Стронг ставит на пол гантели:
– Лёха! Ты чё, здесь?
– Там через дорогу – туса геев собралась, человек пятнадцать наверное…
– Ну и чё?
– Чё ну и чё? Погнали вальнём, членососов! Их много, но они все реально дрищи анарексичные… Ну как и обычно, чё!
Влад открывает литровую бутылку с водой и начинает её жадно пить, закончив, произносит:
– А ты сам то, откуда знаешь, что они дырявые? Откуда так уверен?
– Они мне в их ЛГБТ – движение вступить предлагали, когда я из метрополитена вылез, листовки свои пропагандистские раздавали всем подряд. Я всю фишку просёк, голубцы чистейшие… Я вам отвечаю, погнали, вальнём их уже… Идёте?
– Ну раз отвечаешь, что чистейшие, погнали вальнём! – парень накидывает на тело кофту с Пит-Булем на груди.
– Давай гоу, пока они не разошлись. – парень хватает футболку, на ходу её одевает.
Парни кинулись из зала на улицу.
Трое друзей выходят на улицу и смотрят вдаль на толпу молодых людей.
– Вон они! Сучки! – говорит Лёха
Влад считает вслух жертв:
– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…
– Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать унтерменшей… – Стронг надевает на руку кастет. – Ну чё бойцы? Пошизуем? Ненавижу вас, ушлёпки! – с этими словами, Стронг кидается в толпу.
Влад с Лёхой другу дружке улыбнулись и кинулись следом за скином. Стронг подлетает, бьёт первому локтем в нос, бьёт ногой второго, длинноволосого. Влад с Лёхой присоединяются и лупят остальных гей активистов. Кто-то убегает. Кого-то на асфальте уже вовсю пинают кроссами. Прохожие сторонятся этой массовой драки. Какая-то старуха, проходя мимо, произносит:
– Вы что делаете, сволочи! Только кулаками махать умеете, да крушить всё на свете! Лучше б научились дороги асфальтировать!
Влад, пиная активиста кроссовком, кидает старухе:
– Иди лесом старуха!
Старуха говорит ему в ответ:
– Негодяй какой! Будь ты проклят! Нечистая твоя душёнка!
После махача, Влад приходит домой на квартиру. Везде темно, свет нигде не горит. Парень включает в прихожей свет и снимает кроссы. Вокруг накурено. Влад проходит на кухню, там, на столе две полные пепельницы бычков, ряд пустых бутылок, да грязная посуда. Он выключает свет, проходит в комнату отца, включает там торшер и видит пьяного вхлам отца, который лежал без сознания на кровати. У кровати выстроен ещё не большой ряд пустых бутылок. Влад вырубает торшер и проходит в свою комнату, которая освещена неоновым светом из окна от реклам, рядом находящегося с домом, торгового центра. Молодой человек заваливается на кровать. Губа у него слегка разбита. Он берёт с тумбочки у кровати чёрный фломастер и пишет на стене:
«Жизнь – ненависть»
Влад со Стронгом шли вечером по железной дороге. Начинало темнеть.
– Помнишь нашу суку по биологии – Антонину Павловну? – спросил Стронг.
– Помню канешь… Та вонь, которая от неё исходила просто невозможно забыть…
– Она мне вчера снилась и весь наш класс. Не любил я их.
– Я их ненавидел тоже…
– У вас нет будущего… Вы уроды, вы твердолобые, вы тупые, жизнь вас научит… -сплёвывает Стронг на гравий под ногами. – Трепала без конца Вера Степановна… Математичка…
– А я больше всех ненавидел Ильинишну, которая в туалет не отпускала, как приспичит…
– Какие же они всё таки мрази… Вот дай этому куску гавна хоть немного власти, так эта мразь начнёт ставить из себя чёрти кого… – снова сплёвывает Стронг. – Шкварка, сука, дикая!
У Стронга заиграл айфон. Он достаёт гаджет и приложив его к уху, говорит:
– О! Кислый! Здорова братан. Та ничё так… Как сам? Мы? Петляем по окраинам Столицы с другом… А чё? У тя сегодня? В Б-137? Ну ништяк… Мазово… Да не, стопудово завалимся. Ага… – скидывает трубку Стронг и говорит Владу. – Кислый на днюху зовёт к се… В Орехово…
– Ну гоу… Там у него полюбас тёлки будут…
– Канешь будут. Это же Кислый. Тот ещё ублюдок…
Рядом с парнями медленно проезжала электричка. Парни бегут за ней, забираются на крышу, проходят по верху вагонов и присаживаются. Наслаждаясь заходом солнца и ощущая резкий ветер в лица, парни молча, продолжают путь.
На улице совсем стемнело. Парни спрыгнули на платформу, когда электричка остановилась и пассажиры ринулись на выход на своей остановке. Влад со Стронгом заходят в электричку и идут по вагонам в начало поезда. Электричка была полупустая. Уже было поздно и контроллёры уже не ходили. В каждом вагоне по два-три пассажира, а то и ноль. Войдя в тамбур самого первого вагона, парни смотрят через стеклянные двери и видят внутри лишь одного пассажира, смуглого, солидно одетого молодого человека китайской расы в чёрном пальто, болтающего по телефону. Стронг посмотрев на Влада, хитро говорит:
– Ты думаешь о том же, о чём и я?
