проголосую, вы вопрос на повестку сформулируйте, – отозвался тот.
– Какая ваша позиция по вопросу, господин председатель? – спросил Шаховский с безразличным будто бы видом постукивающий пальцами по столешнице.
– Моя позиция тут такая, что с нынешней Думой работать категорически невозможно по тем или иным причинам. Но и распускать… распускать это значит новую Думу собирать, а в конъюнктуре текущих общественных настроений, боюсь, что новый созыв окажется хуже в десять раз! Поэтому Предлагаю перенос до конца месяца.
– И как вы намерены воспользоваться переносом? – уточнил Добровольский. – Какая собственно разница, соберётся дума 19 января или 31 января?
Голицын не ответил. Не говорить же, что он собрался проводить перестановки в кабинете и это по сути единственная причина его позиции.
– Полагаю, что наша задача максимально отложить сессию и провести… скажем так, необходимые преобразования, чтобы нам было чем парировать нападки прогрессивного блока, – сказал Барк, который нуждался во времени, как в глотке чистого воздуха, ему предстояло разобраться с возмущениями банкиров. – Полагаю, что оптимальной в этой связи будет дата 14 февраля. Ровно через неделю, как пройдет Союзническая конференция! [10]
– Поддержу господина Барка, – согласился Беляев. – Мы, полагаю, обзаведёмся определённой поддержкой после окончания союзнической конференции и все эти нападки думцев если не сойдут на нет, то не будут иметь прежнего эффекта. 14 февраля.
Голицын кивнул, видимо поддерживая данное решение целиком.
– Не согласен, общественность не станет ждать ещё месяц только потопу, что правительство не готово слушать нападки! – запротестовал Кригер. – Смею напомнить вам господа, что у нас патовая ситуация с железнодорожным сообщением.
– Также напоминаю, что банки отказываются кредитовать наши военно промышленные предприятия! – добавил Шаховской.
– Так вот и займитесь этим вопросом господа! – воскликнул Добровольский с искренним возмущением. – Не путайте мух и котлеты! У нас при переносе сессии будет целый месяц на то, чтобы убедить союзников продолжить оказывать нам помощь. А для этого нам понадобиться работать в спокойной обстановке, а не тогда, когда нам натурально раскаленные угли под задницы подкладывают.
Протопопов, которого ни о чем не спрашивали, сам молчал и слушал.
Рано.
Тут надо бить одним ударом, чтобы наглухо.
Голицын призвал министров проголосовать и впервые проявил себя достаточно искусным политиком, убрав из голосования вопрос о возможности того, чтобы дума собралась в срок, как и вопрос о ее роспуске.
– Господа, выскажитесь, кто за перенос заседания на 31 января, а кто за перенос ещё дальше? Итак, кто за конец месяца?
– За, я хоть и поддерживаю проведение сессии в срок, но при сложившихся обстоятельствах собирать Думу нецелесообразно, – сказал Риттих. – К 31 января союзническая конференция будет идти полным ходом и основные решения, стоящие на повестке, наверняка будут приняты.
Начали поднимать руки. Пятеро. Кружок Трепова. Риттих, Кригер-Войновски, Феодосьев, князь Шаховский и граф Фредерикс. К ним присоединился Беляев. Голицын сосчитал, кивнул.
– Господа, кто за более длительный перенос? – сам князь поднял руку.
– Перенос на февраль, – буркнул Добровольский. – За неделю на конференции много чего может произойти и решения могут быть пересмотрены.
Руки подняли Барк, Раев, Рейн, Кульчицкий, Покровский, Григорович и Стахович.
Протопопов не поднял руку ни за один из вариантов, поэтому на него устремили глаза все собравшиеся на заседании.
– Ваше слово господин министр внутренних дел?
– Думал не спросите, – хмыкнул Протопопов. – А раз спросили господа, то изволите выслушать. Дума соберётся 12 января, чтобы вы тут не говорили.
– Ба! Ещё чего, Александр Дмитриевич! Что да вздор? На неделю раньше намеченного? – возмутился Добровольский, упираясь ладонями в столешницу. – Вы что ли выпили с утра пораньше?
Протопопов вымерил его взглядом. Прям здоровый такой мужик, ручищи как клешни, плечи широкие, но и живот наел, что будь здоров. Судя по всему привык, что оппонент тушуется, впечатлять его недюжинной физической силой, тем более, такой как Протопопов.
Однако Александр Дмитриевич и взглядом не повёл, выдерживая тяжелый взгляд Добровольского.
– Беспокоитесь, Николай Александрович, что господин Милюков узнает о ваших делах и озвучит на заседании? – ровным голосом спросил он.
– Это о каких таких делах вы изволите вещать? – продолжал закипать Добровольский, ерзая на стуле.
– Да так, которые после ЕГО смерти у Вас наперекосяк пошли. Или я по вашему разумению недостаточно доступно изъясняюсь? Стоит переформулировать?
Добровольский аж позеленел. Говорил Протопопов о необоснованном получении и присвоении денег, предназначенных для выдачи пособий нуждающимся чиновникам Сената, о незаконном прекращении дела некой госпожи Шмулевич и о получении взятки от купца Нахимова с Северного Кавказа. На выпад Добровольский ничего не ответил и предпочел не раздувать тему.
– Так вот переносом думской сессии Вы однозначно способствуете тому факту, чтобы господин Милюков подготовился как следует и нашёл зацепку. А если сессия пройдёт раньше намеченного срока, гляди и подготовиться не успеет. Информацию ведь ещё надо найти, где брать, – подмигнул Протопопов.
Николай Александрович молчал, начал натужно теребить платок в своих руках.
Голицын, бывший не прочь потопить министра юстиции аж засиял, когда ему представился подобный шанс.
Друга по «группе» следовало спасать, поэтому к разговору подключился Покровский.
– Мы в отличие от вас Александр Дмитриевич думу не боимся, – начал он. – Она для того и собрана, чтобы болтать. Не Николая Александровича атакуют, так другого, хотя есть варианты как это дело изменить и вам о них достоверно известно.
Покровский, просивший Государя об отставке Протопопова, сейчас намекал именно на это.
– Николай Николаевич, уважаемый. Насколько мне известно, в думе к Вам относятся как к «кристаллически честному» человеку и стороннику сотрудничества с либеральной общественностью, такую репутацию заслужил далеко не каждый из нас. Или я плохо осведомлён? – Протопопов приподнял бровь.
– Я всегда выступал за честный и открытый диалог, это правда.
– Просто не могу понять, как вы в таком случае объясните господам Милюкову, Родзянко и остальным, что голосовали за перенесение думской сессии, а не за ее созыв в срок, я уже не говорю о своем предложении собрать думцев раньше? А они ведь обязательно поинтересуются. И слухи могут пойти разные, потому как за перенесение сессии нет ровным счётом никаких оснований! И люди простые, они тоже могут подумать разное. Ни в коем случае
