под руками розовую кожу.
— Даже шрама не осталось — изумленно выдохнул Фламий — Марк, ты воистину волшебник!
— Несущий Свет! — загомонили легионеры — Божий целитель!
— А ну тихо! — рявкнул я, вытирая руки о какое-то огромное шелковое полотнище, лежащее свернутым рядом с ранеными. Похоже, это и была та самая «завеса», что разодралась во время казни Христа — Теперь давайте попробуем со вторым.
Я перешел к раненому в живот. И вот с ним уже пришлось по-настоящему повозиться. Второй легионер дался мне намного тяжелее. Чернота никак не хотела уходить, перетекая из кишки в кишку. Я долго ее гонял кольцом, пока, наконец, совсем не изгнал из тела. Потом уселся на завесу, дрожащей рукой вытер лоб от пота.
— Марк, отдохни! — центурион положил мне руку на плечо.
— Да, я пуст, Фламий! — огорченно развел руками — Но третьим и потом можно заняться, раны там не смертельные.
На этого раненого у меня банально не хватило энергии. Кольцо помогало фокусировать внутренний Свет, но пользоваться им я толком не умел, поэтому и потратил слишком много.
Тем временем удары в храмовую дверь усилились, и судя по крикам, народу на площади тоже пребывало.
— Забаррикадировать проход — распорядился Фламий. Легионеры принялись стаскивать к двери лавки, деревянные шкафы со свитками.
— Может попробовать притащить Камень Основания? — центурион оглянулся в сторону Святилища — Он тяжелый, но пара контуберний справится.
— Валяйте — махнул я рукой. Если уж начал святотатствовать, то теперь нет смысла останавливаться — Только пусть контубернии по очереди выковыривают его. Двадцать выдохов и меняются.
* * *
Пока Фламий отдавал распоряжения, я немного пришел в себя и решил прогуляться по Храму. Когда еще доведется здесь побывать? Храм был действительно огромен — внутренние галереи с фресками сменялись залами, где стены украшала позолота, а треножники были из чистого серебра. Я поднялся на второй ярус, и тут обнаружился балкон, выходящий на площадь. Один из легионеров, что меня сопровождал — тот самый рыжий опцион — подал щит.
— Осторожно… господин — этот солдат явно не знал, как ко мне теперь обращаться. С одной стороны я из того же легиона, собрат по оружию. Да еще и чином ниже. А с другой — моих приказов слушается даже центурион. И к тому же я чудесным образом вылечил его подчиненных — У евреев есть луки!
Луки у них и правда были. А также мечи, копья, и даже панцири со шлемами. На площади навскидку было тысяч десять народа, не меньше. Из них половина — хорошо вооружена. Гулко бухал таран в ворота, зелоты готовились к штурму Храма. Словив в щит две стрелы, я все-таки выглянул наружу. Таран не впечатлял — обычный столб, за который могли ухватится лишь десять человек. Таким быстро двери не вышибешь.
Увидев меня на балконе, народ закричал, заволновался. Евреи бросили проповедующих левитов, кинулись к портику. Вслед за стрелами в меня полетели копья и дротики, а также целая туча камней. Но балкон был высоко и долетало далеко не все.
— Эх, окружить бы на площадь парой когорт — сжал кулаки рыжий — Раздавили бы бунтовщиков, как клопов…
Солнце закатывалось за горизонт, начинало темнеть. Завтра Воскресение — мне обязательно надо быть у могилы Христа. Даже если отбросить мой трепещущий интерес как историка, завтрашний день даст мне ответ на главный вопрос — зачем я тут? Что я должен конкретно сделать в этой реальности?
— Ого! — опцион забрал у меня щит, сам выглянул за парапет балкона — Это же у них гастрафет!
На площади действительно, семеро евреев устанавливали античный станковой арбалет. Скрипела тетива, затвор с трудом ехал по рейке на станине. Ну, вот и вундервафля появилась!
Мы едва успели отпрянуть с опционом. Огромная стрела со свистом ударила в стену прямо над нами.
— Поганые греки! — выругался рыжий — Поди у них евреи добыли гастрафет.
— Деньги решают все — согласился я. Похоже Анна и Каиафа пошли ва-банк. Плюнули на Песах, на все божьи запреты и подняли восстание. Интересно, что сейчас делает Понтий? Судя по карте на столе у ликтора фрументариев, римляне были готовы к такому развитию событий.
В самом мрачном расположении духа, мы спустились вниз, в притвор. Там ко мне подвели седовласого, сгорбленного левита. Густые сросшиеся брови были сложены горестным домиком.
— Это главный священник среди прочих — пояснил Фламий — Ионафан бен Анна.
— Из рода Анны? — уточнил я.
— Побочная ветвь — пробасил левит, поправляя храмовый кидар — шапку, похожую на восточный тюрбан.
— Говори, что мне сказал — кивнул в мою сторону центурион — И поторопись — скоро ваши зелоты доломают дверь.
— В Храме есть подземных ход. Я вам его покажу.
Я посмотрел в черные глаза Ионафана. Они не отражали ничего.
— Зачем тебе это надо?
— Если в Храме будут убиты римские граждане, а тем более легионеры — спокойно пояснил левит — Тиберий сравняет Иерусалим с землей. Мы не хотим повторения горькой судьбы Карфагена.
Да, уж… Карфаген римляне не только с землей сравняли, но еще и солью засыпали — чтобы ничего не выросло на месте города.
Есть все-таки среди иудеев здравомыслящие люди.
— Что ж, показывай свой ход — коротко распорядился я.
В одном из крыльев Храма находился вход в подвал. Мы зажгли факелы и начали спускаться по длинной узкой лестнице. Она привела нас в приземистый зал, заваленный всякой рухлядью — гнутыми треножниками, битыми амфорами, рассохшимися деревянными столами. Подвинув в сторону большой медный чан, мы обнаружили за ним темный зев хода.
— К вечерней страже будете у дворца Ирода — пояснил левит — Держитесь при каждом повороте правой стороны.
— Пойдешь с нами — мрачно произнес Фламий — Знаю я эти еврейские штучки — наступишь не на тот камень, а тебе на голову плита упадет.
Я еще раз внимательно посмотрел на Ионафана, прислушался к Слову внутри. Теперь я стал чувствовать людей намного лучше. Левит был такой же фанатик как и Анна. С такого станется и самому наступить на камень,
