Дни мои протекали почти одинаково, я немного поправилась и чувствовала себя очень хорошо в спокойной атмосфере рабочего флигеля, среди дружелюбно настроенных людей. Мечты о маленьком домике меня не покидали и я успела не только отложить всю зарплату за это время, но еще и заработать на вязании. Ничего сложного и роскошного здесь не требовалось, обычные жилетки с узорами-косами.
Когда ронс Игвар в дождливый прохладный день первый раз появился в моей жилетке, такие же точно мне заказали многие. Узор был мне знаком до последней петельки, мне даже не нужно было смотреть на спицы, и все свободное время я тратила на работу. Так что сейчас к моим сбереженным деньгам добавилось уже пятьдесят два тинга.
Несколько раз я выезжала в город вместе с ронсой Вертой, бродила с ней по рынку, беседовала с продавцами, закупала пряжу для работы и узнавала цены. Меня интересовали дома. Не имея своего собственного, личного жилья, я немного беспокоилась. Все же крыша над головой – основа спокойной жизни.
Городские цены кусались, да еще как! Даже простенький домик на окраине стоил не менее четырехсот тингов. Все, что дешевле или находилось в не самых благополучных районах, где в соседях были бы проститутки, алкоголики и прочие маргиналы, или же это были совсем уж убогие хижины, не приспособленные для жизни и готовые рухнуть при малейшем ветре. Там, скорее, деньги просили не за жилье, а за кусок земли.
Впрочем, я не считала это чем-то совсем уж страшным. Откладывая по сто-сто десять тингов в год, я вполне могла года через три уже присмотреть и купить себе дом. А пока – все было совершенно замечательно и так.
И продолжалась эта спокойная жизнь до самых первых заморозков.
Работы в парке почти не осталось, самые капризные растения уже были укрыты на зиму, и рабочих, и ронсу Верту перевели в замок, но меня ронс Ингар оставил при себе. Мы занимались оранжереей. Как ни странно, но там была весьма своеобразная система отопления, трубы с паром проходили почти по земле, а на стеллажах и полках росли различные цветы, которые потом, когда понадобятся, перенесут в зимний сад при замке, расставят на окнах и столах.
Конечно, раньше оранжерея отапливалась магией, но этим летом, пока мы восстанавливали парк, управляющий замка, ронс Гонза, нанимал людей в городе, которые что-то там мудрили, перестраивали и теперь теплицу можно было отапливать дровами.
Тут, в оранжерее, мне приходилось работать не только магией, но и ручками, но я совсем не жалела об этом. Ронс Ингар меня берег и большую часть старался делать сам. Впрочем, я от работы никогда не отлынивала. Так что все у нас было тихо и спокойно.
Я даже начала мечтать, что через несколько лет накоплю на дом, потом поработаю, отложу денег и съезжу в небольшое путешествие. Например – в Анрино, город-порт десяти днях пути отсюда. Туда заходили корабли из Орландии, которая славилась своей шерстью. Они привозили на продажу роскошную пряжу, которую так и называли – орландская.
Ронса Дейма, у которой я обычно закупала шерсть для вязания, говорила, что прядут эту нить только молоденькие девочки лет до тринадцати-четырнадцати. Только у них достаточно тонкая кожа на кончиках пальцев, чтобы чувствовать малейшую неровность нити. И уж больше девочек не заставляют делать ничего – ни в огороде копаться, ни готовить дома, ни стирать – руки их берегут.
Здесь, на местном рынке, моток такой шерсти стоил совершенно неприлично. Зато качество у нее было фантастическое. Больше всего пряжа напоминала мне королевский мохер – такой длинный и пушистый ворс был у нее. Я, разумеется, с любопытством смотрела, что носят местные модницы, не стеснялась спросить у торговок на рынке и вообще, старалась больше разговаривать с незнакомыми людьми. Это давало мне новые и новые знания об устройстве мира, о нравах города.
Так вот, эту нитку брали только на отделку – пасма, примерно на четверть большой кофты или свитера, стоила пятнадцать-семнадцать тингов. На такие деньги, если есть свой дом, можно было пару-тройку месяцев прожить безбедно. Зато и отделка получалась роскошной. Больше всего воротник связанный из орландской шерсти напоминал красивый дорогой мех. И кофты с таким воротником стоили очень-очень дорого – были еще и технологические тонкости в вязании, не каждая мастерица возьмется за работу.
