уже официальным тоном доложил:
– На Шилке, в нижнем течении при сплаве наткнулись на чужих казаков. Говорят, с Якутска. Атаманом у них был Максим то ли Перфильев, то ли Перфирьев. Он говорит, что уже бывал на Ангаре, да на Уде.
Сазонов, задумавшись на пару секунд, озабоченно проговорил:
– Да‑да, помню. Он про Бекетова ещё спрашивал, мол, у вас этот убийца или нет.
– Так вот, он теперь шарится в этих краях. С ним человек тридцать было. А рожи, скажу я тебе, у всех лихие. Я уж думал, точно будет перестрелка.
– А как разошлись, мирно ли? – нахмурился Сазонов.
– Да, – кивнул Олег, – всё нормально прошло, слава Богу. Сначала, конечно, похватали оружие. Но Максим своих быстро успокоил, а потом к нам вышел. Один вышел, просто поговорить. Я ему и сказал, что мы на Амуре мол, стоим.
– Хорошо, ещё придётся, видимо, с ними столкнуться, – сказал Сазонов. – Чего ещё интересного слышно?
– Соколов говорит, что оседлать Амур хорошо бы – тогда, почитай, прямая дорога от океана до Байкала, от Шилки только посуху переть. Там бы ещё не зимовье, а посёлок организовать. Вот только…
– Вот только людей‑то нету! – закончил за Олега Алексей и кивнул на сколоченные ящики, длиною больше полутора метров, что амурцы снимали с оленей прибывших в Албазин ангарцев. – А это что?
– Ангарки, новая нарезная версия и патроны. Радек всё‑таки упростил конструкцию, для более массового производства, а то с прежними ружьями мороки много, а толку – чуть. Зато теперь до трёх сотен стволов за год можно будет делать и уже на новых станках. И это уже не ружья, а самые настоящие винтовки, пока однозарядные.
Ружья же, изготовляемые ранее, теперь изымались, чтобы подвергнуться полной переделке. Использовались заново стволы, не делать же работу ещё раз! Использовали и кое‑какие детали спускового механизма, пружину. Пока Сазонов оглядывал новое оружие, Олег обратил внимание на маячившую за спиной майора фигурку девушки‑даурки, которая ещё до отбытия отряда Бекетова, как помнил Васин, неотступно следовала за Сазоновым.
– Алексей, – осторожно начал Олег, – а ты ещё… с ней?
– Ну да. Сэрэма – хорошая девушка. Надо бы её окрестить побыстрее и венчаться у отца Кирилла. Чего время терять?
