В воду полетели сделанные за ночь гибриды противотанковых ежей с собачьими будками. А матросы бодро расставляли на палубе извлеченную из моих чемоданов загодя приобретенную в нашем времени китайскую пиротехнику.
– Давайте, ребята, дергайте за веревочки, – предложил я. Вокруг завыло, засвистело, заухало… В небе раcцветали невиданные тут разноцветные фейрверки.
– Что это? – спросил малость обалдевший посредник.
– А это мы прорвались к вражеской столице (я махнул рукой в сторону спящего Питера), завалили всю бухту самодельными минами и вот теперь обстреливаем правительственные здания. В регламенте учений такого нет, это я просто из любви к искусству разыграл небольшой этюдик… Правда, красиво вышло, ни одна собака даже и не почесалась?
Окончание учений я банально проспал – как лег после своего салюта, так и встал в два часа на следущий день, когда войнушка уже завершилась. Я без особой спешки пообедал на корабле и сошел на берег. Дожидаться общего разбора учений смысла не было, в Георгиевске полно дел, Михаил по пути на Волгу туда обязательно заскочит, да и с Гошей мы будем обсуждать результаты именно там. В Гатчине я написал генерал-адмиралу поздравительное письмо, сделав упор на его блестящую импровизацию, в значительной мере определившую исход Гогландского сражения. Письмо заканчивалось словами «так что сами видите – зря вы сомневались в своих способностях руководить современным морским боем». Отправив эту хвалебную оду с нарочным, я сел на борт Љ1 и отбыл в Георгиевск.
Через пару дней туда прибыл Михаил, привез официальные результаты учений. По очкам выиграли «Северные». Выход на коммуникации противника осуществили обе стороны, но мы успели раньше. Прорыв к месту высадки десанта получился только у нас. Бой у Гогланда был признан победой «Южных» – мы, действительно, потеряли на один корабль больше. Правда, учитывая, какие корабли имелись с той и другой стороны, результат получался неоднозначный. Макаров ходил хмурый и говорил, что недооценил значения мин как наступательного оружия.
– Как у вас получилось поднять «Пересвет» на пять километров? – задал наконец Мишель не дававший ему покоя вопрос.
– Вам как отвечать, господин полковник, с соблюдением правил хорошего тона и субординации или как есть? – поинтересовался я.
– Как есть, – несколько напряглось младшее высочество.
– Потому что я думал головой, а не жопой! Вы что, не понимали простую вещь – в тех условиях высота полета имеет решающее значение? Или за время своего начальствования успели забыть и тот минимум теории, который я давал вам в школе? Отвечайте мне – что делает в моторах «Тузика» и «Бобика» высотный корректор?
– Изменяет положение иглы карбюратора в зависимости от атмосферного давления, то есть высоты, – отрапортовал Михаил.
– Теперь вы понимаете наконец, что я сделал на лишенных этого автомата движках «Пересвета»?
– Да. Вы вручную установили иглы в крайнее нижнее положение. Но это же вызвало потерю тяги у земли?
– А вот тут для взлета требуется некоторая квалификация, согласен. Но не запредельная, тот же Полозов справился бы не хуже. Я достал из бара пару бутылок пива.
– А теперь предлагаю поговорить более душевно. Пиво будете? Так вот, вы очень хороший командир. Но чтобы стать отличным, вам не хватает одного небольшого, но важного умения – в случае необходимости быстро находить нестандартные решения. Если бы вам кто-нибудь предложил такую идею, вы бы сказали «по уставу не положено» или распорядились бы проверить, насколько это реально?
– Распорядился бы проверить…
– Вот и я про то же самое. Не стесняйтесь спрашивать совета у подчиненных. Отметьте среди них тех, кто говорит дело, и почаще с ними общайтесь. Если есть возможность, вам не помешал бы в ближнем окружении некий «генератор идей» – человек, мнение которого во многом не совпадает с общепринятым.
– У меня есть на примете такой человек, – улыбнулся чему-то своему Михаил, – и я обязательно последую вашему совету.
А на следующий день прилетел Гоша.
– Макаров разрабатывает теорию минной атаки, – сообщил он. – Дядя Алексей ходит гоголем и уже поинтересовался, кто будет командовать на Дальнем Востоке… А ты, конечно, теперь с сознанием собственной правоты начнешь резать по живому. Кого решил обездолить?
– Бородинцев. Нефиг эти утюги спешить достраивать к войне, финансирование надо урезать до уровня, при котором не будет сокращений на строящих их заводах, и все. А владивостокский отряд крейсеров я предлагаю малость поддержать деньгами и усилить количественно. Во-первых, не дарить «Варяг» японцам, обойдутся. И «Свету» с «Аскольдом» туда, вот примерно так.
– Дядя Алексей вполне может и не захотеть расставаться со своим крейсером, – заметил Гоша.
– И пусть не расстается, зря, что ли, ему каждый вечер сказки про Блада читают? Я тут на днях еще «Хроники» напишу, если не лень будет.
Из дневников лейтенанта РИФ М.Н. Беклемишева
12.10.1902 г.
Спуск на воду несколько задержался по причине устранения обнаруженных экипажами и контролёрами недоделок. Задержка вызвала сильное недовольство со стороны ВК, так как нарушала некие его планы. Однако, всё же это событие состоялось сегодня в полдень. Все сильно устали, оркестр отсутствовал по соображениям секретности. Построились в парадном. Речь ВК Георгия Александровича была содержательна, но кратка. Впрочем, речь г. Найденова была еще короче – он сказал «мы строили, строили и наконец построили, ура!» – и всё. Госпожа М.А., одетая в очень красивое, хотя на мой взгляд несколько легкомысленное белое платье, чрезвычайно ловко разбила бутылки «бабули Клико» о форштевень «Рака», а затем «Краба». И вот наконец кораблики кормою соскользнули со стапелей в воду, один за другим. «На флаг и гюйс! Смирно!» Над кораблями взлетели Андреевские флаги. Матросики с великим воодушевлением радостно орали «ура» и кидали в небо бескозырки. Рабочие верфи с не меньшим энтузиазмом швыряли туда же картузы, офицеры отдали честь, обнажили головы и крестились. Специально привезенный ВК батюшка отслужил молебен и благословил корабли на «подвиг ратный». Теперь портовые сдаточные испытания… и на волю! В моря! Но сегодня – праздник!
Вечером ВК дал в городе бал. Разумеется, паркет в свете электрического освещения сверкал по совершенно отвлечённому поводу. Присутствовали все офицеры подплава. Шампанское, вальсы, барышни на выданье и их мамаши… было очень провинциально и очень мило. Потом был уютный небольшой ресторанчик, снятый только для своих. Выпивали, пели. М.А. исполнила под рояль очень забавный романс о том, что – «кто же знал, что в далёком девичестве, Вы метали на дальность ядро!» Эмансипэ! Но бесконечно обаятельна!
