С этими словами девушка выудила из своей, перекинутой через плечо холщовой сумки и выставила передо мной на стол две лабораторные колбы, жёлтую смотанную кольцом макаронину и такого же цвета шарик, размером с мячик для гольфа.
Несмотря на открытое окно, в кабинете сразу же почувствовался едкий и знакомый мне химический запах, который бывает, когда горит электропроводка.
— Синьора, — да, теперь уже синьора, — давайте я не буду гадать, что вы мне принесли, — кивнул я на лежащие передо мной экспонаты, — а Вы сами всё объясните. Начните с самого начала. Можно даже, рассказать про взрыв в лаборатории стекольного завода.
Передо мной стояла молодая женщина нервно теребящая пальцами края своей сумки. Из нескладной девчонки, каковой она была ещё во Флориде, Роза превратилась в настоящую красавицу с точеной фигуркой, острыми скулами и ямочками на щеках, и карими, как шоколад глазами. За полгода, что прошли после злополучного взрыва, Роза не только отрастила чёрные, как смоль волосы, но и успела выйти замуж за Барри О'Салливана младшего. Пара из них получилась очень красивая и, судя по всему прибавления в их семействе ожидалось достаточно скоро.
Правда, трагические события последних дней стерли с её лица вечную озорливую улыбку, но я надеюсь что молодость отходчива, тем более что и Гектор и Ахиллес живы.
— Началось всё с того, что я спекла известь с коксом, и получилось вот это, — ткнула пальчиком Роза в сторону колбы с некрупными минералами серого и фиолетового оттенков. — Вернее, закристаллизовавшийся расплав превратился в плиту. Это я уже сама его молотком накрошила, чтобы удобнее было исследовать.
— Хочешь сказать, что получившийся расплав сдетонировал от удара молотком?
Не знаю, как Розе удалось, и где она взяла температуру почти в две тысячи градусов, необходимые для реакции кокса с известью (видимо папа помог), но передо мной в колбе лежал карбид кальция, появившийся в реальной истории лет так через пятьдесят. Да и то с ним тогда не знали, что делать. Тот самый карбид, из которого при гидролизе выделяется ацетилен. Но почему карбид у Розы в лаборатории взорвался? Не мыла же она его водой, чтобы придать презентабельный вид.
Как оказалось, всё так и было. Девушка и правда решила помыть накрошенный карбид. Вытяжной шкаф, в котором произошёл гидролиз, почему-то на тот момент не работал, и горящая рядом с ним спиртовка взорвала образовавшийся ацетилен.
— Удивляй меня дальше, — откинулся я в кресле, сложив руки на груди. — Судя по всему, взрыв тебя не остановил.
— Конечно, не остановил, господин президент, — сглотнув, кивнула Роза. — Более того, я сама образовавшийся газ поджигала. Правда, он горел с большим количеством сажи и слишком неприятно пах, но я его очистила с помощью серной кислоты. А вот когда я попробовала очистку хлороводородом, то у меня через некоторое время в колбе с использованной соляной кислотой появились хлопья нового вещества, из которого сделаны шарик и изолятор для проволоки, что лежат на вашем столе.
Я вроде как себе памятник из золота хотел отлить. Нет, это не мне надо золотой памятник ставить, а таким, как Роза и её муж, Фултону и прочим-прочим, кто сейчас рядом со мной. Как бы пафосно это ни звучало, но они все этого заслуживают. Ну а я готов довольствоваться бюстом из того вещества, что вышел у Розы. Лишь бы не посмертно.
Мне не нужно было напрягать память и составлять химические уравнения, чтобы понять какой материал получила Роза — всё-таки у меня за плечами Вышка в меде, где одним из столпов является органическая химия. А синтезировала девушка ни много ни мало, а поливинилхлорид. Если быть точнее, то пропустив ацетилен через хлороводород, она получила винилхлорид, а затем он, скорее всего от света, полимеризовался. Более того, я о таком методе синтеза читал, но не верил, что он возможен, условно говоря, в сарае. Что поделать, если в нашем сознании за словом оргхимия прячутся дорогостоящие лаборатории, отработанные десятилетиями методики получения того или иного вещества и огромные химкомбинаты, жрущие мегаваттами электричество и выбрасывающие в окружающую среду килотонны отходов своей жизнедеятельности.
