Земляне молча стояли в центре города. Ночь была ясна и безоблачна. Кроме свиста ветра – ни звука кругом. Перед ними расстилалась площадь, и плиточная мозаика изображала древних животных и людей. Они стояли и смотрели.
Биггс издал рыгающий звук. Глаза его помутнели. Руки метнулись ко рту, он судорожно глотнул, зажмурился, согнулся пополам. Густая струя наполнила рот и вырвалась, хлынула с плеском прямо на плиты, заливая изображения. Так повторилось дважды. В прохладном воздухе разнесся кислый винный запах. Никто не шевельнулся помочь Биггсу. Его продолжало тошнить.
Мгновение Спендер смотрел на него, затем повернулся и пошел прочь. В полном одиночестве он шел по озаренным луной улицам города и ни разу не остановился, чтобы оглянуться на своих товарищей.
Они легли спать около четырех утра. Вытянувшись на одеялах, закрыли глаза и вдыхали неподвижный воздух. Капитан Уайлдер сидел возле костра, подбрасывая в него сучья.
Два часа спустя Мак-Клюр открыл глаза.
– Вы не спите, командир?
– Жду Спендера. – Капитан слабо улыбнулся.
Мак-Клюр подумал.
– Знаете, командир, мне кажется, он не придет. Сам не знаю почему, но у меня такое чувство. Не придет он.
Мак-Клюр повернулся на другой бок. Огонь рассыпался трескучими искрами и потух.
Прошла целая неделя, а Спендер не появлялся. Капитан разослал на поиски его несколько отрядов, но они вернулись и доложили, что не понимают, куда он мог деться. Ничего, надоест шляться – сам придет. И вообще он нытик и брюзга. Ушел, и черт с ним!
Капитан промолчал, но записал все в корабельный журнал…
Однажды утром – это мог быть понедельник, или вторник, или любой иной марсианский день – Биггс сидел на краю канала, подставив лицо солнечным лучам и болтая ногами в прохладной воде.
Вдоль канала шел человек. Его тень упала на Биггса. Биггс открыл глаза.
– Будь я проклят! – воскликнул Биггс.
– Я последний марсианин, – сказал человек, доставая пистолет.
– Что ты сказал? – спросил Биггс.
– Я убью тебя.
– Брось. Что за глупые шутки, Спендер?
– Встань, умри, как мужчина.
– Бога ради, убери пистолет.
Спендер нажал курок только один раз. Мгновение Биггс еще сидел на краю канала, потом наклонился вперед и упал в воду. Выстрел был очень тихим – как шелест, как слабое жужжание. Тело медленно, отрешенно погрузилось в неторопливые струи канала, издавая глухой булькающий звук, который вскоре прекратился.
Спендер убрал пистолет в кобуру и неслышными шагами пошел дальше. Солнце светило сверху на Марс, его лучи припекали кожу рук, жарко гладили непроницаемое лицо Спендера. Он не стал бежать, шел так, будто с прошлого раза ничего не изменилось, если не считать, что теперь был день. Он подошел к ракете, несколько человек уписывали только что приготовленный завтрак под навесом, который оставил кок.
– А вот и наш Одинокий Волк идет, – сказал кто-то.
– Пришел, Спендер! Давненько не виделись!
Четверо за столом пристально смотрели на человека, который молча глядел на них.
– Дались тебе эти проклятые развалины, – усмехнулся кок, помешивая какое-то черное варево в миске. – Ну, чисто голодный пес, который до костей дорвался.
– Возможно, – ответил Спендер. – Мне надо было кое-что выяснить. Что вы скажете, если я вам сообщу, что видел здесь по соседству марсианина?
– Четверо космонавтов отложили свои вилки.
– Марсианина? Где?
– Это не важно. Позвольте мне задать вам один вопрос. Как бы вы себя чувствовали на месте марсиан, если бы в вашу страну явились люди и стали бы все громить?
– Я-то знаю, что бы я чувствовал, – сказал Чероки. – В моих жилах есть кровь племени чероков. Мой дед немало мне порассказал из истории Оклахомы. Так что, если тут остались марсиане, я их понимаю.
– А вы? – осторожно спросил Спендер остальных.
Никто не ответил, молчание было достаточно красноречиво. Дескать, грабастай, сколько захватишь, что нашел – все твое, если ближний подставил щеку – вдарь покрепче, и так далее в том же духе.
– Ну, так вот, – сказал Спендер. – Я встретил марсианина.
Они недоверчиво смотрели на него.
– Там, в одном из мертвых поселений. Я и не подозревал, что встречу его. Даже не собирался искать. Не знаю, что он там делал. Эту неделю я прожил в маленьком городке, пытался разобрать древние письмена, изучал их старинное искусство. И вот однажды увидел марсианина. Он только на миг появился и тут же пропал. Потом дня два не показывался. Я сидел над письменами, когда он снова пришел. И так несколько раз, с каждым разом все ближе и ближе. В тот день, когда я наконец освоил марсианский язык, – это удивительно просто, и очень помогают пиктограммы – марсианин появился передо мной и сказал: "Дайте мне ваши башмаки". Я отдал ему башмаки, а он говорит: "Дайте мне ваше обмундирование и все, что на вас надето". Я все отдал, он опять: "Дайте пистолет". Подаю пистолет. Тогда он говорит: "А теперь пойдемте со мной и смотрите, что будет". И марсианин пошел в лагерь, и вот он здесь.
– Не вижу никакого марсианина, – возразил Чероки.
– Очень жаль.
Спендер выхватил из кобуры пистолет. Послышалось слабое жужжание. Первая пуля поразила крайнего слева, вторая и третья – крайнего справа и того, что сидел посредине. Кок испуганно обернулся от костра и был сражен четвертой пулей. Он упал плашмя в огонь и остался лежать, его одежда загорелась.
Ракета стояла, залитая солнцем. Три человека сидели за столом, и руки их неподвижно лежали возле тарелок, на которых остывал завтрак. Один Чероки, невредимый, с тупым недоумением глядел на Спендера.
– Можешь пойти со мной, – сказал Спендер.
Чероки не ответил.
– Слышишь, я принимаю тебя в свою компанию. – Спендер ждал.
Наконец к Чероки вернулся дар речи.
– Ты их убил, – произнес он и заставил себя взглянуть на сидящих напротив.
– Они это заслужили.
– Ты сошел с ума!
– Возможно. Но ты можешь пойти со мной.
– Пойти с тобой – зачем? – вскричал Чероки, мертвенно бледный, со слезами на глазах. – Уходи, убирайся прочь!
Лицо Спендера окаменело.
– Я-то думал, хоть ты меня поймешь.
– Убирайся! – Рука Чероки потянулась за пистолетом.
Спендер выстрелил в последний раз. Больше Чероки не двигался.
Зато покачнулся Спендер. Он провел ладонью по потному лицу. Он поглядел на ракету, и вдруг его начала бить дрожь. Он едва не упал, настолько сильна была реакция. Его лицо было лицом человека, который приходит в себя после гипноза, после сновидения. Он сел, чтобы справиться с дрожью.
– Перестать! Сейчас же! – приказал он своему телу.
Каждая клеточка судорожно дрожала.
– Перестань!
