Ознакомительная версия.
Короля Артура похоронили в Гластонбери, и на его погребении аллитерационная «Смерть Артура» заканчивается.
Thus endis kyng Arthure, as auc tors alegges,
Так Артур опочил, как автор поведал нам;
That was of Ectores blude, the kynge sone of Troye,
Род вел он от Эктора, сына Троянского короля,
And of Pyramous, the prynce, pray sede in erthe;
И принца Приама, что прославлен в мире;
Fro thethen broghte the Bretons alle his bolde eldyrs
Оттоль пришли предки прародителей бриттов
Into Bretayne the brode, as the Bruytte tellys[74].
В Бретань бескрайнюю, как в «Бруте» сказано.
Морской бой завершается победой; под Ромерилем, с палубы своего корабля, Артур озирает свои земли, раздумывая, как лучше поступить; на этом эпизоде отец оставил работу над «Гибелью Артура». Остается лишь пожалеть, что поэма не доведена до конца: из всех неоконченных произведений это, на мой взгляд, потеря наиболее прискорбная.
Ненаписанная поэма и ее взаимосвязь с «Сильмариллионом»
Поэма «Гибель Артура» осталась незавершенной, но сохранились рукописные заметки разного качества, отражающие мысли и намерения моего отца в том, что касается продолжения и завершения поэмы, и о некоторых можно сказать, что содержание их чрезвычайно интересно и чрезвычайно заманчиво. Существуют и обрывки новых стихов, хотя почти все они записаны настолько наспех, что местами вообще не поддаются прочтению. Среди этих бумаг есть набросок продолжения последней части законченного текста, где Артур, размышляя о целях и последствиях атаки на береговые утесы, делится сокровенными думами с Гавейном: им следует отложить дальнейшие военные действия и, «доверясь ветру и волнам отлива», плыть вдоль берега на запад «к иному причалу» (V 61–63).
Этот краткий план я привожу здесь: он занимает не больше страницы, со всей очевидностью написан в то же время, что и заключительный фрагмент поэмы, и недалеко ушел от самых неразборчивых отцовских каракулей. Я расшифровал сокращения и для ясности внес несколько мелких поправок.
Совет. Артур не желает рисковать своими рыцарями. Он призывает Гавейна и предлагает повернуть на запад и, воспользовавшись отливом и попутным ветром, плыть западнее вниз по проливу к другому месту высадки – прежде чем Мордред сумеет последовать за ними с большими силами – в Корнуолл, к неприветному взморью приветных людей, или в дивный Лионесс[75].
Но Гавейн говорит: мы планировали атаковать Мордреда немедленно. Вот он. Рано или поздно нам придется его атаковать. Каждый день умножает его силу и оставляет Восток открытым для [?язычников][76].
Они глядят вдаль, пока не заходит солнце. Гавейн глядит в раздражении и ярости.
[Приписано на полях: Артур настаивает на том, чтобы отплыть.] Солнце садится, снова начинается прилив. Гавейн прыгает в легкую лодочку вместе со своими лучшими друзьями и велит всем, кто отважится последовать за ним, сесть на весла и вести судно прямо на белые пески взморья. Гавейн прыгает за борт и под градом стрел идет вброд к берегу и вверх по руслу реки, пытаясь пробиться к вершинам утесов. Мордред подзадоривает своих людей. В тот день Гавейну недоставало его братьев Гахериса и Гарета, и Агравейна Суровой руки[77].
Но он сразил многих мужей,… вровень с теми, кто стоял на возвышении. Он достиг вершины, но с ним мало людей, хотя многие спешат следом. Там он расчищает путь к Мордреду. Они дерутся, и Гавейн [?? спотыкается]. Солнце садится по левую руку от него [сверху вписано: освещает его щит]. Алый луч падает на его щит и высвечивает грифона [на щите]. Галут [меч Гавейна] сокрушает Мордредов шлем; тот отступает к своим людям, выхватывает [лук] у Ивора и, развернувшись, стреляет Гавейну в грудь. Гавейн падает, призывая Артура. Герин, оруженосец Гавейна, сражает Ивора, и Гавейновы домочадцы атакуют так яростно, что отбивают вершину утеса и стоят над его телом, пока не подходит Артурово воинство, [??пробиваясь] наверх. Артур подходит в тот самый момент, когда Гавейн умирает и солнце садится за Лионессом.
Здесь конспект заканчивается. В другом наброске, явно более раннем, приводится план повествования для оставшейся части поэмы, от начала четвертой песни; но с момента оплакивания Артуром Гавейна этот план сводится (если он был написан одновременно с кратким содержанием, что не доказано) к набросанным наспех заметкам на обеих сторонах одного и того же листа; и нет никаких других свидетельств того, как представлял себе отец окончание поэмы.
Солнце ярко светит над Британией. Люди Мордреда обшаривают леса в поисках Гвиневеры, но не могут ее отыскать. Между тем, выслав людей в землю Леодогранса (Камилиард в Уэльсе), он идет на восток и собирает войско, к которому присоединяются также саксы и фризы. С юга дует благоприятный ветер, под сенью белых утесов зеленое море. Мордред построил на вершинах утесов и холмов сигнальные башни, чтобы его войско собралось там, где появится Артур.
