— Она здесь. Могу подготовить к показу за десять-двадцать минут.
— Хорошо, товарищ Берия. Займись.
Нарком вышел из кабинета и передал необходимые указания Поскребышеву. Вернувшись через пару минут, сел на свое место и сказал:
— Сейчас все подготовят.
— Значит, Иосиф Виссарионович, они из будущего? — Ворошилов недоуменно посмотрел на вождя.
— По крайней мере, они так утверждают. И у них, должен сказать, более чем серьезные доказательства. Так что мы с большой уверенностью можем сказать, что да, они из будущего.
— И какое же у нас будущее, товарищ Сталин? — Тот кивнул Берии. Ворошилов и Молотов с интересом посмотрели на главу НКВД. Микоян удивление мастерски скрывал, но все же выдал свой интерес, напряженно наклонившись вперед.
— Честно, товарищи? Хреновое. Войну мы выиграли, но с такими потерями, что затем проиграли экономическое противостояние с США. В результате произошла контрреволюция, и Союз развалился на множество республик. Это если вкратце. Там много причин и следствий, которые подробно можно будет рассмотреть несколько позже.
— Товарищ Сталин, — в кабинет заглянул Поскребышев, — фильм готов.
— Ну, что, товарищи, посмотрим на воинское искусство потомков?
Фильм потряс главу СССР. И не только его, но и всех присутствовавших. Снятые БПЛА кадры уничтожения немецких войск достаточно хорошо отражали технический уровень войск будущего. Вид танков из двадцать первого века, безнаказанно расстреливающих немцев и их бронетехнику, произвел, конечно, впечатление… Но эффект применения РСЗО привел аудиторию в состояние, близкое к шоку. Шутка ли, залп нескольких машин фактически уполовинил целую дивизию! А их зенитки? Они же сбивают все, что только летает!
— У них есть еще кое-что, товарищ Сталин, тоже весьма эффективное, но пока ими не снятое на пленку, — Шапошников говорил с таким видом, будто не верил самому себе.
— И что же это такое? — Джугашвили, после просмотра непрерывно расхаживающий по кабинету, приостановился.
— Они называют это «вертолеты». Нечто вроде сильного развития автожиров. Используется как авиация поля боя. Несут эрэсы, пушки, пулеметы, сильно бронированы.
— Так почему не сняли?
— Не хотят рисковать, товарищ Сталин. В воздухе-то превосходство пока у немцев, поэтому действуют только ночью.
— Это теперь ненадолго… Итак, товарищи, наши потомки показали нам, как надо воевать. Они двумя бригадами нанесли фашистам такой урон, который не нанесли им все наши войска Западного фронта! Две бригады, вдумайтесь, всего две бригады остановили наступление целой армии! И не потеряли при этом убитыми ни одного человека! Вот как надо воевать!
— Но, товарищ Сталин, у них огромное техническое превосходство, — заметил Ворошилов.
— И что? Наши танки тоже лучше немецких. Не настолько, насколько у потомков, конечно, но все же лучше. У нас больше людей. У нас больше самолетов. А в Прибалтике нас громят! Можете сказать, почему? Я могу! Потому что отдельные паникеры и трусы разрушают нашу оборону! Хотя какие же они отдельные, их целые толпы. Товарищ Сталин вот спросил у товарища Берии, как мы тогда с этим справились. Оказалось, просто. Так поступим и в этот раз. Мы, товарищи, выпустим сегодня приказ о формировании большого количества заградительных отрядов. И никаких отступлений без приказа командования! И если отдельные личности из Прибалтики считают, что, продавшись фашистам, смогут нам навредить, то я сразу могу сказать, что ничего хорошего они не дождутся!
В любом случае потомки нам эту войну не выиграют. Они могут в этом только помочь. А войну должны выиграть мы!
3 июля 1941 года. Берлин, Рейхсканцелярия.— Что, черт возьми, происходит?!! Почему наступление остановлено, я вас спрашиваю! — Гитлер орал на вытянувшихся в струнку генералов, не жалея горла. — Это ни в какие ворота не лезет!!! Вы потеряли уже сколько, тысячу танков? ТЫСЯЧУ? Как это понимать?! — То, что потерянных танков было не тысяча, а гораздо больше, Гитлеру пока не сообщили.
— Мой фюрер, русские применили новое оружие огромной мощи. И мы пока не нашли методов противодействия…
— ЧУШЬ! Это все жидовские отговорки! Хватит кормить меня сказками о чудо-оружии русских! Эти недочеловеки неспособны придумать ничего стоящего! Пытаться объяснить свою некомпетентность их умом — не выход! Хватит мне врать! — Гитлер брызгал слюной, орал, кричал, ругался, топал ногами еще с полчаса, прежде чем более-менее успокоился.
