— Награды имеет?
— Мы ждали присвоения звания героя, но, 12 января он был награждён мною за уничтожение и пленение разведгруппы немцев у нас в тылу орденом Красной Звезды. За подрыв штаба Манштейна написано ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза. Ответа нет. — ответил Горшков.
Вошёл и доложился полковой комиссар Захарченко.
— Подойди к столу!
Мехлис снял пакет и положил его рядом с пачкой презервативов.
— Узнаёшь? Твоя работа? — тот побледнел и кивнул головой.
— Расстрелять! Оформите протоколом! — сказал арком Михайлову.
Матвеев лежал у себя в комнате, когда услышал: «Рота! Смирно! Товарищ армейский комиссар!..»
— Вольно! Командир у себя? Проводи!
Застегиваясь на ходу и натягивая портупею, он выскочил из комнаты, но, Мехлис, широким шагом, в расстегнутом реглане, уже подходил к его комнате.
— Товарищ армейский комиссар! Отдельная рота разведки находится на боевом выходе и полевых занятиях! Командир роты лейтенант Матвеев.
— Вольно!
— Рота, вольно.
— Разрешите? — Мехлис указал рукой на дверь в комнату командира.
— Прошу.
Мехлис вошёл в комнату, и первое, что ему бросилось в глаза, была лежащая на столе крупномасштабная карта Сакского района. На ней непонятные значки, написанные аккуратным мелким почерком. Он повернулся к Матвееву и сказал:
— Вас совершенно незаслуженно оскорбили от моего имени, и, хотя не я это сделал, я приношу Вам свои извинения, и прошу меня простить! — и протянул Дмитрию руку.
Дмитрий подал руку и сказал:
— Извинения принимаются, товарищ армейский комиссар, но, совершенно невинно пострадал ещё один человек. Поэтому, простить смогу только тогда, когда увижу Десфину Илиади в её домике в Сары-Гель, где она выхаживала меня после ранений в бою у Ближних Камышей.
— Мне об этом никто ничего не сказал. Я посмотрю, что можно сделать. А почему вы карту Сак смотрите? Не всё мне сказали? Есть возможность достать Манштейна?
— Проверял сам себя. Нет, возможности его достать в этом месте, действительно, нет. Разрешите? — Мехлис дал пройти Дмитрию к карте.
— Я нанёс обстановку, по вот этим аэрофотоснимкам и по той информации, которую принесла товарищ Анна. Рассчитал скорости движения при атаках с трех разных сторон. Минимальное время сближения с противником при атаке через дамбу, но, она простреливается насквозь вот с этого берега, и всё равно у Манштейна фора почти тринадцать минут. А дамба может быть заминирована. Вот, смотрите, ни на одном из снимков на ней не видно ни людей, ни машин. Так что, задание невыполнимо. Но, как только войска возьмут Старый Лез, он оттуда уедет. И скорее всего, это будет Кировское, Черноморского района.
Дмитрий достал из-под карты другую карту.
— Скорее всего, поселится он возле вот этих вот домов. — он ткнул в здания совхозного дома культуры и школы. — Мне кажется, что вот здесь.
— Почему?
— Он всегда селится в домах с садом.
— Мда, а ты — психолог! — улыбнулся комиссар, хлопнул Дмитрия по плечу, и вышел из комнаты.
Через десять дней Манштейн поселился в доме директора школы посёлка Кировский. Как только он вошёл в дом, проверенный сапёрами 11 армии несколько раз, с миноискателями, собаками, и тому подобное, домик взлетел на воздух. «Утерянные победы» остались ненаписанными. Аня, а это была её работа, отстреливалась до последнего патрона и застрелилась. 11-я армия сдалась 16 марта 42 года.
В тот день Дмитрий поседел. После совещания в Феодосии, он проехал через Сары-Гель, и увидел свет керосиновой лампы в окошке. Десфина выскочила опять босиком на сырую землю. Ночью она сказала, что у них будет ребёнок.
— Вот и хорошо, Фина! Пусть будет! Вот только меня переводят под Барвенково. Но, это будет завтра!
Глава 2. «Паровозик» из Барвенково
Сначала о том, как Дмитрий поседел: сидели под Евпаторией, в блиндаже, принимали сигналы от радиостанции в Кировском. Манштейн осматривает те дома, которые не минированы. В три заминированных дома с садиком не идёт. А там всё готово! Над позицией сильный воздушный бой. Немцы пытаются сорвать штурм Евпатории всеми доступными методами. Неожиданно раздаётся грохот, сквозь три наката пробивается 100-килограммовая бомба с замедлением, и втыкается в середину стола, стол в клочья, бомба в грунт, а старшина 1 статьи Мальцев от неожиданности кидает шерстяные перчатки, которые попадают в кольцо стабилизатора. Инерциальная вертушка, дающая замедление, зажовывает его перчатки и останавливается. Несколько секунд управление роты смотрит на бомбу, потом все вылетают наружу, валятся на землю и ждут взрыва. Тишина. Все начинают отползать от блиндажа. Проходит минуты три, и бомба взрывается. Никого не убило. Ржали все долго, а потом подарили Дмитрию клок его седых волос. Почти сразу после этого пришло сообщение, что подрыв осуществлён, затем, что радист и Анна приняли бой. Старинов запретил сопровождать группу, и был совсем рядом: на КП 177 полка. Радист работал минут семь, потом со связи ушёл. Было понятно, что это всё. Чуть позже Дмитрия вызвали в Симферополь, где на Советской площади в доме бывшей городской Управы, состоялся Военный Совет фронта. На нём объявили, что командующий фронтом генерал-лейтенант Дмитрий Тимофеевич Козлов разжалован и снят с командования фронтом, исполняющим обязанности назначен генерал-лейтенант Батов. Его заместителем и командующим 44-й армией назначен генерал Львов, совмещающий эти две должности. ЧВС остаётся Мехлис. Дмитрий впервые участвовал в совещаниях такого уровня. Он очень стеснялся своих нашивок, тем более что остальные участники были в званиях от полковника и выше. Но, его несколько раз хвалили на нем, и, в конце концов, заставили выступить на совещании. Правда, перед этим, в перерыве, на него насели несколько полковых и дивизионных комиссаров, и заставили его выучить текст выступления. Дмитрий демонстративно прочёл его по бумажке: от «А» до «Я»! Собственно, его держали на совещании, чтобы наградить в присутствии. Наградили. Похвалили. И выпроводили в буфет, обмывать ордена и медали, вместе с такими же окопниками, кто не решал судьбу фронта. В буфете последовал вопрос полкового комиссара Черняева, из 44-й армии:
— Я видел вашу роту на марше в Карасу-Базаре. У вас нештатное вооружение: пулемёты ДТ и МГ-34, снайперские винтовки трех модификаций и автоматы ППД, снятые с вооружения. Другого вооружения я у вас не видел. На каком основании вы используете такое вооружение?
— Товарищ генерал-майор, помимо того, что вы видели, в оружейке роты находится вооружение пулемётной, снайперской и штурмовой роты Вермахта, кроме того, роты фельджандармерии и СС. Но всё сразу не поднять. Вооружаемся в зависимости от задачи. И обмундировываемся, тоже. Рота выполняет специальные задачи. При подготовке к операции приходится учитывать, в том числе, и уставы противника. В какое время вы видели роту, и я смогу сказать, почему она была вооружена именно так.
