где они живут и работают.
По дошедшим до сотрудников НКВД слухам, Хуан Мануэль Молина пришел в ужас, узнав о проделках Отрядов Контроля, считавшихся союзниками возглавляемой им Федерации Анархистов Иберии, и даже попытался откреститься от связи с ними, но было уже поздно. Репутации ФАИ был нанесен непоправимый урон.
В ожидании ответных действий как со стороны Женералитета, так и со стороны коммунистов, члены ФАИ тоже начали строить баррикады, в результате чего обстановка в Барселоне еще больше накалилась.
Утром по радио прозвучало официальное обращение президента Компаниса, в котором тот рассказал о происшествии на телефонной станции и своем разговоре с Асаньей, официально подтвердив таким образом то, что все и так знали, после чего призвал всех граждан Барселоны сохранять спокойствие и дождаться прибытия представителей республиканского правительства, при посредничестве которых и будут проведены переговоры между Женералитетом и профсоюзными организациями.
На выступление президента Женералитета жители Барселоны отреагировали по-разному. Рабочие, входившие в НКТ, были склонны согласиться с Компанисом, особенно после того, как вслед за ним выступил и секретарь НКТ Мариано Родригес, заявивший, что он понимает причины, побудившие рабочих строить баррикады, и просит лишь не допускать обострения конфликта. Подобной позиции придерживались и рабочие, входившие в ВСТ.
Отряды Контроля проигнорировали выступление и продолжили свои бесчинства, а руководство ФАИ предпочло затаиться и временно воздержаться от каких-либо заявлений. Зато резко активировалась Рабочая Партия Марксистского Единства, члены которой принялись раздавать сидевшим за баррикадами рабочим свежеотпечатанные листовки, содержавшие призыв к свержению правительства и установления сперва в Каталонии, а затем и во всей Испании «по-настоящему пролетарской власти».
Вот такая вот обстановка творилась за окном номера отеля «Колон», в который по распоряжению Шпигельгласа перебазировалась и группа «Авангард». Сергей Михайлович решил, что будет лучше, если все его люди будут находиться у него под рукой, да и в случае непредвиденных обстоятельств всем вместе отбиваться будет гораздо легче.
В настоящий момент сотрудники НКВД расположились в двухкомнатном номере Шпигельгласа, гостиная которого представляла собой нечто среднее между штабом и оружейной. На овальном столе были разложены карты и фотографии, а по всей комнате было разложено оружие и снаряжение.
- Должно быть, интересное было время, - заметил Судоплатов.
- Страшное оно было, примерно, как сейчас, - вздохнул Шпигельглас. - Впрочем, вечер воспоминаний я предлагаю устроить как-нибудь потом, а пока вернемся к нашим мериносам, а именно к Рабочей Партии Марксистского Единства, ключевых представителей которой нам предстоит уничтожить.
Днем лидеры ПОУМ обычно находятся в своей штаб-квартире, отеле «Риволи». Отель хорошо охраняется, так что внутри нее мы их не достанем. И нет, товарищ Тимашков, - усмехнулся Сергей Михайлович, взглянув на поднявшего руку Александра Эрастовича. - Взрывать гостиницу мы не будем, это слишком грубо и непрофессионально. Да и столько взрывчатки мы вряд ли сможем достать!
- А жаль, - вздохнул Тимашков. - Но не постоянно же они в гостинице сидят? Куда-то ведь они должны выходить?
- Должны, - согласился Шпигельглас. - И мы даже знаем, куда они отправятся завтра утром. Ну, по крайней мере, некоторые из них. Товарищ Роза, зачитайте, пожалуйста, товарищам эту листовку!
«Товарищ Роза» была коммунисткой лет тридцати на вид, работавшей в Коминтерне и прикомандированной к Шпигельгласу в качестве переводчицы. Вообще-то ее звали Мария Роза Хуанита и-еще-несколько-имен Веласкес, но она сама попросила для краткости называть ее просто Розой.
- Да здравствует революционное наступление! - Роза взяла в руки листовку, напечатанную на сероватой газетной бумаге, и принялась читать по-русски. - В условиях, когда правительство хочет продать наши революционные достижения буржуазному правительству в Валенсии, мы не можем позволить себе никаких компромиссов! Все, кто хочет избавиться от революционного правительства и добиться победы, пусть завтра в десять часов утра приходит к телефонной станции на площади Каталонии! Пусть правительство увидит, как нас много, пусть каждый из вас убедится, что нас большинство! Только единство действий НКТ, ФАИ и ПОУМ способно принести нам по-настоящему революционную победу! Да здравствует революционный фронт пролетариата!
Закончив читать, Роза перевела дух и, благодарно кивнув, приняла из рук Судоплатова стакан воды. Остальные присутствовавшие в комнате сотрудники НКВД в это время пытались осмыслить содержание листовки. Невозмутимым остался один лишь Шпигельглас, очевидно, уже ознакомившийся с ее текстом.
- Чушь какая-то, - наконец, произнес Максим. - Слова, вроде, знакомые, а в общую идею не складываются. Ну, кроме мысли о том, что нужно куда-то бежать и против чего-то протестовать.
- А более глубоких идей там и нет, товарищ Белов, - пояснил Шпигельглас. - Когда не хватает аргументов - остается только давить на эмоции. Но нас в этом документе интересует то, что завтра в одиннадцать часов ПОУМ устраивает митинг...
- И там точно будет кто-то наших целей! - сообразил Судоплатов.
- Именно так, - довольно кивнул Шпигельглас.
- По информации от наших людей в рядах ПОУМ там должен быть лично Андрес Нин, - добавила Роза. - Также там точно будут Хулиан Горкин и лидер их молодежной организации Солано. Возможно будет кто-то еще, с этим они сами пока не определились.
- Словом, завтрашний митинг - это отличная возможность разом выполнить поставленную перед нами задачу, - подытожил Шпигельглас, после чего повернулся к Максиму. - Товарищ Белов, как у вашей группы со снайперской подготовкой?
- Специальную снайперскую подготовку у нас имеет только Киу, - ответил Максим. - Мы же с Гретой весьма метко стреляем, но не более того.
- Это уже неплохо, мы с товарищами и этим похвастаться не можем, - заметил Шпигельглас. - Поэтому, я считаю, что ликвидацию членов ПОУМ во время митинга стоит поручить именно вашей группе. Справитесь, товарищ Белов?
- Что скажешь, Киу? - переадресовал вопрос Максим. - Сможем мы выполнить
