Дмитрий Колодан - Зеркала. Маскарад

— Кукла бородатой женщины? Такой у меня нет... Но если мы возьмем эту коломбину... Пять минут, синьорина, пять минут...

В руках у нее появились ножницы, и Томка с ужасом поняла, что продавщица собирается отстричь себе прядь волос, чтобы сделать коломбине бороду.

— Стойте!!!

Продавщица дернулась, кукла выскочила у нее из руки и упала перед Снуппи. Тот не стал упускать возможность: чудовищные челюсти сомкнулись с оглушительным хрустом. На тысячную долю секунды продавщица замерла с открытым ртом. И вновь затарахтела, вскидывая руки к небу.

— О нет! Нет! Эта кукла ручной работы! Она стоит сотни евро! Ваша собака ее испортила!

— Черт... — прошипела Томка.

В груди заклокотала ярость. Томка не считала себя вспыльчивой девушкой, но всему есть предел. Если разбрасывать горящие спички рядом с бензоколонкой, рано или поздно что-нибудь взорвется.

Схватив куклу за ноги, Томка вырвала игрушку из пасти Снуппи. С нескрываемым удивлением пес уставился на девушку, послышались первые такты грозного рыка... Не думая о том, что рискует пальцами, Томка отвесила Снуппи подзатыльник — если это слово применимо к собакам. Рык тут же стих, обернувшись жалобным «тяв!».

— Еще раз... — выдохнула Томка, глотая не слова, а фразы. — Ты понял меня...

Снуппи попытался втянуть голову в плечи. Наградив его взглядом, который испепелил бы целый город, Томка развернулась к продавщице.

— Кукла! — заявила женщина, еще не осознавая, что ходит по краю пропасти. — Bambola! Она стоит триста евро, в смысле — пятьсот.

В арсенале Томки имелось не меньше трех сотен улыбок на все случаи жизни. Большая их часть была вполне невинна. Однако в черных тайниках души хранились и образцы, запрещенные Женевской конвенцией. Друзья-приятели из театра при виде любой из этих улыбок прятались под диванами и в шкафах.

— Ручная работа? — процедила Томка, глядя женщине в глаза. — Пятьсот евро?

Надо отдать должное, продавщица не сбежала с криками «Полиция! На помощь!», а лишь задрожала, как осенний лист.

— Триста, — хрипло сказала она. — Ручная... работа.

Томка продолжала улыбаться улыбкой белой акулы, приметившей купающуюся блондинку. Чуя, что ситуация выходит из-под контроля, продавщица затеребила верхнюю пуговицу блузки.

— Неужели? — протянула Томка. — Почему же на ней висит ценник в три евро?

Продавщица не была бы итальянкой, если б не стала оспаривать очевидные факты.

— Три евро? Нет-нет-нет, это ошибка! Это ценник с другой куклы! Ваша собака его испортила — слюна разъедает чернила...

Ее монолог прервал громкий звук «чпок!», словно кто-то открыл банку газировки. Продавщица заткнулась и опустила взгляд.

Кукла-коломбина осталась в руках у Томки, но уже по частям — тело в левой, голова в правой. Девушка не поняла, как это случилось. И в этом не было никакого намека — просто Томка была в том состоянии, когда жизненно необходимо оторвать кому-нибудь голову.

Меж тем продавщица увидела в оторванной голове куклы знак. Это была угроза и никак иначе. Она тихо вскрикнула. Никогда еще ей так не угрожали, и женщина не понимала, что же теперь делать: сбить цену до сотни евро или же звать на помощь? Сто евро пока побеждали, но...

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не звякнул дверной колокольчик.

— Buon giorno, синьора Розетти! — послышался голос. — Мой заказ привезли?

Голос был слишком вежливый и в нем сквозил чудовищный акцент, но сейчас для продавщицы не было звуков краше.

— О, синьор Тинкет! — вскричала женщина. — Как же вы вовремя!

— Простите, у вас покупатели... Я подожду снаружи.

— Нет, нет, — поспешно сказала продавщица. — Одну секунду. Только улажу небольшое недоразумение. На сто евро.

Томка была не из тех, кого могут сбить с толку голоса за спиной. Девушка не обернулась.

— Три евро, — сказала она, пытаясь приладить голову куклы на место. В конце концов, ей это удалось.

Разумеется, кукла была не ручной работы: так, китайская штамповка. В наше время сложно найти вещь, на которой не стоит клеймо «Сделано в Китае». Поднебесная исправно поставляет местные сувениры в самые отдаленные уголки Земли.

Если бы не вмятины от собачьих зубов, Томка бы швырнула куклу на прилавок и ушла из лавки. Сейчас же, как честный человек, она была обязана ее купить. Но платить в тридцать раз больше Томка не собиралась. Даже три евро выглядели непомерно завышенной ценой. Стоило признать, что собака слишком дорого ей обходится.

— Синьор Тинкет, — сказала продавщица, избегая встречаться взглядом с Томкой. — Позовите, пожалуйста, полицейского...

— Полицейского? — удивился человек за спиной.

Томка резко повернулась. Если продавщица хотела ее запугать, номер этот с треском провалился.

— Да. Будьте любезны, — процедила девушка. — Эта женщина хочет меня ограбить.

Продавщица подскочила на месте. Голос ее задрожал от праведного гнева.

— Я?! Ограбить?!

— Сто евро за вещь, которая не стоит и трех — это называется грабеж, — сказала Томка, разглядывая синьора Тинкета, или как там его назвала продавщица. — Вот вы как думаете?

У двери топтался тощий молодой человек с насмешливым лицом. В его взгляде сквозило легкое недоумение — он плохо понимал, что происходит, но ситуация его забавляла. Однако стоило ему взглянуть на Томку, как брови его приподнялись.

— Эй! — воскликнул молодой человек. — А я вас знаю!

— Нет.

— Я точно вас где-то видел! Погодите... Может, в кино? Или в рекламе? Вы, случаем, не актриса?

Томка, конечно, догадывалась, где он мог ее видеть. Полмиллиона просмотров это вам не фунт изюма. Но девушке не хотелось афишировать данный факт своей биографии.

— Нет, я в кино не снималась.

— А стоило бы попробовать, — сказал синьор Тинкет. — У вас лицо настоящей актрисы. Сейчас таких не штампуют.

Томка растерялась, не понимая, был ли это комплимент, либо незнакомец просто запутался в итальянских словах. Судя по акценту, он был не из местных.

Воспользовавшись возникшей заминкой, продавщица собрала силы и снова бросилась в атаку.

— Нет! Вы только послушайте! Это же какая наглость! Врывается в мой магазин, портит дорогие вещи и отказывается платить! Просто немыслимо, до чего...

Томка терпеть не могла удары в спину. А сейчас она как раз стояла к продавщице спиной, разглядывая синьора Тинкета. Но раз пошло такое дело, пришлось отвернуться.

— Знаете, что...

— Стоп-стоп-стоп! — громко сказал молодой человек. — Успокойтесь, синьоры! Синьора Розетти, зачем кричать? А вам синьорина — простите, не знаю вашего имени — не к лицу шипеть, как кобра...