Лично я, зная о подводных камнях, сопутствующих оргсинтезу, не взялся бы сделать то, что сотворила Роза. Но это я. А вот девушка о трудностях как раз таки и не знала. И ни одна светлая голова ей не подсказала, что так нельзя новые материалы получать. Ну и я промолчал — я же не враг технического прогресса. Наоборот, в мои задачи входит пинать этот самый прогресс, чтобы он быстрее двигался.
— После серной кислоты неприятный запах, у полученного тобой газа, исчез? — уточнил я у Розы.
— Запах исчез, но сажа всё равно при горении образуется.
— От сажи ты никуда не денешься — в получившемся газе углерода много. Меня сейчас не столько пламя интересует, сколько получившееся у тебя вещество. Долго ты его собирала, чтобы получить объём, лежащий на столе?
— Долго, — кивнула Роза, — выход маленький.
— Я пока не готов тебе ничего посоветовать, но обещаю проанализировать результаты твоих изысканий. А ты пока поэкспериментируй с добавками для получившегося вещества. Видишь, — я взял в руки лежащую на столе макаронину, которая оказался ничем иным, как проволока в изоляции, и согнул её под прямым углом, — материал слишком хрупкий, а для изоляции проводов нужен эластичный. Попробуй в него какие-нибудь ингредиенты добавить для пластичности.
Как же не вовремя случилась эта война с англичанами, размышлял я, после того, как Роза вышла из кабинета, сейчас бы промышленностью толком заняться, а не восстанавливать потери и снаряжать караван для Ахайи и Текумсе. Хотя, когда это война была вовремя? Она ведь сволочь та ещё — даже если её ждёшь, то она почему-то в большинстве случаев начинается внезапно.
Что касается обещания подумать над Розиными экспериментами, то я теперь уверен, что ПВХ можно и в наших условиях делать в необходимых масштабах и с нужными характеристиками. Нужно только вспомнить, что из чего и как получать. А я вспомню — мозг ведь штука такая — это когда ничего не знаешь вспоминать трудно, а когда осознанно изучал вопросы, то на память есть смысл надеяться.
Ну и раз пошла такая пьянка, то скажу больше — имея ацетилен, мы и синтетический каучук со временем сможем получить. Не всякий, конечно, поскольку его более десятка видов бывает, но изопреновый с помощью не сложных катализаторов можно попробовать синтезировать. В принципе, натуральный каучук и есть изопреновый. Нужно только многое вспомнить.
Но помимо этого нужно еще и армией заниматься осмыслить случившееся и сделать выводы
* * *
— Сеньор де Карраско, как вы оцениваете действия нашей армии в битве у Монтеррея?
— Мы чудом избежали поражения, господин президент.
— Я того же мнения. Как вы думаете, что нам с этим делать?
— Помимо того что нам нужно её увеличивать?
— Да, об этом позже.
— Я считаю, что господа оружейники должны уже что-то сделать с производством нормальных патронов. Бумажные не выдерживают никакой критики.
— Еще недавно они нас устраивали полностью, как по качеству так и трудоемкости изготовления.
— А теперь нет, господин президент. Мы оба с вами видели, что происходило на той дороге, несмотря на то что у англичан были винтовки вашей системы, они толком не могли ими пользоваться.
— Там проблема была не только в бумажном патроне, откидывающийся затвор показал себя отвратительно в том дождевом аду.
— Да, но и бумажный патрон тоже сыграл свою роль. И кстати если бы не ваша идея с полками в окопах, у нас были бы те же самые проблемы, боеприпасы тоже пришли бы в негодность.
— Да вы правы. Я уже думал над этой проблемой, если бы использовали вот эти боеприпасы, — с этими словами я достал те патроны, которые Костас изготовил для первой версии своего револьвера, — то проблем бы не было.
— Я тоже так думаю, господин президент. Вы можете как-то повлиять на эту ситуацию? Должны же быть способы наладить производства этих патронов?
