Ознакомительная версия.
Трахтенберг слегка поперхнулась «Метаксой».
– И что? – спросила тревожно она. – Ты думаешь, он пришёл за нами?
– А смысл ему так поступать? – резонно заметил Каледин. – Мы-то лично Баал-Хаммону ничего не сделали. Вообще, тебе известно, в чём наша нынешняя проблема? В неведении. Христианство отменило существование прежних богов, заявив: это ложные идолы. И все сказали: «Аааааа, ну конечно», – и принялись поклоняться распятию. Никто не попытался сесть и поразмыслить – интересно, вдруг эти боги действительно существовали и в прежние времена были не менее, а то и более могущественны, чем сам Иисус?
Графиня, запрокинув голову, залпом допила бренди.
– Я читала про Дагона у Лавкрафта… Жутчайшее, мерзкое существо.
– Хотел бы я прочитать у Лавкрафта про миленьких веснушчатых девочек в розовых бантиках, – усмехнулся Каледин. – Он в принципе с других вещей популярен стал – чтобы, закрыв последнюю страницу, люди месяц заикались, ночью просыпались в холодном поту и получали инфаркт, если скрипнет половица. Конечно, его Дагон хуже крокодила.
– Прямо как ты.
– На меня похожа наша дочь.
– Я тебя ненавижу.
– Спасибо, ты мне тоже не очень нравишься. – Каледин разлил по стаканам остатки бренди. – Так вот, – продолжил он. – Дагону, по обычаям того времени, приносили жертвы. Массово. Не по десять-двадцать человек. Тысячами. В основном перед урожаем или военным походом. Пленных, рабов, девушек покорённых народов связывали сетями и топили в море под молитвы жрецов. В древности развлекаться подобным образом было модно, синематографа и гуляй-ящика не было. Но это далеко не всё. Потом утопленников вытаскивали из воды и выкладывали на суше в виде различных фигур – треугольников, открытого глаза… и в частности, цветка.
Алиса подпрыгнула на месте, едва не разлив «Метаксу».
– Так что ты молчал?!
– Ты же знаешь – я по натуре тормоз. Вертелось что-то в голове, за кончик мысль поймать не мог. А сейчас осенило. Да и ты с таким упоительно королевским видом толкала умную речь, что совсем не хотелось портить тебе малину. Ну, Шварца, разумеется, желательно тоже было уесть, а то слишком умный нашёлся на нашу голову.
– Ты мой лапочка.
– Отблагодаришь в постели?
– Мечтай.
Оба, не сговариваясь, покончили с «Метаксой».
– Так значит, банально – жертвоприношение в честь древних богов? – уточнила Алиса.
– Не вполне, – ответил Каледин. – До моря-то идти и идти. Тут правильно сто раз подметили – что ж, силы зла всё население Корнилова специально на поезде топиться возили? Не сходится. В твоей версии о загадочно пропавших группах людей больше логики… хотя да, почему тела не исчезли сейчас? Ладно. Может быть, мы имеем своеобразный микс твоей и моей идеи. И это прекрасно, поскольку болтовня о том, что во всём виноваты попсовые древние божества вроде Ахурамазды, уже надоела. Возьми любую книгу, первый попавшийся фильм из области мистики – боги в каждой бочке затычка. Я не знаю, как тебя, а меня до оскомины заколебал этот банальный сюжет.
– На прежних богов в мэйнстриме привычно всё валить, – согласилась Алиса. – Но понять режиссёров и писателей можно. Ассортимент монстров в древнем мире – на все вкусы, выбирай не хочу, и психов, готовых проливать кровь, словно водицу, во имя своих кумиров, во все времена было предостаточно. Я бы не списывала вариант Дагона или Иштар со счетов. Вот представь себе, Фёдор… ну так, примерно, теоретически… скажем, ты у нас – древний бог.
– Представил, – после краткого раздумья заявил Каледин.
– И в тебя никто не верит…
– Да мне по хрену…
– Я не об этом. Просто чисто философски поразмысли…
– Мне всё ещё по хрену.
