Услышав это, все опечалились и рассердились.
— Значит, Господь нарочно привёл нас сюда, чтобы погубить?! — кричали люди. — Давайте-ка выберем себе новых вождей и вернёмся в Египет!
Моисей и двое разведчиков (их звали Иисус Навин и Халев пытались образумить людей, убеждали их не бояться и поверить Богу, но никто не хотел их слушать.
И тогда Господь разгневался на свой народ. Он сказал:
— Раз вы не хотите Мне верить, несмотря на все чудеса, которые Я для вас совершил — пусть будет так, как вы говорите. Ни один из вас не войдёт в эту прекрасную землю! Только ваши дети смогут завоевать её и поселиться в ней. А вы отправляйтесь обратно в пустыню и бродите по ней до самой смерти!"
— А также есть описание как Иисус Навин завоевал Иерихон опираясь на сведения добытые его разведчиками. — откомметировал Миненко.
— Ты, что богословие изучал? — я был слегка ошарашен его познаниями.
— Нет. Лишь историю разведки и контрразведки.
— Я послал наших самых проверенных односельчан, в коих уверен, что вера их крепка на базу к врагам нашим, чтобы знать, если вдруг они снова соберутся нагрянуть к нам. Но они много интересного рассказывают, только для нас все это пустой звук, но, могут пригодиться для ваших целей. Для освобождения земли русской от иноверцев.
Оказывается в деревне этих разведчиков почитают как предателей. И только вот эти трое знают для чего те посланы. Все трое их уговаривали поехать. Да, тяжело в глазах своих друзей выглядеть преступниками, но опять же во благо своих же.
— Ничего, верю, придет время, и воздастся им по заслугам и все будут им в пояс будут кланяться. — глава сельсовета.
— Скажите, они сами знают, что вот их несколько человек из деревни… — начал Иван.
— Шесть человек.
— Они знают, что все они разведчики, или некоторые знают, так сказать, работают в паре?
— Официально — не знают. Но, полагаю, что сообразили. Потому что устроились на работу в течение двух недель, догадываются, да, и общаются между собой.
— А где они работают?
— Одна — медсестрой в стоматологическом кабинете на базе. В прачечной. В столовой водителем. Привозит часть продуктов, да, отходы вывозит. Часто приезжает с экспедитором — американцем к нам — покупают продукты. Наш говорит, что этот экспедитор — капитан интендантской службы готов за хорошую цену и душу дьяволу продать. Ворует так, что уже дом у него жена купила. Завышает цены на все по бумагам в два раза. Делится со своим начальником. Жулье, одним словом. Ну, а также есть и уборщики помещений парикмахерской, в доме где живет командир бригады…
— Вот с этого места попрошу поподробнее. — нетерпеливо прервал его Иван.
— Знает расписание рабочее полковника Джексона. — отрапортовал участковый — Я научил ее как надо поступать. В книге старой вычитал про разведчиков. Наша женщина постоянно забывает класть туалетную бумагу в уборную полковнику. Он ругается, но постепенно смирился с этим и зачастую использует для своих нужд, на его взгляд, ненужные бумаги, черновые записи, наброски и в первую очередь его рабочий план. Помощник ему распечатывает в двух экземплярах, чтобы он его правил и отдавал, а второй экземпляр оставлял себе. Вот он и пользует его. В остальном к нашему человеку претензий нет. Потом она его аккуратно отстирывает и передает все бумаги, что достает из нужника, с водителем из столовой нам. Ну, а у нас есть учительница английского языка, тоже наш человек, она нам переводит. Вот я принес вам переводы. — капитан милиции, достал из кармана бумаги и передал нам. — Тут, на мой взгляд, самое интересное.
— Как думаете, полковник не подозревает об этом?
— Думаю, что нет. Всякий раз как полковник накричит на нее, она кладет бумагу на место. Потом "забывает". А у полковника задница — военная, терпит.
— Что еще известно про командира базы?
— Есть у него зазноба. Походно-полевая жена. Капитан Робинсон. Она — пилот вертолета. Боевой вертолет. Про их шашни все знают. Нередко вылетают вдвоем, якобы на разведку, а сами на полянку или на бережок высаживаются, ну и это… Простите, святой отец.
— Ничего. Это нам надо знать. В том числе и про грехи прелюбодеяния врагов наших.
— Есть у них излюбленное место?
— Имеется. Километрах в пятидесяти отсюда. На берегу лесного озера. Там заимка. Полковник там любит из охотничьего ружья — у него старинный "Винчестер", говорят, что в мире их не более пяти, именно таких осталось, пострелять дичь.
— С собой, что ли привез?
