Постепенно становилось понятно, что распространиться огню не дадут. Хозяйский дом, на котором уже занялась огнем драночная кровля, раскатали по бревнышку и залили водой из находящегося в углу двора колодца, а на стоявшем с другой стороны не то сарае, не то складе просто провалили крышу, подрубив внутренние опорные столбы и стропила.
Среди общей суеты и криков невольно бросались в глаза своей неподвижностью две фигуры. Отрок Григорий застыл на коленях возле лежащего посреди двора тела хозяина усадьбы, а отрок Леонид стоял рядом с ним с обнаженной головой и, сам того не замечая, то крестился, то утирал льющиеся из глаз слезы.
Убитый хозяин постоялого двора был отцом Григория и братом отца Леонида – туровского купца, приятеля Мишкиного дядьки Никифора. Он единственный из обитателей усадьбы успел вооружиться мечом и щитом и, во главе четверых не то работников, не то родичей, тоже оружных, сумел дать отпор налетчикам – разменял жизнь на жизнь: рядом с пятью телами защитников лежали пять трупов разбойников. Потом, судя по всему, всех оборонявшихся положили лучники. Подло – в спину. А раненного стрелой Гринькиного отца еще и добили ударом меча.
В очередной раз Мишка убедился, насколько переменчива и непредсказуема судьба на Руси в двенадцатом веке, впрочем, как и в любом другом, наверное… А ведь даже и мысли не держал, что придется столкнуться с чем-то подобным, когда планировал этот короткий торговый поход, поддавшись на уговоры настырного Осьмы. Тот после нескольких удачных подобных вояжей по Погорынью все-таки подбил Мишку на экспедицию на правый берег Случи в окрестности Давид-Городка, ссылаясь на прекрасную возможность проверить таким образом в деле все, чему успели научиться отроки из купеческого отделения в прежних своих поездках с товарами, сопровождая приказчиков Никифора.
Такая «проверка» оказалась более или менее приемлемой версией для воеводы Корнея, для Алексея и Анны, да и для всех остальных. Впрочем, Корней с его изощренным умом мог бы, пожалуй, решить, что для такого человека, как Осьма, торговля вразнос по погорынским селищам дреговичей – слишком мелкое занятие, и опытный, ворочавший в прошлом немалыми делами купец стремится увеличить охват зарождающегося предприятия, что в общем-то можно было только приветствовать.
Мишка же увидел в стремлении Осьмы выдвинуться к местному торговому, а значит, и информационному центру – Давид-Городку совсем иное. Пока дело ограничивалось Погорыньем, оно оставалось практически в полной воле Никифора. Только его товарами торговали в ратнинской лавке, только его товары развозились по дреговическим селищам, и только в его руки уходили плоды этой торговли. В этом случае Осьма оставался приказчиком – всего лишь приказчиком! Но не того масштаба была эта фигура. Не мог предприниматель такой квалификации, как Осьма, не попытаться включить Погорынье в региональный торговый оборот. А уж в Давид-Городке можно и полезную информацию получить, и нужными знакомствами обзавестись, и собственный, помимо Никифора, бизнес закрутить. В том, что у Осьмы обязательно возникнут подобные намерения, Мишка не сомневался.
Пришлось ехать с экспедицией самому – вроде бы как оценить собственным глазом результаты «проверки» – пускать это дело на самотек Мишка не собирался ни в коем случае. Ну а раз поехал он, то, само собой разумеется, поехал и Немой. Так и получилось, что в путь собрался довольно внушительный отряд: десяток Луки, пятнадцать отроков купеческого отделения, десяток возов с обозниками под руководством Ильи и Мишка с Немым. И вот – прогулялись, называется… Проверка неожиданно оказалась более основательной, чем задумывалось, а вместо торгового получился едва ли не боевой поход, да еще и с «купчатами», коих подвергать опасности ни в коей мере не предполагалось – не за тем ребят в учебу взяли.
А началось все с того, что на дороге обнаружились следы четырех груженых возов и сопровождавших их всадников. Под присмотром следопыта из десятка Луки – Петьки Складня отроки попытались определить количество верховых. Больше для учебы, чем из осторожности – поначалу никто и в мыслях дурного не держал. Долго толклись, спорили, вспоминая занятия с наставником Стервом, и наконец пришли к выводу: конных было не меньше десятка. Складень уточнил: одиннадцать. Но и тогда еще особо не насторожились. Вроде бы ничего странного – обоз и обоз, а что в сопровождении целый десяток, так, значит, купец осторожный, на оплату охраны не скупится. Беспокойство появилось, когда нашли место их ночевки. И не то обеспокоило, что остановились путники не у дороги, а на полянке в глубине леса (решили же, что купец осторожный), а то, что спальных мест обнаружилось примерно три десятка. Получалось, что возы шли не с товаром, а с людьми! А куда и зачем можно везти под охраной около двух десятков человек, если обоз идет не к Давид-Городку, а от него?
Осьма с Лукой посоветовались, а не послать ли вдогонку странному обозу дозор, но решили зря коней не томить – непонятный караван шел впереди примерно на день пути. Решение это, однако, пришлось изменить, потому что к вечеру наткнулись на место, сильно истоптанное людьми и лошадьми, от которого уходил след уже не четырех, а пяти телег. Тут уже пошло не обучение отроков, а серьезная работа. Петька Складень чуть ли не носом рыл дорожную пыль и в конце концов объявил, что пятая телега сначала шла навстречу обозу, а после истоптанного места развернулась и пошла вместе с ним. К тому же на обочине обнаружились засохшие на траве капли крови.
– Вот глядите! – указал Складень место на дороге. – Они так старались ехать, чтобы встречный след затоптать!
– Илья! – скомандовал десятник. – Давай своих обозников, лес прочесать надо. Петр, спешивай отроков, пойдете справа от них, чтобы пошире захватить. Далеко не заходите – не дальше чем на сотню шагов. Если не найдете ничего с этой стороны, потом прочешете другую. Складень, ты – старший! Шевелись, шевелись!
Мишка сунулся было идти с отроками, но Немой удержал его, мотнув головой в сторону Луки и Осьмы, оставшихся ждать на дороге – значит, и Мишке, как старшине, место здесь, с командным составом.
Долго прочесывать лес не пришлось – из подлеска выскочил Илья и мрачным тоном сообщил:
– Баба и отрок… оба убитые. Даже ветками не прикрыли, так бросили… шагов тридцать отсюда.
Вопреки Мишкиным ожиданиям, Лука не поехал смотреть находку, а как-то весь подобрался, посуровел лицом и снова начал отдавать распоряжения:
– Отрока Григория ко мне! Быстро! Тихон, возьмешь четверых, пойдешь вперед дозором. Илья, всем верховым собери еды в торока на два дня, и все стрелы и болты, что в обозе у тебя, тоже раздай. Мы пойдем вперед, догонять… этих, а ты с обозом – за нами, и с остережением. Понял?
