На парту упала записка. Оказалось опять от Зелениной, там она написала: «Вязов ты что англиский шпиён?».
Я исправил ошибки и расставил запятые, а внизу написал немного переделанную фразу из фильма: «Раз грамматику не учишь, двойку в четверти получишь. Английский шпион Эльмс». Олег тихонько хохотнул, когда я пояснил ему перевод своей фамилии. Я сложил листок и отправил записку обратно.
Учительница, наконец, встала и вызвала к доске другого ученика. Класс опять ожил, а я задумался и стал смотреть на улицу.
Проблему с Громиным надо как-то решать. И на разборку нужно идти. Драться придётся. Я, конечно, мельче и шустрей, но у них грубая сила, зажмут и все. Не знаю насколько я тут, в своём детстве задержусь, может на неделю, месяц, а может навсегда? Все равно с этой компанией надо разбираться. А как?
Ещё Громозека червонец затребовал. Сейчас это деньги! На червонец можно неделю жить. Продукты-то копейки стоят. Белый хлеб двадцать две копейки, а черный восемнадцать. Овощи и фрукты совсем дешевые. М-да, надо срочно что-то придумать.
От мыслей меня отвлекла упавшая записка. Развернул. Олег прокомментировал шепотом:
— Слушай, а может Зеленина в тебя втюрилась, а?
На листе было написано: «Сам дурак!!!!!!!».
Я посмотрел на первую парту. Большие и пышные банты закрывали от меня Маринку Зеленину. Она почувствовав взгляд повернулась, и показала мне язык.
— Точно втюрилась, — хмыкнул Савин.
Блин, когда ещё в том времени танцевали, она мне говорила, что в скверике целовались. Странно что я этого не помню. Может всё изменилось? И действительно я и Маринка…
Ну, нет! Я ведь помню, что она станет, как ни странно учителем и будет вести уроки русского языка в нашей школе. Выйдет замуж за бизнесмена, а не за военного.
Олег всё не унимался:
— А Зеленина-то как на тебя смотрела! Ведь какой герой! Эльф — победитель громозек!
Ответить на подколку Олега я не успел, так как учительница прикрикнула на Савина, и заодно вызвала его к доске. Встав из-за парты, Олег прошипел мне:
— Рецепт зелья вспоминай.
И пошел, понурившись. А я, опять стал смотреть в окно, где открывался великолепный вид на далекие горы. Так, на чем я остановился? А, на том, чтоб такого придумать, чтобы отвадить от меня Громозеку со товарищи? Просто так они от не отстанут.
О, так, я ведь Громину, практически, болевой прием провел! Интересно девки пляшут! А как у меня это вышло? Ведь я тут ещё не тренирован совсем, или всё дело в голове, то есть в самом знании. Блин, проверить бы как? С Олегом, что ли опробовать знание захватов и бросков? Конечно, разбивать кирпичи не надо, но элементарные приёмы возможны.
— Ну, вспомнил рецепт?
Это вернулся хмурый Савин. Я поинтересовался:
— Что получил?
— Гуся, чего же ещё? Я ж, по-английски, так как ты говорить не начал.
Зазвенел звонок — первая перемена. Все шустро собрались и вышли из класса.
Перемена в школе — это что-то! Представьте себе смесь гула стадиона в момент гола, плюс грохот прокатного цеха, плюс канонада целого артполка. И этот ор, от подвала до самого чердака, заполняет коридоры школы в короткие мгновения между уроками. Среди всего этого, как броуновское движение, торпедами носятся ученики, причем увернуться от них сложней, чем от самонаводящейся ракеты. Я вышел из класса и растерялся, но Савин, вцепившись в мой рукав, потащил меня прямо по коридору, при этом что-то мне говоря. Что он там говорил, не слышал. И не удивительно! Тут вообще ничего не услышишь! С удивлением прошел мимо двух беседующих учениц. И они друг друга понимают? Наверно читают по губам, больше никак. Олег свернул в дверь класса. Как только зашли в помещение, так я сразу услышал голос Савина:
— …руг ты по-английски говорить начал. Ни с того ни с чего. Я тоже так хочу.
За нами входили другие ученики. Мы прошли к «камчатке» и уселись за парту. Олег выложил учебник математики и повернулся ко мне:
— Так и будешь молчать, как рыба об лед?
— Ты о чём? — не понял я.
— Всё о том же. Откуда ты английский знаешь?
— Так сказал же, что я желание загадал.
— А заклинание было — абра швабра кадабра? — поджав губы, прогнусавил Олег, — шпиён эльмовский!
Ученики, зайдя в класс, положили свои сумки по партам и собрались в кучки. Одна, полностью состоящая из девчонок, скучковалась рядом с учительским столом и тихонько зашушукалась, а пацаны подошли к нашей парте. От них посыпались вопросы:
— Вяз, а Вяз, тебе не страшно?
— Серёг, а на разбор пойдешь?
— А ты с ними вообще будешь говорить, или сразу в торец дашь?
— А ты их по-английски пошли, пусть тоже обалдеют.
— Скажи — как у тебя так вышло?
Ответил на все вопросы по порядку:
— Мне не страшно. На разбор я пойду. Никакого английского. С Громозекой Вершиной надо только по понятиям, вот и поботаю по фене.
Разговоры и шушуканья сразу стихли.
— А что такое — ботать по фене?
Святая простота советского постпространства! Ведь это сплошь и рядом было! И говорили так почти во всех дворах и закоулках городов. А эти где были? Не хотели знать? Или слышать? Морщились при этом?
Но это же дети! — одёрнул я себя. И тут же поправил — но надо бы врага знать в лицо.
Я вздохнул и сказал:
— Это значит разговаривать как вор, преступник. Ботать — говорить, феня — воровской язык.
— Понятно. И ты его знаешь? Откуда?
Пожимаю плечами, импровизируя на ходу:
— А у меня дядя в зоне, работает. Рассказывал, что и как.
Евгений Переходников вдруг сказал:
— А я тоже могу по фене ботать!
Он закатил глаза, вспоминая, и, раздув щёки, выдал:
— Фраер, редиска, петух Гамбургский.
Я закрыл руками лицо и съехал со стула. Рядом забился в истерике хохота Олег. Половина пацанов крутила в недоумении головой и несмело улыбалась, а половина смеялась. Только, думаю, те, кто смеялся, просто поняли, что Евгеша сморозил чушь, но они тоже не знают, как на самом деле, на воровском жаргоне говорят.
Дверь открылась и в класс вошел… Василий Владимирович Коротов.
Вставая я аж подпрыгнул от неожиданности. Мелькнула мысль — откуда он тут? И тут же вспомнил — где ему ещё быть? Василию Владимировичу сейчас тридцать лет. Он часто бывает у нас в гостях, так как начинал службу у моего отца. Коротов воевал в Афганистане. После тяжелого ранения, демобилизовался, поступил в педагогический, закончил с золотой медалью. Начинал простым учителем в нашей школе, вёл математику и физику. Сейчас директор, но продолжает преподавать предметы.
Только Василий Владимирович сделал шаг от двери, как все ученики уже стояли у своих парт.