Видны приближающиеся корабли Артура. На знамени Артура – белая дама с ребенком на руках. Перед Артуровым кораблем плывет великолепный белый корабль под знаменем с изображением золотого грифона. На парусах вышито солнце. Это Гавейн. Мордред все еще колеблется и не велит зажигать сигнальных огней. Ибо он думал в душе: если на кораблях плывут Ланселот и родня Бана, он отступит и запросит мира.
Ибо если он и ненавидел Ланселота, еще сильнее он его сейчас боялся. Но Ланселотовой белой лилии в черном поле не было видно, ибо Ланселот ждал повеления королевы. Тогда наконец вспыхнул сигнальный огонь, и войско Мордреда заняло берег. Так Артур прибыл в Ромериль.
Саксонские корабли у Ромериля были отброшены, потоплены или подожжены, но Артур не мог высадиться и держался на расстоянии. Так что Гавейн бросает вперед свой корабль «Вингелот» (?)[78] и другие корабли своих вассалов, они садятся на мель на белом песке, который скоро окрашивается красным. Начинается свирепая битва. Гавейн прыгает за борт и идет вброд к берегу. Его золотые волосы сияют над темноволосыми головами недругов. Он убивает короля Готланда и прорубает себе дорогу к знамени Мордреда. Дуэль между Гавейном и Мордредом. Мордред отброшен назад, но он хватает лук у одного из своих приспешников, разворачивается и стреляет в Гавейна. [Приписано на полях: Мордред спасен Ивором.]
Гавейн падает и умирает у кромки океана, призывая Артура. Между тем ярость Гавейновых людей расчищает берег, приходит Артур и целует Гавейна на прощание.
Плач Артура.
Здесь я привожу, в силу причины, которая вскоре покажется очевидной, и плач короля Артура из аллитерационной «Смерти Артура», и его же вариант из «Гибели Артура».
Than gliftis the gud kynge, and glopyns in herte,
Глядит гордый король, горюя в сердце,
Gronys ful grisely with gretande teris;
Стонет скорбно, слезы роняет;
Knelis downe to the cors, and kaught it in armes,
Преклонив колена, покойника обнял,
Kastys upe his umbrere, and kyssis hym sone,
Поднял забрало, поцелуями осыпает,
Lookes one his eye-liddes, that lowkkide ware faire,
Взирает на вежды, величаво сомкнутые,
His lipis like to the lede, and his lire falowede.
Что свинец губы, и серо лицо.
Than the corownde kyng cryes fulle lowdе:
Король коронованный кричит в голос:
«Dere kosyn o kynde, in kare am I levede,
„Родич мой кровный, разлад в душе моей:
For nowe my wirchipe es wente and my were endide.
Проигран поход мой, погибла честь.
Here es the hope of my hele, my happynge of armes,
На успех упованья, удача воинская,
My herte and my hardynes hale on hym lengede,
Мое сердце и сила с ним сгинули вместе,
My concelle, my comforthe, that kepide myne herte!
Моя поддержка и помощь – подспорье сердцу!
Of alle knyghtes the kynge that undir Criste lifede,
Король всех рыцарей, что радели о Господе,
Thou was worthy to be kynge, thofe I the corown bare.
Ты королем быть заслуживал, хоть корону носил я.
My wele and my wirchipe of all this werlde riche
Честью своей и счастьем, и чаяниями мирскими
Was wonnen thourghe sir Gawayne, and thourghe his witt one!
Сэру Гавейну обязан я и голове его мудрой!
Allas!“ saide sir Arthure, „nowe ekys my sorowe!
Увы! – вздыхает сэр Артур, – возросло мое горе!
I am uttirly undon in my awen landes!
Погиб и пропал я в пределах собственных!
A! dowttouse derfe dede, thou duellis to longe!
А! Страшная смерть, слишком ты медлишь!
Why drawes thou so one dreghe? thow drownnes myn herte!“[79]
Что вдали выжидаешь? Вынула душу ты!»
Плач короля Артура о сэре Гавейне в набросках к «Гибели Артура» представлен на самой ранней стадии создания и, к несчастью, записан самым неразборчивым отцовским почерком. Нижеследующий текст – это все, что я сумел расшифровать после долгого изучения рукописи:
Сумрачно стало на сердце у славного короля,
стенает он слезно, рыдает,
взирает на вежды, навеки сомкнутые,
что свинец губы и [?лилейно-бледные].
Тут [?корону] кинул он, крича громко:
«Родич милый, разлад в душе моей
моя слава сгинула, счастье [приписано сверху: благое] иссякло.
Здесь защита моя и помощь, и щит мой и меч,
мое сердце и сила и мой… мощный
моя поддержка и помощь
из всех рыцарей [??благороднейший].
из всех [?королей]… радели о Господе
Королем быть. хоть корону носил я.
Я… [?погиб и пропал] в пределах собственных.
А, страшная смерть слишком ты медлишь!
вынимаешь душу ты из меня вживе.»
В аллитерационной «Смерти Артура» рыцари упрекают короля за неподобающее проявление горя[80]:
Ознакомительная версия.
