Ознакомительная версия.
Ротенстерн молчал. Ему не нравилось отношение Уиндрипа к евреям. Люди, которых он лучше всего знал, – разве они не американцы? Ведь Линкольн и для него – главное божество.
– Что до меня, – проворчал Бак, – то я, конечно, буду голосовать за Уолта Троубриджа.
– И я, – сказал Дормэс. – Хотя нет! Я не стану голосовать ни за того, ни за другого! У Троубриджа нет шансов на успех. Я думаю раз в жизни позволить себе роскошь ни с кем не связываться и голосовать за запрещение спиртных напитков, или за здоровое диетическое питание, или за что-нибудь еще, имеющее хоть какой-нибудь смысл!
Был уже восьмой час, когда Дормэс возвратился в это утро домой, и, как ни странно, Шэд Ледью, который должен был начинать работу в семь часов утра, был в семь уже на месте. Обычно он не покидал своей холостяцкой хижины в нижней части города раньше десяти-одиннадцати часов, но в это утро он явился вовремя и усердно колол щепу для растопки. («Ну да, – подумал Дормэс, – все понятно: такая работа в столь ранний час должна разбудить весь дом».) Шэд был высокий и неуклюжий парень; его рубаха промокла от пота, и, как всегда, ему не мешало бы побриться. Фулиш зарычал на него. Дормэс подозревал, что он иногда бьет Фулиша. Ему хотелось бы отдать дань уважения Шэду за его потную рубаху, честный труд и прочие суровые добродетели, но, даже будучи американским либералом и филантропом, Дормэс не всегда удерживался на высоте лонгфелловского «Деревенского кузнеца» плюс марксизм и иногда отступал от этой строгой позиции, допуская, что и среди представителей физического труда должен быть какой-то процент негодяев и обманщиков, которых, как известно, так безобразно много среди людей, имеющих свыше 3500 долларов годового дохода.
– А я сидел всю ночь и слушал радио, – промурлыкал Дормэс. – Знаете, что демократы выбрали сенатора Уиндрипа?
– Верно? – прорычал Шэд.
– Как же! Только что. За кого вы намерены голосовать?
– Я? Сейчас я расскажу вам, мистер Джессэп. Шэд встал в позу, опершись на топор. Иногда он умел быть любезным и снисходительным даже к этому маленькому человеку, ничего не смыслившему ни в охоте на енотов, ни в азартных играх.
– Я буду голосовать за Бэза Уиндрипа. Он обещал устроить так, что на долю каждого сразу же придется по четыре тысячи монет, и тогда я займусь разведением цыплят. О, я сумею заработать на цыплятах кучу денег! Я еще покажу кое-кому из этих, которые воображают, что они очень богаты!
– Но, Шэд, ведь у вас дело шло не особенно удачно, когда вы пробовали разводить цыплят здесь, у нас в сарае. Вы – хм! – вы, мне кажется, так плохо следили за ними, что зимой там замерзала вода, и они все погибли, если вы помните.
– Ах, те? Подумаешь! Черт с ними! Их было слишком мало. Я слишком высоко ценю свое время, чтобы возиться с какой-нибудь дюжиной-другой цыплят! Когда у меня их будет пять-шесть тысяч штук – дело другое, тогда я вам покажу! Будьте уверены! – И покровительственным тоном: – Бэз Уиндрип – о'кэй!
– Очень рад, что он пользуется вашим одобрением.
– А? – И Шэд нахмурился.
Но когда Дормэс медленно поднимался на заднее крыльцо, он слышал, как Шэд тихо и насмешливо проговорил ему вслед:
– О'кэй, хозяин!
Я отнюдь не претендую на чрезмерную образованность, разве только в смысле душевной чуткости и умения понять горести и тревоги всякого порядочного человека. Как бы то ни было, я прочел всю библию, от корки до корки, как говорят на родине моей жены, в Арканзасе, не меньше одиннадцати раз; я прочел все юридические книги, когда-либо напечатанные; что же до современников, то я не думаю, чтобы я пропустил многое из великих творений Брюса Бартона, Эдгара Геста, Артура Брисбейна, Элизабет Диллинг, Уолтера Питкина и Уильяма Д. Пелли.
Этого последнего я уважаю не только за его отличные охотничьи рассказы и за капитальный труд по исследованию загробной жизни, с очевидностью доказавший, что только слепые безумцы могут сомневаться в личном бессмертии, но также и за его самоотверженную работу на благо общества по созданию организации «Серебряные рубашки». Эти истые рыцари, хотя на их долю и не выпало заслуженного успеха, имели мужество отважно выступить против предательских, подстрекательских, издевательских и злопыхательских козней красных радикалов и других разновидностей большевиков, непрерывно угрожающих американским устоям – Свободе, Высокой заработной плате и Всеобщей безопасности.
У этих людей есть вдохновенные идеалы, и сейчас для литературы самое время проповедовать всем ясные, бьющие прямо в цель, волнующие сердца идеалы!
«В атаку». Берзелиос Уиндрип.
В первую же неделю предвыборной кампании сенатор Уиндрип обнародовал свою программу, выпустив знаменитую прокламацию «Пятнадцать тезисов победы «Лиги забытых людей». Эти пятнадцать тезисов, сформулированные Уиндрипом (а может быть, и Ли Сарасоном или Дьюи Хэйком), гласили:
«1. Всеми финансами страны, включая деньги, страховые полисы, акции, облигации и ипотечные закладные, должен целиком и полностью распоряжаться Федеральный центральный банк, принадлежащий правительству и подчиняющийся правлению, назначенному президентом; это правление должно быть правомочно, не обращаясь за разрешением в Конгресс, издавать любые постановления, регулирующие финансовые вопросы. Впоследствии, когда это окажется целесообразным, правление рассмотрит вопрос о национализации на благо народа всех рудников, нефтяных промыслов, гидростанций, всех предприятий коммунального значения, а равно транспорта и средств связи.
2. Президент назначает комиссию, состоящую поровну из работников физического труда, предпринимателей и представителей общественности, для решения вопроса о том, какие рабочие союзы полномочны представлять интересы рабочих, и для осведомления органов власти обо всех организациях, претендующих на звание «рабочих организаций», будь то компанейские союзы или же «Красные союзы», руководимые коммунистами и так называемым Третьим Интернационалом. Возглавлять признанные должным образом союзы будут бюро, состоящие из назначаемых правительством лиц. Им и будет принадлежать решающий голос при обсуждении трудовых споров. В дальнейшем аналогичному рассмотрению и официальному признанию будут подлежать и фермерские организации. Таковое возвышение Рабочего должно подчеркнуть, что «Лига забытых людей» является главным оплотом против угрозы разрушительного и чуждого Америке радикализма.
3. В противоположность учению красных радикалов с их преступной экспроприацией нажитого трудом имущества, обеспечивающего человеку спокойную старость, наша Лига и партия гарантируют частную инициативу и право частной собственности на все времена.
Ознакомительная версия.
