class="p1">
А тут еще эта оказия. Спасибо, Глебу [8]
, что проезжие выправил. Думали ли пару лет назад, что он будет баллотироваться в Думу, как коммунист, и писать в то же время в комиссии государева ГОЭЛРО и инспектировать Русско-ромейскую электро-дорогу? То, что так надо, я знаю, но трудно свыкнуться с этим отступлением и примиренчеством. Впрочем, спасибо вам, я знаю, что самим вам там тяжелее [9].
Пишу сейчас из Вены, знаю, что письмо до Варны без помех дойдет. А как полагаю, задержусь до открытия Думы, пока Александр Евгеньевич Варюше и Андрею [10] визы выправит. Если случай позволит, то может, встретимся в старой столице.
После долгого затворничества прокатилась я немного по Франции и Италии. Смотрела из окна, как оживают они после всемирной бойни. До границ Пьемонта я из вагона не выходила, как и советовали товарищи, в Италии же даже смогла пройтись, пока стояли, по Милану. Уже осень, но особой печали я на лицах прохожих не заметила. Все же итальянцы и провансцы быстро забывают горести и, как все южане, надеются на счастье.
В поезде почитала и местные газеты. Они прямо текут медом о Новоримском Союзе и возрожденной Римской империи. Даже «Аванти» [11] пишет о перспективах строительства «социальной империи», а уж свою бывшую принцессу чуть ли не социалисткой записывают. Впрочем, о Мексике только та же «Аванти» и пишет, пусть и скупо, но одобрительно. Чувствуется, что научились и здесь обходиться с прессой по-суворински. Не без гордости прочла, что какой-то «колонель Тухо» [12] первым ворвался в Монтеррей. Собственно, только вести оттуда сейчас и радуют.
Вена, впрочем, тоже не произвела на меня впечатление вскипающего города. Но здесь, в отличие от Италии, свободы больше, народ смелее и пресса не пропитана освобожденчеством. Но что-то неясное висит в воздухе. Как будто чувствуется в каждом слове и движении приближение какого-то расставания, утраты, прощания с детством. Завтра попробую выехать в Краков через Брно или Берлин и Прагу на Варшаву. Повсеместные кордоны с этой американкой делают путь извилистым.
Год трудноватый, конечно. Когда собираешься в Москву и собираешься ли вообще эту зиму в Москву? Паршивый климат там, но и по нему я соскучилась. Если возможно, пиши мне, хоть немного иногда. В Москве мне согласовано проживание до января у Армандов. Крепко тебя обнимаю. Будь здорова и кланяйся Глебу.
* * *
Империя Единства. Россия. Московская губерния. Императорская резиденция «Марфино». 5 октября 1918 года
Ну, стой не стой, а дело доделать надо. Беру доклад и усаживаюсь за кофейный столик. Много было работы сегодня. До выборов девять дней, а ситуация стремительно ухудшается. Лишь ближе к утру дошли руки до доклада министра земельных и природных ресурсов Кофода.
Вопрос был серьезнейший. Мы готовились к голоду.
И к тому, который может случиться в ближайшую зиму-весну, но, главное, к тому страшному голоду, который случится в 1921–1922 годах. К тому, который был известен мне как печально знаменитый Голод в Поволжье. Огромный по размаху голод, огромное количество погибших. С ранней весны 1921 года не выпадет у нас ни единой капли дождя, а все озимые погибнут.
Разумеется, вновь явится мне осенью 1920 года Пресвятая Богородица (прости, Господи, душу мою многогрешную, но я ведь во имя блага чад Твоих, зачем-то же Ты меня сюда прислал?) и будет мне Откровение Ее… В общем, побуду я вновь местным Моисеем, сообщающим о Казнях Египетских. Есть немаленький шанс, что после Откровения с предсказанием пандемии «американки» к моим словам прислушаются даже отъявленные скептики. Просто на всякий случай.
Но откровения откровениями, а без серьезного экономического базиса нам и вправду останется лишь молиться. И если вы думаете, что два с половиной года – это большой срок, то вы глубоко ошибаетесь. Весна 1921-го уже завтра. Во всяком случае, изменения по мановению волшебной палочки не происходят. Да и нет у меня волшебной палочки, равно как не умею я творить чудеса. А жаль. Махнул бы так рукой – и море бы расступилось, махнул еще раз – нивы полные и стада тучные…
Ан нет, не бывает такого. Во всяком случае, со мной не случается. Так что придется работать.
Перелистываю очередной лист доклада. Обширного и всеобъемлющего доклада. Фиксированный продналог для крестьян, в зависимости от качества почвы и средней урожайности региона. Механизм сокращения и отмены продналога в неурожайные годы.
Создание «Царских магазинов», где в случае голода крестьяне могут получать продукты.
Создание разветвленной сети казенных складов, в которых крестьяне могут брать льготную ссуду зерном и беспроцентную годовую (а в случае неурожая трехлетнюю) ссуду в виде посевного зерна. Система была заточена под то, чтобы лишить кулацкие элементы возможности драть три шкуры с односельчан, давая им в долг зерно и хлеб. Более того, такая деятельность законодательно запрещалась, и за хлебное ростовщичество грозило реальное раскулачивание и Сибирь.
Закупка продовольствия у агропредприятий по фьючерским – форвардным контрактам от Империи. Частным перекупщикам агропредприятия могли продавать только сверх государственного заказа. В случае голода и неурожая по госзаказу продляется срок выполнения без процентов. Особо нуждающимся оказывается помощь. Обеспечение льготных закупок за фьючерские деньги техники, инвентаря, керосина, сапог, одежды, патефонов, прочих товаров народного потребления и всего необходимого на деревне.
Наличие широкой сети казенных винно-водочных магазинов и государственная монополия на спирт позволяли нам поставить розничную цену на спиртное в городах на такой уровень, что лишал экономической и практической целесообразности поездку городских в деревню за самогоном. А эта проблема в 1916-м и частично в 1917-м приобрела просто эпический размах, ввиду сухого закона. Огромное количество зерна перегонялось в деревнях на самогон, причем основные барыши имели как раз те самые кулацкие элементы, поскольку лишнего зерна у простых крестьян не было. Кстати, торговля самогоном сейчас у нас стала уголовно наказуемым деянием. В общем, мы постарались уменьшить бессмысленные и вредные траты зерна на самогон, постарались обрезать денежные реки в карман кулаков. Нужно ли говорить, что им это все очень не нравилось?
Административное регулирование вывоза продовольствия из Единства и из угрожаемых районов, особенно в периоды засух и неурожаев. Обеспечение поставок продовольствия из стран НРС и мира.
В зонах рискованного земледелия, в том числе и в Поволжье, законодательно закреплено правило высаживания разных культур. Фонд гарантирования выкупа второстепенных культур покупал у селян ту часть урожая, которую было выращивать не слишком-то выгодно. Перечень высаживаемого и порядок высадки регулировался (по крайней мере, должен регулироваться) агрономами. Эти меры позволяли избежать проблем с продовольствием в те годы, когда происходит неурожай