– Да боже мой! Тебе так трудно? Что за натура?! Что ты за сволочь вообще?!
– (Вдох.) Ладно. Я бог.
– У меня желание отпало это обсуждать. Ты не бог, а мерзавец и тварь, Каледин.
– Ещё по стаканчику?
– Наливай.
…Медэксперт Шварц, увидев, что Варвара уснула, осторожно поднялся с кресла. Девочка без промедления открыла глаза, вонзив ему в спину пронзительный взгляд.
– Я вас не отпускала, сударь.
– Ещё мороженого? – обречённо спросил Хайнц Модестович.
– Да.
Штабс-капитан подумал, что если он сейчас выбросится из самолёта без парашюта, его поймут все без исключения. «Не семья, а армия кошмаров. – Он покосился на смеющихся в креслах впереди Фёдора и Алису. – Остаётся лишь радоваться, что они не завели двоих или троих детей». Шварц поднялся и двинулся по салону, миновав мирно дремлющего вахмистра Майлова, в порыве нежности обнявшего опустевшее ведро. Самолёт плавно снижался – за иллюминаторами мелькнули огни ночного города, лётчик объявил по громкой связи о посадке. Ускорив шаг, Шварц зашёл за шторку, где неподалёку от туалета кучковались стюардессы, поднял глаза и замер – в лоб ему смотрел пистолет.
– Пожалуйста, тихо… – сказал человек в синей форме спокойным, бархатным голосом.
Проблеск № 3Последний храм(граница с Египтом, 402 г.)
Они долго шагали через пустыню. Всю ночь. Горстка воинов, всего одна центурия, сотня человек, зато как на подбор – безжалостные меченосцы, принявшие боевое крещение в Константинополе в сражении с остготской нечистью.[14] Лучший отряд знаменитого Августова легиона, сформированного самим Юлием Цезарем. Лошадей пришлось оставить: конница привлекает излишнее внимание, а им оно вовсе не требовалось. Центурион Константин Флавий разрешал короткие остановки, чтобы утолить жажду и вознести молитвы – все его легионеры, кроме чернокожего нубийца, были христианами. Подумать только, какое-то жалкое столетие назад за тайное поклонение прибитому к кресту жителю Иудеи без разговоров бросали на съедение львам. Но сейчас всё повернулось иначе – по приказу благородного императора Аркадия, правителя Востока, сына великого Феодосия и брата властителя Запада Гонория,[15] солдаты повсеместно разрушают языческие святилища с целью оставить в государстве одну религию – церковь сладчайшего Иисуса Христа. Их сохранилось совсем мало. По пальцам счесть. Но во имя святого креста, от капищ не должно уцелеть и камня на камне. Ещё достаточно свежа память о кратком периоде правления Юлиана Отступника,[16] рискнувшего, пусть и неудачно, вернуть империю во власть язычества. Подобных действий в будущем следует избегать: пусть «поганым» станет негде молиться и класть жертвы на алтари.
Флавию, впрочем, было всё равно. Он не видел разницы между Галилеянином и, скажем, Юпитером. Однако приказ есть приказ, тем паче отданный от имени августа епископом Порфирием, получившим подробные сведения благодаря доносчику. В принципе отрывочные слухи будоражили сановников империи и ранее… Будто бы далеко в пустыне чудом сохранилась секта давно вымершего народа, упомянутого в Библии, – филистимлян. Очень странно, конечно. Филистимляне исчезли более шести веков назад, уничтоженные в битвах с эллинами, иудеями и римлянами. Загадочный народ, появившийся из ниоткуда, жестокие племена, именуемые «людьми моря». Собственно, они и поклонялись морю. Их главного бога Дагона рисовали в виде бородача в тюрбане и с рыбьим телом. Библия отражает всеобщий страх людей прошлого перед филистимлянами – лживые рассказы о могуществе силача Самсона, одним ударом убивавшего по тысяче врагов… сладкие мечты, не имевшие ничего общего с действительностью…
Ознакомительная версия.
