Глаза Димы тоскливо заметались по сторонам, ища пути отступления. Даже если Лера пришла предложить союз — разговаривать совершенно не хотелось. Рядом с ней он чувствовал себя неполноценным, безмозглым эпикурейцем, променявшим совершенство на тупые развлечения. Дима готов был сбежать, как первоклашка от строгой учительницы, — но спрятаться было негде. «А давай ты свалишь отсюда», — тоскливо подумал Дима. Помнится, в детстве он верил, что если достаточно хорошо сосредоточится, то сможет повлиять на учителей силой разума, и по пол-урока проводил, мысленно твердя: «Не меня. Вызови к доске не меня». Он криво усмехнулся своим ассоциациям и, валяя дурака, сосредоточился на Лере.
Короткое головокружение, будто пляж внезапно встал дыбом и перевернулся. Дима зажмурился, открыл глаза и снова зажмурился, начисто потеряв ориентацию в пространстве. Он уже не сидел, а стоял; солнце, только что бившее в глаза, теперь находилось за спиной, а земля — чуть ближе, чем он привык видеть. Удерживать равновесие стало невероятно трудно, будто сместился центр тяжести тела.
Снова закружилась голова, и Дима, нелепо взмахнув руками, опустился на песок. Уставился на свои ноги, тонкие, как палки, с торчащими коленями, без единого волоска. Чужие. Ногти на длинных пальцах поблескивали розовым лаком. Замычав от ужаса, Дима попытался отползти в сторону, и чужие конечности задрыгались, упираясь в песок. Холодея, Дима поднял голову, пытаясь осмотреться. Перед ним на камнях сидел какой-то смутно знакомый парень, сутулый, лохматый, с красной, будто обваренной, кожей. Спокойная, расслабленная поза: задумался человек, ушел в себя… Или — вышел из себя? Узнавание обрушилось на Диму, как ледяной душ, и он всеми мыслями и телом рванулся к себе, в свое такое привычное, такое родное тело.
Теплый камень давит на копчик. Ноют обожженные солнцем плечи, и остро побаливает ладонь. Дима разжал кулак — свой собственный, знакомый до последнего волоска, криво срезанного ногтя, шрамика на указательном пальце… Синеватые углубления на ладони быстро набухли кровью: слишком сильно сжал фигурку кальмара, острые концы щупалец проткнули кожу.
Лера, растянувшаяся на песке, подтянула коленки, неловко встала. Пока девушка отряхивалась, Дима рассматривал ее ноги, худые и гладкие. И ногти накрашены — раньше он не замечал. Пока не пришлось панически дергать этими ногами, как своими… Да что ж это такое было, галлюцинация?
Лера откинула со лба волосы, растерянно усмехнулась:
— Ну вот, на ровном месте падаю.
— Что-то случилось? — спросил Дима, смутно надеясь, что ответ хоть что-нибудь объяснит.
— Просто споткнулась, наверное, — ответила Лера с легким раздражением. — Не знаю. Не важно. Я поговорить хотела…
«Не меня, — подумал Дима. С холодным, отстраненным вниманием посмотрел девушке в лицо. — Не меня…»
В этот раз он сумел удержать равновесие. Посмотрел на себя: нормально, сидит человек, думает о чем-то… Вид самого себя со стороны все-таки вызвал головокружение, и Дима на мгновение опустил веки. Его подташнивало. Так, а дальше что? Он хотел, чтобы Лера свалила… Дима осторожно развернулся и сделал несколько шагов к лагерю. Ощущения были терпимые, но очень странные: непривычная механика чужого тела давала о себе знать. Пройдя метров десять, Дима остановился. Уходить от самого себя было страшно, и вообще непонятно, как действовать дальше. Не может же он находиться в этом теле вечно? Дима сделал еще пару шагов и, запаниковав, потянулся обратно.
Он снова был собой. Сидел на теплом камне и бессмысленно пялился в спину уходящей Леры. Та, словно по инерции, прошла еще несколько метров, неуверенно обернулась, провела рукой по лбу. Дима напрягся, ожидая, что сейчас девушка вернется. Но она вдруг раздраженно передернула плечами и решительно зашагала прочь, к лагерю.
Дима обтер окровавленную ладонь об шорты. Руки мелко подрагивали, движения были медленными, как во сне: слишком силен оказался шок. Увесистая фигурка скользнула между мокрыми пальцами, будто настоящий кальмар, зарылась в песок. Дима, тихо вскрикнув, упал на колени, торопливо подхватил предмет и остался стоять на четвереньках, мучительно пытаясь найти ниточку, которая не даст ему свалиться в безумие.
И ниточка нашлась. Спасительная мысль замаскировалась под образ все той же строгой учительницы математики, которая, прохаживаясь между рядами парт, внушительно диктовала: «Предположим, что икс…» Предположим. Дима ухватился за это слово, как за спасательный круг. Предположим — просто примем как гипотезу, — что случившееся не было галлюцинацией. Что каким-то непонятным образом предмет позволил ему управлять телом девушки. Отбросим пока здравый смысл, будем смотреть только на факты. Фактов пока мало, но никто не мешает ему экспериментировать. «Если… то…» — привычно заработал мозг, выстраивая алгоритм.
Руки больше не дрожали. Теперь, когда Дима успокоился, ему пришла в голову самая банальная и утешительная версия: чудес, конечно, не существует, но и он не сходит с ума. Галлюцинации мог вызвать перегрев и обезвоживание. Это не беда, всего лишь неприятность. Напиться, выспаться — и все пройдет.
Дима поднялся с песка, бережно запрятал фигурку кальмара в карман — тот, на котором еще остались пуговицы. Отряхнулся и неспешно двинулся к дальнему концу пляжа. В любом случае пора было возвращаться, скоро совсем стемнеет. Лера, маячившая впереди, еще раз оглянулась — и заторопилась, будто испугалась, что он настигнет ее на полпути и начнет задавать вопросы.
Правильно, в общем-то, испугалась. Дима зашагал быстрее, а потом и вовсе перешел на неуклюжий бег. Он тут же взмок; в боку закололо, но Дима продолжал бежать, неловко выворачивая лодыжки. Гипотезы и эксперименты — это прекрасно, но одну вещь он должен был узнать сразу.
Услышав его напряженное сопение, Лера остановилась. Смерила его потную физиономию утомленным взглядом:
— Чего тебе?
Дима наклонился, уперся в колени, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Девушка брезгливо поморщилась, и Дима торопливо выпрямился.
— Что ты от меня хотела? — выдохнул он.
— Ничего.
— Ты ко мне шла. А потом что, передумала?
— Да.
— Почему?
— Не знаю…
В глаза Леры мелькнула тень неуверенности.
— А все-таки? — не отставал Дима.
— Да не знаю я, отстань! — рассердилась Лера. — Какое тебе дело?
— Такое, что ты шла со мной поговорить, а потом передумала, — уперся Дима. — Имею право знать почему.
— Да потому что посмотрела на тебя повнимательней и поняла, что лучше уж с тем жирным козлом на пару буду играть, чем с тобой, не так противно будет!
