Ознакомительная версия.
Через два года, во время очередного египетского похода Антиоха, распространились слухи о его смерти. Они послужили толчком к мятежам в ряде городов Иудеи, в том числе в Иерусалиме, на который напали воины Ясона. Были убиты многие сторонники Менелая. Сам же он укрылся в иерусалимской крепости.
Узнав об очередном мятеже иудеев, Антиох рассвирепел и выдвинулся с войском из Египта на подавление бунта. Несколько тысяч иерусалимцев было убито. Ясон бежал в Аравию, а Менелай утвержден в должности первосвященника.
Ошибка Антиоха IV была в том, что корень всех проблем в Иудее он «усматривал в необычной религии евреев»153, тогда как проблемы эти были связаны с борьбой иудейских кланов за власть. Ни Антиох, ни его советники в хитросплетениях этой борьбы не разобрались.
Ясон и Менелай названы автором Второй книги Маккавейской «предателями законов и отечества» (2 Макк. 4:13—14; 5:8; 5:15). В их борьбе за власть Антиох вроде бы поддерживал Менелая. Но и по поводу смерти Онии, изобличавшего Менелая, сирийский царь сокрушался – «Антиох, душевно огорченный и тронутый сожалением, оплакивал добродетель и великое благочиние умершего» (2 Макк. 4:37).
Автор этой книги подчеркивает, что и Менелай, и Ясон, междуусобная война между которыми послужила первопричиной гонений со стороны Антиоха, были врагами граждан (2 Макк. 4:50). Ясон, напав со своим войском на Иерусалим, «нещадно производил кровопролитие между своими согражданами, не размышляя о том, что успех против одноплеменников есть величайшее несчастье» (2 Макк. 5:6). «Когда все происшедшее дошло до слуха царя, он подумал, что Иудея отлагается от него, поднялся из Египта, рассвирепев в душе, и взял город вооруженною рукою» (2 Макк. 5:11). Собственно говоря, «по книге II Маккавеев, Менелай и вызвал восстание Маккавеев, подстрекая Антиоха эллинизировать еврейское богослужение» (ЕЭБЭ).
В связи со сказанным важно заметить, что Ясон (вероятно, брат Онии III) и Менелай (вероятно, член семейства Товии), окончательно передравшиеся накануне Маккавейского восстания, похоже являлись родственниками. Так, согласно свидетельствам И. Флавия семьи Товии и Онии состояли в родстве (Древ. XII.4.2), а Ония (Хоний), Ясон (Иисус) и Менелай (Хоний) были братьями (Древ. XII:5). Когда же брат идет войной на брата – это и есть верный признак того, что эта война гражданская, а не национально-освободительная.
Следующее, на что надо обратить внимание – как Ясон, так и Менелай не являлись противниками эллинизации. Они скорее были ее сторонниками.
Таким образом, беспорядки в Иерусалиме (накануне восстания Маккавеев) начались не под антиэллинистическими лозунгами, а по вполне конкретным причинам, связанным с борьбой влиятельных кланов за власть, сопровождавшимся убийствами и разграблениями храмовой казны. Эта борьба растянулась на долгие годы. В 164 году, после смерти Антиоха IV Епифана, его сын Антиох V Евпатор казнил Менелая154 и назначил первосвященником Алкима. Тот начал свою первосвященническую деятельность с массовых казней законоучителей и хасидеев. И опять же, надо полагать, вовсе не из-за нетерпимого отношения к их религиозным взглядам. А. Владимиров отмечал, что в те годы «высшая священническая иерархия „богоизбранного народа“ оказалась целиком погрязшей в распрях и традиционной для жреческой элиты политической борьбе»155.
В этих внутрииудейских кровавых раздорах использовались все средства. И нередко привлекались чужеземцы. Такое практиковалось весь Хасмонейский период. Александр Яннай, например, безжалостно расправлялся с фарисеями с помощью наемников. Однако и его враги не раз обращались к сирийцам, и с их помощью одержали в итоге победу над Яннаем. Так, из комментариев кумранитов на книгу Наума можно понять, что сирийский царь Деметрий III Евкер (95—88 гг. до н.э.) выступил с войсками на Иерусалим по совету «толкователей скользского», то есть фарисеев. И с их помощью нанес Александру Яннаю сокрушительное поражение у города Шехем (Сихем). В этом комментарии прямо сказано: в общине толкователей скользского «не переводится иноземный меч»156. То есть, фарисеи использовали чужеземные войска.
