я.
— Сейчас, — ответил дружинник. — Я провожу.
— Ловко у тебя всё складывается, Немой! — удивился Сытин.
— А то! — гордо ответил я.
Глава 11: Откровенный разговор
— Ладно, — пожал я плечами. — Ну, я пошёл.
— Куда? — всполошилась Глашка. — Штаны рваные!
Бля!
Пришлось снова подниматься наверх и переодевать штаны. Когда я, наконец, спустился вниз, дружинник уже извёлся.
— Князь велел быть срочно! Все уже собрались, ждут! — с упрёком сказал он.
— Ничего, подождут! — проворчал я. — Дед Миша! Запри ворота, а то живность разбежится!
Я дождался, пока с обратной стороны в пазах скрипнет засов, и только после этого зашагал за нетерпеливо приплясывающим дружинником.
Пока мы пробирались через рыночную площадь, ловкие пальцы дважды чуть не залезли ко мне в карман. На второй раз я сжал чужую ладонь так, что она хрустнула, а невезучий карманник взвыл от боли.
Сам я разжился большим краснобоким яблоком. Торговец так нахваливал свой товар, что я не удержался — взял яблоко на пробу. Вытер его о подол рубахи и с хрустом откусил. Яблоко оказалось сладким и крепким. Я взял ещё одно.
— Что за сорт?
— Княжеские! — гордо ответил продавец.
— Годится, — одобрил я. — дом Сытина знаешь?
— А как же!
— Отнеси туда корзину яблок. Скажи — Немой прислал для Глашки. Только жди у ворот, внутрь не заходи.
Я нашарил в кармане серебряную монету и протянул продавцу.
Ну, а что? Женщин надо радовать!
Войдя на княжеский двор, я повернул к знакомому главному крыльцу. Но дружинники остановил меня.
— Князь Всеволод приказал сначала провести тебя к нему в кабинет. Хочет поговорить с глазу на глаз.
— Ну, веди.
Мы обошли терем чуть ли не вокруг. Сошли с мощёной камнем дорожки на протоптанную тропинку и через душистые заросли усыпанной красными ягодами смородины пробрались к незаметной боковой дверце.
Охренеть, конспирация!
За дверцей оказался узкий коридор, еле освещённый маленькими полукруглыми окошками под потолком.
Мы прошли коридором, поднялись друг за другом по узкой скрипучей лесенке и очутились на небольшой площадке перед низенькой дверью.
— Сюда, — сказал дружинник, открывая дверь и заходя первым.
Я шагнул через порог.
В небольшой комнате за сосновым письменным столом сидел хмурый князь Всеволод.
— Здорово, Немой! — сказал князь. — Присаживайся!
Он наклонился и поставил на стол деревянное ведёрко с плавающим в нём ковшиком в форме утки.
— Пить будешь?
Я молча кивнул, уже догадываясь, за каким хером князь меня позвал.
Князь разлил ковшиком вино по толстым стеклянным стаканам.
— До чего вкусное! — сказал он. — Хоть сам на болото жить переезжай! У лешего твоего много не выпросишь ведь.
Намёк понятен, бля!
— Я ему скажу, чтобы привёз тебе пару бочонков. В подарок.
Вместо того чтобы обрадоваться, князь ещё больше нахмурился.
— Спасибо! Ладно, давай!
Кисло-сладкое вино чуть пощипывало язык. Я покатал его во рту и проглотил, дожидаясь, чтобы князь заговорил первым.
Князь поднялся из-за стола. Прошёлся туда-сюда по комнате, задержался у окна.
— Осень скоро, — сказал он. — Люблю отсюда на сад глядеть. Здесь людей почти нет. Дружинная в другой стороне, конюшни тоже.
Ипать, он так до снега мучиться будет! Помочь, что ли?
Но князь повернулся ко мне и заговорил сам.
— Мне Гиппократ Поликарпыч сказал, что в Мишку стреляли отравленной стрелой. Значит, наверняка убить хотели. Сына моего хотели убить!
Князь стукнул кулаком по подоконнику.
— Я тебе верю, Немой! Иначе не стал бы с тобой договор заключать, сколько бы нечисти ты не привёл. Но спросить я должен.
Ну, должен — так спрашивай! Чего кота тянуть?
— Это по твоему приказу стреляли в Мишку?
Наконец-то, разродился!
Я покачал головой.
— Нет, князь.
— Верю, — сразу же сказал Всеволод. — Ты бы его ещё раньше мог убить, если б захотел, верно?
— Верно.
— Да и Аксюту, старого конюха, ты не мог знать. Его и я-то с трудом помню.
Князь подошёл ко мне и остановился прямо напротив.
— Но я должен был спросить, понимаешь?
Я кивнул, глядя ему в глаза.
— Понимаю, князь. Но мне смерть княжича выгодна только на первый взгляд.
— Почему? — заинтересовался Всеволод.
— Сам посуди. Чтобы княжество захапать, я ведь не только княжича должен был убить. Но и тебя.
Князь прищурил глаза.
— Ну, дальше.
— А дальше — ничего. Бояре твои меня не приняли бы. Народ тоже. О дружине я уже и не говорю. Подумай сам — за мной бы они пошли, или за кем-то другим?
Рот князя приоткрылся. Он сел на свой стул, зачерпнул ковшиком ещё вина и снова разлил по стаканам. Я достал из кармана яблоко. Вытер его о рубаху, вытащил из-за голенища нож и порезал яблоко на дольки.
— Хорошо, что ты меня спросил, князь. Не стал сомнения в себе держать. Как там Мишка?
— Поликарпыч говорит — всё обойдётся. Повезло ему. Ты представляешь, Немой — Мишку дважды отравить хотели! Сначала кормили какой-то дрянью. А потом эта стрела. И один яд переборол другой! Вот скажи — бывает так?
Мыш бы тебе сказал что-нибудь философское.
— Повезло, — улыбнулся я. — Давай выпьем за Мишкино здоровье!
Стаканы глухо стукнули друг о друга.
Я вытер губы и сказал:
— А теперь подумай, князь — кому выгодно выставить меня и Сытина предателями? И зачем?
Князь начал говорить, но я его остановил.
Куда торопиться-то? Пусть подумает хорошенько.
— Слушай, ко мне тут болотник из Лопухинки приехал с жалобой.
— С жалобой? — удивился князь.
— Там местные жители ручей запрудили — мельницу строят. А у него болото затопило.
— Ну, так мельница же важнее болота! — ещё больше удивился князь.
Я молча смотрел на него.
Князь Всеволод устало потёр лоб.
— Слушай, Немой! Ну его на хер, а? Можешь сам с этим разобраться, чтобы никого не обидеть? Я сейчас из-за Мишки вообще ничего не соображаю. Не до мельниц мне!
— Разберусь, конечно. Я потому и спросил. Завтра возьму пару дружинников и съезжу в Лопухинку.
— Вот и хорошо! — с облегчением выдохнул князь. — Давай ещё выпьем, а?
— А дума? Бояре не соскучатся?
— Да они только к обеду соберутся. Я тебя специально пораньше позвал, поговорить.
***