Влад кивает:
– Стопудово…
Стронг достаёт из спортивной кофты лыжные маски. Одну даёт другу, другую одевает себе на лицо, поправляет, и широко раздвинув двери в сторону, проходит в вагон, с видом настоящего отморозка. Накаченный тип в спортивной кофте, в джинсах со спущенными подтяжками и в лыжной маске на башке, проходит и садится прямо напротив китайца. Влад, с напяленной маской, встаёт рядом с ними в проходе. Китаец смотрит на Стронга, а тот через дырки маски, зырит на него. Жертва-китаец понимает, что с ним сейчас может случиться что-то не хорошее. Его губы дрожали, когда он говорил по телефону последние слова:
– Чуэн пу… Во ай ни! Дзайдзень. – и отводит трубку от лица, щёлкая на Стронга испуганными глазами.
Китаец убирает телефон в пальто, встаёт с места и резко поворачивается, собираясь бежать на выход, но здесь его пресекает Влад, который замахивает высоко правую ногу и бьёт ею китайцу по лицу, от чего тот тут же падает.
– Куда косой? – говорит он.
Одного удара жертве вполне хватило. Тот лежит и даже не пытается встать. Стронг подходит, шманает его карманы, достаёт бумажник и оттуда забирает всю валюту, какая только есть, опустошив кошель, лыжная маска кидает его на лежачего китайца и проходит на выход. Влад идёт за ним. Лицо у китайца в крови. Он лежит и слегка подёргивается.
Электричка останавливается на конечной станции. Двери открываются и на выходе перед парнями в масках, совершенно неожиданно предстаёт молодой, ещё совсем «зелёный» полицейский. Он смотрит на парней в непонятках, но Стронг, не растерявшись, бьёт с правой, полицейскому по лицу, а когда он, согнувшись, отлетает от электрички, Влад выбегает и бьёт по нему ногой, нокаутировав на асфальт. Молодой служитель закона лежит, а парни быстро скрываются в ночи, громко смеясь, получив новую порцию адреналина.
Ночной клуб «Б-137». Шумит соответствующая заведению музыка, в стиле «траппа». Семеро парней сидят за столиком и отмечают день рождения своего приятеля – Кислого. Именинник, а именно – толстый лысый увалень в рэперской кепке, с прямым козырьком, сидел между Владом и Стронгом, посередине круглого стола и громко ржал над рассказом Стронга о его последних приключениях.
– Ну вы ваще красавцы! Зачёт! Ваще! – говорит Кислый с улыбкой во все 32.
– Ну мы короче смотрим на этого урода… – говорит Стронг. – Он шлюха, глаза свои на нас вылупил, они у него стали как яйца у пит-буля. Я ему сука, бью смачно по роже, фуражка его позорная сука падает, он весь падла скрючился, Влад его долбит ногой и этот ублюдок короче сука с копыт слетает, мы сваливаем, а он так и лежит, не поднимается… Зашквар в общем полнейший!
– Ну пацаны, спасибо что заехали…
– Да лан, чё… Какие ваще проблемы бро…
– Слушайте, а вы чё всё фрэш пьёте безалкогольный. Давайте вискаря уже жахнем за мою днюху!
– Не не не… Мы алкоголь категорично не принимаем с Владом.
– Да ладно уже! Я настаиваю!
Сидевший рядом Влад, вдруг, ни с того ни с сего, почувствовал боль в затылочной части. Он почесал затылок, который по какой-то неизвестной причине стал ныть.
– Не будем мы бухать! И даже не настаивай! Мы никогда не бухаем!
– А зря!
– Чё зря то? Слышь жирдяй, кусок сала, отрастил се пивное брюхо, тунеядец, спортом надо заниматься, понял? Спортом. А не бухать! Печень свою сажать!
– А вы спортсмены печень как будто не сажаете. Ваши протеины и стероиды, которые вы колите, до добра не доводят. Сердечко и печень от них, хочешь сказать не страдают? Едва ли! Да я лучше от бухла сдохну, чем от вашей химии качковской… – Кислый улыбаясь, наливает себе в рюмку виски до краёв.
– Ну… Это свободная страна… – парень попивает фрэш.
– Точняк бро, и кому лишать себя удовольствия самому решать…
– Ну ну…
Влад сидел и смотрел на друзей. Затылок продолжал ныть. Глаза у него нервно забегали по сторонам. Все смеялись, веселились, но ему было совсем не до смеха. На миг он ни с того ни с сего, почувствовал тяжелейший приступ паники. Настолько сильный, что ничего подобного он ещё ни разу в жизни не чувствовал. Кислый, опустошив рюмку с виски и повернув голову к Владу, говорит:
