– Может, за тобой, Гриша, персональную машину закрепить со сменными водителями? – поинтересовался Сахно, – а с питанием Виктора я разберусь.
– Нет, дядя Саша. Вот ты обещал помочь мне права сделать…
– Водить-то умеешь?
– Умеет, – ответил за брата Геннадий, – машину чувствует. Я его сам три года назад обучал. А вот городского опыта вождения в наличии не имеется.
– Правила выучил? Соблюдать будешь? – довольно серьезным голосом спросил Александр Юрьевич.
– Дядя Саша, – обиженно протянул Гришка.
– Хорошо, – согласился Сахно, – есть у меня хороший знакомый в горгаи на высокой должности. Поможет без курсов направление на экзамены получить. Но сдавать будешь сам и без всяких поблажек. А пока потренируйся с моим водителем. Я ему скажу.
– Мне бы машина и тренаж тоже не помешали, – сказал вошедший в комнату Гольдштейн, – права есть, но за рулем давно не сидел.
– Витя, ну ты-то что как первый день замужем? – удивился Александр Юрьевич. – Ты когда проверял свой счет в банке? На хорошую квартиру там еще не хватит, но уж на нормальную машину… А служебное авто с водителем или без оного тебе тоже по первому требованию предоставлять должны. В транспортном отделе фирмы ты в красном списке. Только позвони, и к подъезду подгонят. Я же тебе говорил.
– Вылетело из головы, – согласился Виктор, помолчал немного и заявил: – Я тут, кажется, комбинацию полей для физического пробоя нащупал.
– Ну?! Правда, что ли, Вить? – первым отреагировал Гришка.
– Так вот почему ты из лаборатории не вылезаешь?! – у старшего брата была совершенно другая реакция.
– Там еще много, очень много работы. Срыва генерации нет только на очень малом расстоянии. При попытке засунуть тонкую проволочку в окно пробоя – резкое, на порядки, увеличение потребления энергии, и срабатывает защита. Думать надо. Думать и экспериментировать.
– Отвлечься надо, а потом уже дальше думать, – не согласился Сахно, – мы все прилично устали за эти два месяца непрерывной работы практически без выходных. Вот ты, Витя, когда последний раз в парилке сидел, а потом спокойно пиво потягивал? Наверняка у меня на даче летом?
Гольдштейн устало плюхнулся на диван, достал сигарету, закурил и только потом молча кивнул, соглашаясь.
– Вот, – назидательно, как школьный учитель, помахал указательным пальцем Александр, – сгорим на этой работе, и ничего в результате у нас не получится. Надо всем немедленно прерваться и отдохнуть.
– Но у нас же практически все к операции готово. Генка, сколько там у тебя получается? – Григорий повернулся к брату.
Кононов-старший вывел на экран своего компьютера какую-то таблицу, прокрутил ее до конца вниз и объявил:
– Вместе со счетами членов московского правительства – чуть больше четырехсот миллионов евро.
– Сколько-сколько? – присвистнул Виктор.
– Больше пока надыбать не удалось, – немного удрученно развел руками Геннадий.
– Надеюсь, государственных чиновников ты не трогал? – требовательно спросил Сахно.
– Нет, конечно, – сразу ответил Кононов, – только жулье муниципального уровня по всей стране и откровенных бандитов. Но это так, только по самому краю прошелся.
– Достаточно. Нам для работы – выше крыши и еще останется. Даже если половину на прикрытие и перевод стрелок пустим. Сейчас всем отдыхать. Завтра проведем виртуальную репетицию, точно согласуем все этапы и решим, когда проводим акцию. Но после нее – все в отпуск! – Александр Юрьевич строгим взглядом оглядел своих немногочисленных соратников. – Тебя, Виктор, это тоже касается.
* Компьютерный сленг – клавиатура.
****
– Таити, Таити, не были мы ни в какой Таити! – заявил однажды известный мультяшный попугай. Гришка себе теперь такого заявления позволить не мог. Он расслаблено сидел в шезлонге под высокой пальмой, медленно с наслаждением потягивал приятно-холодный слабенький коктейль из трубочки и смотрел, как дядя Саша, с визжащей от удовольствия Веркой за спиной, гоняет на водном мотоцикле наперегонки с Генкой. Ленка, крепко державшаяся за мужа, тоже довольно громко радостно кричала. Особенно когда попадала под брызги, поднятые несущейся впереди парой. Тетя Наташа, уже накатавшаяся и так же, как и сам Григорий, несколько раз перевернувшаяся на этом не совсем безопасном средстве водного транспорта, лежала неподалеку в шезлонге и о чем-то беседовала с Виктором, не забывая присматривать за возящимися в мелком бассейне детьми, своими и Кононовых.
Сахно вытащил в отпуск всех. Работа? Ну и куда она от нас денется? Гимназия у детей? После отдыха легко догонят школьную программу! Институт у Григория? Переведешься на платный факультет, наверстаешь и сдашь сессию на отлично! Был бы дурак, так ведь нет же. Две недели ничего не решают. Привыкай распоряжаться жизнью, но не забывай о долге! А чтобы оный долг ты мог воплощать в жизнь, то изволь быть сильным, здоровым и отдохнувшим. Если бы еще не запретили ноутбук с собой брать, было бы совсем хорошо. А так…
Ленка все-таки не удержалась и свалилась в воду. Вера, вероятно из солидарности, спрыгнула с водного мотоцикла следом за ней. Они доплыли до берега и, на ходу расстегивая и снимая спасательные жилеты, устало поплелись к душу, чтобы смыть с себя соль. Вот только если Генкина жена, быстро ополоснувшись, перекинулась парой слов с тетей Наташей и полезла в бассейн к маленьким, то Верка… Вот чего она крутится перед ним в таком откровенном купальнике? Мельтешит перед носом? Фигура у Верки, конечно, зашибись. Мало того, что все при всем, так и лицо не просто симпатичное, а по-настоящему красивое. И ноги, что называется – от ушей растут. А чуть что – до себя дотронуться не дает. Вот только попробуй совсем немного прижать ее к себе во время вечерних танцулек в ресторане – сразу отодвигается на пионерское расстояние. Другое дело – местные таитянки. Они, оказывается, несмотря на совершенно не его женский идеал, как фигуры, так и морды лица, такие отзывчивые… И так много всякого умеют…
****
– Инновационный центр «Сколково»? – Сахно глотнул из своего стакана. – Как я и ожидал – очередная кормушка для госчиновников и их прихлебателей.
– Сколько они, по-твоему, уже успели вытрясти оттуда? – Кононов-старший критически посмотрел на свой пустой стакан, перевел взгляд на бутылки, выбрал «Мартель Кордон Блю», взял себе другую посуду и налил на самое донышко в низкий, но очень широкий пузатый бокал. Взяв его в обе ладони, легким круговым движением покачал, поднес к лицу, вдохнул аромат и медленно влил роскошный коньяк себе в рот.
