с готовностью поставил его на два других таких же кирпича и с воплем «ХА!» врезал по кирпичу ребром ладони. После этого он взвыл от боли, баюкая ушибленную руку.
– Кирпич у тебя неправильный! Это не кирпич, а камень какой-то! – вопил он, шипя от боли.
Рожкин посмотрел на кирпич и, немного подумав, спросил Виктора, покачиваясь от выпитого:
– Виктор, может, ты попробуешь? Мы в ВДВ не служили, но поленья ломали вместе с Пашей только что. Теоретически должны и кирпич расколоть! Ну или не расколоть…
Виктор отнекивался, но недолго – выпитая водка толкала на подвиги. Но все-таки Пашин результат заставил его проявить осторожность – он аккуратно прицелился и резко ударил по кирпичу ребром ладони, не прикладывая особой силы, чтобы не повредить руку. На его удивление кирпич раскололся в месте удара. Он удивленно посмотрел на Рожкина, подозревая какой-то прикол с его стороны. Но Рожкин сам таращился на расколотый кирпич. Виктор молча достал еще один кирпич, положил вместо расколотого и предложил Рожкину расколоть его ребром ладони. Рожкин недолго и тупо смотрел на кирпич, на обломки расколотого, и с криком «ХА!» отчаянно ударил по кирпичу, но сжатым кулаком. Кирпич разлетелся на две половины, которые отлетели на пару метров каждая, рассеивая вокруг обломки. После этого Рожкин сел на свое потертое кресло, поставил локоть на подлокотник, положил на ладонь левой руки свой подбородок.
– Это надо обмыть, однако, Виктор! Я в первый раз в жизни рукой расколол кирпич! – изрек он важно.
Паша ошалело вертел в руках обломки кирпичей, стукал их друг о друга, пытаясь разгадать фокус. Но кирпичи лишь слегка крошили края при ударах, сохраняя свою целостность.
– Виктор, а давай ты попробуешь расколоть половинку кирпича, – предложил ради эксперимента Рожкин, ставя половинку кирпича между двух целых, слегка пошатываясь.
– Ну ты садюга! – возмутился Виктор, слегка заплетающимся языком, разводя картинно руки в стороны. – Один раз случайно получилось, теперь ты хочешь, чтобы я руку сломал! – потрясал он руками.
– Да нет, Виктор! Ты также, как в прошлый раз, аккуратно тюкни его и все, – предложил Рожкин, тоже слегка заплетающимся языком, показывая рукой, как надо тюкнуть кирпич.
Выпитая водка все еще толкала на подвиги, и Виктор буркнул:
– А, ладно! – и тюкнул кирпич ребром ладони.
– Ну вот, а ты боялся, – констатировал Рожкин, глядя на четвертинки кирпича.
– Ну теперь сам попробуй, – Виктор поставил половинку кирпича на два других, целых.
Рожкин аккуратно тюкнул ребром ладони по кирпичу, тот с щелчком раскололся на две части.
– Что имеем в результате эксперимента? – заплетающимся языком спросил Виктор у Рожкина.
– Это надо обдумать, Виктор, – глубокомысленно произнес Рожкин, опять усевшись в свое кресло и замерев как сомнамбула, положив подбородок на ладонь левой руки.
Паша переводил взгляд с Виктора на Рожкина, пытаясь найти подвох. Но оба были пьяненькие, совсем не похожие на фокусников. Сам Паша тоже был тоже «хорошеньким», поэтому в панику не впадал – алкоголь не позволял.
Тем временем жены решили проведать мужиков. Татьяна первым делом обозрела окрестности на предмет алкогольной заначки – чтобы мужики не упились.
– Ну что, мужчины, чем занимаетесь? – спросила она.
– Вот, кирпичи изучаем, – не смог придумать более умного ответа Паша.
– Вот что! – воскликнул Рожкин, видимо, что-то придумав. – Таня, мы смастерили с Виктором бутафорские кирпичи, чтобы фокусы с их разбиванием показывать! – сообщил он ей заплетающимся языком. – Можешь проверить, как красиво это будет выглядеть – ты своей маленькой ручкой этот огромный кирпич – он поднял целый кирпич – легким движением руки раскалываешь пополам.
После этих слов женщины рассмеялись, не веря, что кирпич бутафорский. А Виктор с удивлением смотрел на него, пытаясь вспомнить, когда они делали такие кирпичи.
Рожкин поставил кирпич на два других и показал Татьяне, как нужно ударить по нему, чтобы он раскололся. Татьяна, смеясь, легко ударила по кирпичу, он раскололся на две части.
– Вправду бутафорский! – воскликнула она, заливаясь серебристым смехом.
– Попробуй и ты, Рита, – предложил Виктор свой жене, ставя новый кирпич, по инерции повторяя глупость Рожкина.
– И зачем все это? – спросила Рита, легонько ударив по кирпичу по примеру Татьяны. Кирпич раскололся, Паша сидел в оцепенении, ничего не понимая.
– Давайте и я попробую! – предложила Нина, жена Паши.
– Не, у тебя не получится, не стоит, – возразил Рожкин, загадочно улыбаясь.
– Чего это не получится?! – возмутилась Нина, взяла целый кирпич, поставила его на два других и легонько стукнула по нему ребром ладони. – Ой, больно!!! – воскликнула она, потирая руку. С кирпичом ничего не произошло.
– Пойдемте выпьем, – предложил Виктор, так и ничего не поняв.
Друзья пошли в домик, Паша тупо оглядывался на сарай, пытаясь сообразить, что это было. Но выпитый алкоголь размывал его мысли, и он с радостью сел за стол. Татьяна достала из холодильника еще одну бутылку водки. Допив ее, доев все закуски, они горланили разные песни, и совсем не романсы. «По полю танки грохотали... – вопил Виктор, друзья подхватывали: И молодая не узнает, какой у парня был конец!» Разошлись затемно, Рожкины проводили Носиковских с Карасевыми – те ночевали дома – до остановки автобуса, после этого вернулись на свою дачу.
На следующий день Виктор страдал с похмелья – пил он редко. Позвонил Рожкин, пригласил в гости опохмелиться:
– С меня закуска с рассолом, с тебя выпивка. В Копылово в магазине шаром покати, из магазина звоню.
Рита не возражала продолжить банкет, и они снова поехали к Рожкиным на дачу, по пути зашли в магазин, купили бутылку вина и бутылку водки – воскресенье же было. Приехали к Рожкиным, выпили по пару рюмок, закусили горячими пельменями, стало тепло и хорошо.
– Пошли покурим, – пригласил Рожкин Виктора. Они прошли в сарайчик, закурили.
– Помнишь, что вчера было? – спросил Рожкин.
– Смутно, – честно ответил Виктор. – Кирпичи какие-то были неправильные, мы их кололи.
– Кирпичи правильные, а мы их кололи, – возразил Рожкин.
– А как ты определил? – спросил Виктор.
– Смотри, – Рожкин поставил целый кирпич на два других, взял четвертый кирпич, поднял его на вытянутую