— Нет. У кого-то из местных отобрал, когда оружие изымали. Он еще очень любит иконы коллекционировать наши — православные. У него весь кабинет увешан.
— Верующий такой?
— Не верующий он. Коллекционер. На Западе наши иконы больших денег стоят, вот его шакалы и рыскают везде, отбирают у прихожан. В церковь не лезут, но в соседних деревнях и селах сулили большие деньги, что если кто обворует храм, то деньги большие за иконы предлагали, а также всю церковную утварь готовы купить или украсть. Вон, у старухи в соседнем районе лампадку старинную утащили. Для них все, что закопченное и имеет вид старины — уже предмет для воровства.
— Понятно. Информации много, ее надо проанализировать, усвоить и понять, как можно для наших целей использовать. А сколько людей готовы выступить на нашей стороне?
— Мы тут прикидывали. Из нашей деревни мужиков двести пойдет железно. Еще человек пятьдесят сомневаются, думают. Что можно отсидеться. Да, и соседние населенные пункты также дадут. Люди готовы воевать. Поверьте. И когда мы узнали, что недалеко от нас вы колонну разбили, то у народа радость появилась. Вот и батюшка вчера молебен вчера служил в честь вашу.
То кто мы они знали. Телевизор смотрят.
— Ну, а как думаете. Есть среди ваших жителей те, кто американцам в рот смотрят?
— Может и есть, вернее были. Но после того как девочек они в школе убили, да, потом учительницу чуть не снасильничали, вряд ли. Все же друг друга знают, все у всех на виду. Поэтому, хоронили девочек всем миром. И когда отца святого чуть не увезли, то все горой встали. Хотели даже поубивать гадов. Да, оружия толкового нет у нас. Нам бы оружие…
— Думаю, что поможем вам с оружием. И сами тоже покупайте. Вон через того же капитана покупайте. Сначала пистолет, патроны, потом все это на пленочку снимите. А затем он сам будет вам даром отдавать. Потому что как надежды, что Москва нам поможет, у нас нет.
— А воевать-то будем?
— Обязательно будем. Мы уже начали. Нам поддержка народа нужна. Чтобы народ пошел воевать.
— Пойдем воевать. — чуть ли не в голос все трое ответили.
И лица их горели решимостью, было видно, что все это не пустой звук, а люди давно уже все осознали, приняли решение. Да. Всем далеко за сорок лет, не мальчики. И видно, что и люди пойдут за ними.
Мы обговорили то, что коль они стали почти готовыми командирами, то и нужно собирать людей. А также, что мы или пришлем инструкторов или самих командиров вызовем и проведем занятия с ними. Обговорили способы связи. А также оказалось, что им удалось уже договорится более чем с полусотней деревень и небольших городов, что если начнется бесчинство в какой-нибудь деревне, то остальные придут на помощь. И система связи была налажена прекрасно. Условленные фразы по телефону. Вроде и ни о чем, но они много обозначают.
— Скажите, — я обратился к священнику — а почему говорят, что вы служили в армии?
— Служил. Гвардии старшина. ВДВ. Мы первыми в Афган входили в январе 1980 года. Бог испытание дал — воевал.
— Награды есть?
— Есть Орден "Красной Звезды", Медаль "За Отвагу".
Ничего себе! Такие награды за просто так не дадут!
— А к Богу-то как пришли?
— А после того как в засаду попали, и от нашей роты остался взвод, под обстрелом лежал. У мертвых патроны отбирал, да, телами их от пуль вражеских прикрывался, вот тогда и первый раз помолился Богу, чтобы он помог мне, защиты, значит, попросил. Вот и выжил. Вот и уверовал. А после службы пошел поступать в семинарию. Когда в горкоме партии узнали, так скандал был. Воин- интернационалист и в попы подался. Хотели даже в сумасшедший дом определить на лечение, да, нашелся среди коммунистов добрый человек. Он воевал с немцами и понял меня. Видать не раз в бою был. И сказал, чтобы отстали от меня. Вот так и стал я священником. И, Слава Богу! — он перекрестился на образа.
Мы с Иваном переглянулись. Пока он нам нравился.
Священник позвал жену. Она пришла с учительницей. И принесли нам в дорогу банку жаренных карасей. Берестяной туесок меда, шмат сала, и прочей снеди в корзине. Отдельно выделялась бутылка самогона. Голодная и трезвая смерть в течение трех суток нам не грозила.
До машины нас проводили все кто были на встрече, когда усаживались в машину, поп перекрестил. Значит, благословил. И когда поехали, то увидели многих жителей. Они махали нам вслед. Старухи крестили нас.