Между тем, надо признать, что разделение управления финансовыми и иными властными рычагами, лежавшее в основе изначально возникшего между влиятельными семействами конфликта, объективно вело при теократическом правлении к соперничеству и за обладание религиозной властью. А процесс эллинизации, постепенно проникавший во все сферы иудейской жизни, не мог не стать катализатором, способствовавшим приданию религиозной составляющей этого конфликта особой остроты.
Важное замечание сделал Л. Шиффман. Он отмечал, что Маккавеи вели борьбу, в том числе и «в целях приобретения власти и богатства» и «эта борьба переросла в войну против Селевкидской империи только тогда, когда Селевкиды стали помогать эллинизаторам в преследованиях евреев и иудаизма».
Так с течением времени разногласия и противоречия между иудейскими кланами могли сконцентрироваться в одной плоскости – сторонников и противников эллинизации. Поэтому многие ныне утверждают, что именно на этих платформах сформировались две противоборствующие партии. Но в таком случае речь надо вести уже о других партиях – не о товиадах и ониитах, а о ревнителях веры и эллинистах. С одной стороны, хасидеи, ревнители – приверженцы иудейской идентичности. С другой стороны, решаим, нечестивцы – сторонники эллинизации Иудеи. С. Дубнов писал: «Против них (эллинистов) действовала партия правоверных под названием хасидеев (благочестивцы). Хасидеи были пламенными ревнителями еврейской веры и строгими исполнителями ее законов»157. Во главе хасидеев как раз и стоял первосвященник Ония III, по поводу смерти которого сожалел и огорчался Антиох IV Епифан. А Иисус, родной брат Онии, примыкал к эллинистам, переделав свое имя на греческий лад – Ясон.
Таким образом, граница, разделявшая товиадов и ониитов, не совпадала с той, которая проходила между ревнителями и нечестивцами. Среди товиадов, как уже сказано, было больше эллинистов. Онииты были ближе к благочестию. Однако и среди последних, вряд ли, преобладали ярко выраженные приверженцы чистоты и неизменности иудейской веры. Исключение составлял, пожалуй, лишь Ония III. Хотя, между тем, затяжной конфликт, завершившийся его гибелью, тоже, похоже, возник далеко не по религиозным причинам. Ония и Симон, поставленный попечителем храма, вошли в спор не из-за довольно расплывчатой причины, связанной с «нарушением законов в городе» (2 Макк. 3:4), а из-за «управления городским рынком» (именно такой перевод 2 Макк. 3:4 дан в книге ведущего мирового специалиста по раннему иудаизму Дж. Вандеркама)158.
Следовательно, политический ландшафт в Иудее тех лет был очень пестрым. И если исходить из того, что партийные платформы ониитов и товиадов формировались в зависимости от их отношения к греческой культуре, то надо признать, что партий или течений такого рода было не две, а три. Ревнители закона и эллинисты – это крайние полюса. Самой же большой по численности была партия умеренных. Они выступали за органичное слияние двух культур и либерализацию иудейских законов (как неизбежное следствие такого слияния). Один из ярких представителей этой партии – философ Аристобул, выдвинувший и обосновавший теорию греко-римских связей и заимствования159. Надо полагать, сторонниками эллинизации являлись и многие представители династии Хасмонеев, а также их многочисленные приближённые из среды храмового священства и местной аристократии160. М. Грант отмечал: «Хасмонеи не были против эллинизма вообще; их главная цель – соблюдать Закон. В том-то и состояла еще одна из иронии истории – и их режим, начав как ярый поборник чистого иудаизма, вскоре стал приобретать характерные черты обычной греческой или эллинистической монархии»161.
Что касается вышеописанных событий (внутрииудейского иерусалимского бунта и Маккавейского восстания против Селевкидов), то их объединяет активное участие в этих событиях хасидеев. И, вероятно, именно по этой причине разлом общества по линии религиозной обозначился более рельефно.
Поясню еще раз эту важную для нашего исследования мысль. Война периода Маккавеев являлась не столько национально-освободительной, сколько гражданской войной. Высказываясь по поводу еврейского праздника Ханука, установленного во II веке до н. э. в честь победы Маккавеев, Авраам Шмулевич справедливо заметил: «Ханука на самом деле – тяжелый праздник. Праздник победы в гражданской войне»162. Основная причина этой войны – борьба за власть между влиятельными кланами. На определенном этапе (в силу сложившихся исторических условий) эта борьба переросла в национально-освободительную борьбу (прежде всего, для простых людей) и религиозную войну (прежде всего, для власть имущих).
Ознакомительная версия.