Одежду с такой отделкой могли себе позволить только сангиры, санги и несколько жен самых богатых купцов в городе. Слышала, что существовала даже пара целиком вязаных из орландской шерсти шалей, но сама не видала.
Шел месяц англем, второй месяц осени, когда ночью кто-то сильно начал стучать в дверь павильона. Признаться, я немного испугалась – ронс Ингар сегодня вечером уехал в город, навестить семью, так что в павильоне я ночевала одна. Но просто так слушать громкий стук и крики: - Открывайте, открывайте сейчас же! – было невыносимо и как-то страшновато.
Я накинула на ночнушку халат, крепко сжала в руке тусклого светляка и подойдя к двери спросила:
- Кто там?
- Луна! Это ты, Луна? Меня ронс Гонза послал! Срочно требует!
Я выдохнула и открыла дверь, голос Кастина, с которым я больше всего работала летом, я узнала сразу же.
- Что случилось? – я щурилась на яркий свет довольно большого магического светляка в руках Кастина.
- Не знаю, а только велел тебя немедленно к нему доставить. Там какой-то переполох наверху.
- Где?
- Ну, в замке, бегают там, шумят чего-то…
Ронса Гонзу я раньше видела всего пару раз, мельком, потому не слишком понимала, зачем я могла понадобиться ему среди ночи, но и спорить тоже не могла себе позволить. Велев Кастину ждать, вернулась в комнату, надела платье и прихватила теплую кофту. В замок Кастин провел меня через боковой вход – он находился ближе, чем парадный, потом мы долго шли какими-то переходами и коридорами для слуг. Я никогда тут не бывала и понимала, что назад дороги не найду.
Комната, куда привел меня Кастин, вовсе не была пустой. Первый, кого я узнала, был маг-огневик, ронс Гуран, тот самый, который учил меня пользоваться Силой. Кроме него было еще пятеро, трое мужчин и две женщины. Все – маги. Две водницы, второй огневик, еще один мужчина, чью магию я просто не смогла определить и воздушник. Все обладали небольшими силами. Все были заспанные и хмурые. Спросить, зачем нас здесь собрали я не успела.
Ронс Гонза зашел в комнату из какой-то боковой двери, мрачно посмотрел на нас и сказал:
- Сангир Ольгерд просыпается. Лекарь не может справится сам – требует подпитку от магов. Так что все идемте за мной.
Новость, как мне показалось, обрадовала всех, ну, почти всех. Я, правда, совершенно не представляла, как я смогу помочь, но раз зовут на помощь – надо идти. Там уж скажут, что делать.
- Ронс Гонза – Гуран, в отличии от остальных загомонивших магов, остался спокоен. – Ронс Гонза, а ежели, допустим, выгорим?
Ронс Гонза нахмурил брови еще сильнее:
- Заплатим. Хорошо заплатим. Кроме того, Гуран, ежели в городе узнают, что ты мог помочь и отказался… Сам понимаешь.
Эти слова заставили магов примолкнуть – остаться простецом никто не хотел. Все же магия, пусть и в минимальном количестве, давала людям больше возможностей для заработка. И еще… Мне, пожалуй, сложно было это понять, но люди родились с магией и прожили с ней всю жизнь. Для них лишится даже маленького огонька Силы – как добровольно отказаться от ноги или руки. Всем стало страшно и неуютно. Посыпались вопросы, сколько силы нужно и не пригласить ли магов помощнее – никто не хотел рисковать.
Однако ронс Гонза, похоже, предвидел такую реакцию людей. Потому он не стал ругаться или угрожать, а просто сказал:
- Ежели кто выгорит – три тысячи тингов платим!
По местным меркам это – огромная сумма! Гул в толпе магов стих, да и выбора, особенно, ни у кого не было. При таком трепетном отношении жителей города к сангиру Ольгерду магов, отказавших ему в помощи просто… Черт, да им просто не дали бы спокойно жить дальше! Ни работы у них не было бы, ни человеческого отношения.
