и поддержать. Только не так, как Путин «поддержал» Януковича в две тысячи четвёртом… А потоньше, помягче…
— Ну что ж, в правильном направлении мыслишь, — довольно резюмировал Дед.
— Теперь можно перейти к обсуждению военной операции? — поинтересовался я.
— Не «можно», а «нужно».
Ну что ж, раз начальство одобрило, то приступим…
— Прежде всего: известно ли, каковы силы противника? Хотя бы приблизительно…
— Тут надо учитывать, что в Сомали практически каждый житель вооружён. Так что при неблагоприятном стечении обстоятельств мы получим в лице противника всё местное население. Коего в южных провинциях насчитывается примерно два с половиной миллиона. Минусуем полмиллиона беженцев, осевших здесь, в Кении, из которых мы, собственно, и набираем наёмников, потом минусуем детей до десяти лет, женщин и стариков старше семидесяти по тому же признаку, как неспособных держать оружие… Получаем примерно миллион.
— Гм… Пусть этот миллион выпустит по рожку из автомата, и при этом хоть одна пуля попадёт в цель…
— Автоматы есть не у каждого из этого миллиона. Поделим цифру ещё пополам. Далее: автомат для среднестатистического сомалийца, это скорее символ статуса, чем оружие, которым он хорошо может пользоваться. Стрелковая подготовка чуть хуже, чем у солдата-срочника российской армии, то есть, не будем обижать российскую армию, и скажем мягко: «не очень хорошая». Причём «чуть хуже» — это где-то у десятой части от полумиллиона, которую местные шейхи хоть изредка натаскивают в качестве личной гвардии, то есть примерно у пятидесяти тысяч. У остальных — заметно хуже. О тактике же имеют представление порядка пятнадцати-двадцати тысяч боевиков, которых тренирует «Аль-Шабаб». Вот они и станут реальным противником. Наша задача — сделать так, чтобы остальной миллион к ним не подключился…
— Задача реальна?
— Вполне. Если мы к моменту нашей атаки расшатаем их изнутри, нарушим единство…
— И что для этого делается?
— Со стороны сомалийцы кажутся однородной массой единоверцев. На самом деле это не так. Клановость здесь почище, чем на Кавказе. Люди разных кланов подчас ненавидят друг-друга настолько сильно, что вспыхивают внутренние межклановые войны. Именно из-за этих войн на юге Кении и набралось столько сомалийских беженцев.
Мы по мере сил расшатываем ситуацию: забросили в тыл врага несколько диверсионных групп. Их задача — убивать руководителей «Аль-Шабаб» и прореживать верхушки определённых местных кланов. Причём делать это так, чтобы подозрение падало на соперничающий клан.
— И как успехи?
— Завалили одного из лидеров «Аль-Шабаба» — шейха Али Хасана. И так, ещё кое-кого по мелочи. Обстановка накаляется. Скоро сомалийцы начнут рвать зубами глотки друг-другу, что нам на руку…
— А если какая-то группа попадётся?
— Группы набраны в штатах из бывших военнослужащих армии США — выходцев из Сомали. Наёмники железно уверены, что работают на своё правительство, — усмехнулся папаша Мюллер. Так что если что, мы тут не причём, а вся ответственность ложится на янкесов.
— Неплохо… Может, после выполнения задания слить одну-две группы местным? Для возбуждения у них, так сказать, пламенной любви к американцам?
— Думаю, не стоит, — покачал головой Сергей Петрович. Под раздачу за компанию могут попасть все «инородцы», которые туда сунутся. А это как раз мы. Оно нам надо?
— Ну, нет, так нет, — согласился я, — какие ещё меры принимаются по обеспечению лояльности местных при вторжении?
— Груженый золотом осел возьмёт любую крепость, — улыбнулся папаша Мюллер. — Мы банально подкупаем глав кланов. Но не для того, чтобы они встали на нашу сторону. А чтобы они вошли в альянс с вашим старым знакомым — Ахмедом Юсуфом. Он теперь нашими стараниями — большой человек. Богатый и уважаемый. Именно от его имени будут вестись боевые действия. Внутренняя междоусобица будет гораздо более благосклонно воспринята местными, чем нашествие гяуров. Дело для них, в конце концов, привычное…
— Теперь о наших силах?
— Тренируем в лагерях порядка десяти тысяч местных. Примерно столько же, кстати, тренируют Штаты в Кении, Эфиопии и ещё ряде стран. Так что они тоже готовятся к заварушке, и нам надо успеть первыми. Местные — не очень эффективная боевая сила, да и у нас нет времени, чтобы сделать из них хороших солдат. Поэтому привлекаем ещё пять тысяч своих, бывших военнослужащих из подконтрольных нам ЧОПов. Собираемся подтянуть из Чечни ямадаевцев. У них сейчас с Кадыровым тёрки, а в Грузии они себя весьма неплохо показали… Я бы на месте Медведева давно бы направил бы их куда-нибудь… Хотя бы в тот же Афганистан.
— Чтобы они там тут же снюхались с местными, — возразил я.
— Может, и не снюхались бы, — пожал плечами папаша Мюллер. Пока не отправишь — не проверишь…
— Чеченцы — сомнительный контингент…
— Время на принятие решения ещё есть, можем и не приглашать.
— Ладно, раз время есть — подумаем… Хотя заманчиво получить аналог «Дикой Дивизии»… А что у нас с вооружением?
— Тут вопрос сложнее, — помрачнел мой собеседник. — Сомали находится под эмбарго ООН на поставки оружия. Штаты, правда, плюют на это эмбарго с большой вышки, и поставляют своему «правительству» оружие без особых моральных терзаний и возражений от остального «мирового сообщества». Но мы же не Штаты… Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Однако мы достигли некоторых успехов в вооружении…
Беседа продолжалась три часа. Я дотошно вникал в подробности обучения, вооружения и снабжения наших сил, а также в тонкости планирования операции. Когда все вопросы были разобраны и вся вода из графина на столе выпита, я решил на, что на сегодня можно бы и закончить. Предварительно спросив, конечно, разрешения у Деда. А заодно воспользовавшись поводом задать ему ещё один вопрос:
— Василий Иосифович, есть у меня вопросик, не относящийся к военной операции: — А что мы вообще строим на Ковчеге? Пока получается что-то похожее на сталинский коммунизм… Плановая экономика, государственная собственность на средства производства, ГУЛАГ…
— Социализм, — поправил меня шеф. Тогда был сталинский социализм. А строим мы нечто вроде «государственного капитализма с человеческим лицом». Что удивлён? Не понимаешь, что за зверь такой? Долго объяснять… Я тебе передам кое-какие документы, ознакомишься — поймёшь… А пока да — экономика плановая, ибо плановая экономика в экстремальных условиях эффективнее рыночной, собственность не государственная, а частная. То есть моя. Хотя, если учесть, что «государство — это я»… Чёрт возьми, а как приятно, оказывается, произносить эти слова! Объявить себя императором, что ли? Шучу, шучу… Хотя… В общем, на Ковчеге всё моё. Пока. Позже будет введена частная собственность и для остальных, НО: ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ПРОДАВАТЬСЯ НЕ БУДЕТ. Ни под каким предлогом. Если предприятие будет закрыто, то всё оборудование останется у государства, и никто не сможет заработать ни копейки