— Значит, так. Я дам фон Боку еще один шанс. В течение десяти дней Минск должен быть взят.
— Но, мой фюрер… — Кейтель попытался было объяснить Гитлеру, что это маловероятно, практически невозможно после таких потерь и с такими проблемами в снабжении, но не успел.
— Молчать! Десять дней — крайний срок. Если Минск не будет взят к этому времени, я лично буду рассматривать вопрос о компетенции фон Бока. И некоторых других военачальников. Разговор окончен.
Уходящие генералы уже не видели, как Гитлер нервно вгрызался в носовой платок…
9 июля 1941 года. Москва, Кремль.— Итак, Лаврентий, ты разместил товарищей инженеров?
— Да, Иосиф Виссарионович. Лучшие условия, какие мы только можем создать.
— Что они могут нам предложить для начала?
— Технология производства так называемых термобарических боеприпасов — это очень мощные бомбы. Кроме того, генерал Ледников просил развернуть производство реактивных снарядов. У них есть несколько человек, которые могут нам в этом очень помочь. Конечно, эффективности боеприпасов будущего нам не добиться, но по сравнению с тем, что у нас есть сейчас… Согласно полученной нами информации, наши реактивные минометы с минимальными изменениями будут более чем эффективны.
— Хорошо. Что еще?
— Напалм. Очень эффективная зажигательная смесь. Производство можно развернуть в кратчайшие сроки. Автоматическое оружие, так называемый пистолет-пулемет Судаева. Оружие очень простое в производстве и тоже очень эффективное — так что уже сейчас мы готовы его выпускать.
На будущее — автомат Калашникова. Не то что у них сейчас, опять-таки, но немногим хуже. Их генералы, да и солдаты, в один голос говорят, что лучшего для нынешнего времени просто нет. Высочайшая надежность, большой магазин и простота. Патрон помощнее, чем у ППШ, но послабее, чем у винтовки. Весьма эффективно. Так что тоже быстро начнем производить — здесь основная проблема в патроне, а не самом автомате. Понадобится где-то около полугода, чтобы развернуть производство.
Гранатометы. Фактически этим словом обозначают два класса оружия — противотанковое оружие и оружие поддержки. Первое — это реактивный снаряд, запускаемый с рук. Второе — нечто вроде пулемета, стреляющего гранатами. Как оказалось, у нас разрабатывались и даже с относительным успехом применялись в «зимнюю войну», но разработчик, а именно хорошо известный вам Таубин, оказался репрессирован. Есть мнение, что даже его образец после некоторых переделок будет намного эффективнее ротного миномета.
— Ну, ошиблись из-за вредителей, ничего. Может, выпустим товарища Таубина в помощь товарищам потомкам? Раз уж был прав насчет гранатомета. Напортачил с пушкой, конечно… Но Родина может и простить. Займешься этим, Лаврентий.
— Да, Иосиф Виссарионович. Кроме того, получим от потомков огромную помощь в танкостроении. Помогут нам модернизировать наши танки и разработать новые. С самолетами похуже, у них ни одного конструктора или даже просто инженера оттуда нет. Разве что обслуживающие их летательные аппараты техники смогут помочь хоть немного. — Нарком пожал плечами и добавил: — Хотя следует отметить, что у них достаточно фанатиков оружейного дела. И на этих их электронных устройствах содержится огромное количество информации самого разного характера. Так что в целом большие перспективы. И еще очень важное. У них есть лекарства, антибиотики. Очень сильные. Даже при заражении крови могут помочь. Обещают помочь с развертыванием производства.
— Замэчательно, Лаврентий. — Вождь замолчал, задумчиво глядя в окно. Потом произнес: — Через два часа совещание ГКО, ты распорядился относительно этой их волшебной карты?
— Да. Это не совсем карта, Иосиф Виссарионович, это просто тонкий экран, подключенный к компьютеру.
Сталин не дал договорить Берии:
— Оставь тэхнические подробности. Сегодня удивим наших генералов, а? — Вождь ухмыльнулся.
— Ну что, товарищи маршалы, готовы мы ответить Гитлеру?
— Да, товарищ Сталин. — Отвечать на вопрос вождя поднялся Шапошников. Покрутив в руках непривычную лазерную указку, он ее отложил, заменив на обычную.
— Мы сосредоточили против ослабевшей в результате действий наших неожиданных союзников второй танковой группы семнадцатый механизированный корпус, сто пятьдесят пятую, сто двадцать первую и сто сорок третью стрелковые дивизии.
