– Ты куда? – тревога в голосе определенно присутствовала.
– Дойду до гаража, заведу машину и пригоню сюда, – похоже, примирение все-таки состоялось.
– Ты бы лучше пока дома посидел, а потом когда все успокоиться…
– А вдруг не успокоиться ?,– пророчески пошутил я и продолжил:
– Не волнуйся, если что вызову милицию, да и кому я нужен, меня даже хулиганы не трогают.
– Милиция может и опоздать. Да и они тоже люди, тоже отмечают и тоже дерутся. (Так это уже серьезнее).
– Я везучий и незаметный,– и уже серьезно приказал,– самой на улицу не выходить, детей гулять не выпускать.
Вышел на лестничную площадку, дождался пока закрыли дверь, и сбежал вниз из подъезда.
* * *
На улице опять мела метель, я одел варежки и бодрым шагом пошкандыбал к гаражу. Такое ощущение, что дороги никто не убирает. Нет, я согласен сделать скидку на праздник, но все таки это странно… Или я нахожусь под впечатлением новостей? Непонятно.
Гараж у меня находится в частном секторе, надо идти мимо частных домов, дружелюбно кидающихся на тебя гавкающих собак, пьяной молодежи, уже не сельской, но ещё не городской, в общем, вечером, машину лучше ставить на стоянке. С утра же добираешься без всяких приключений, а всякая шваль выходит на поиски приключений с наступлением темноты. Поэтому я и удивился увидав вдалеке шумную компанию, провожающуюся из дома, с высоким крыльцом. Было это достаточно далеко и я не обратил бы на них особого внимания, если бы не мужичонка в женском пальто, старательно пытающийся взобраться на это самое крыльцо. Ну, в принципе, дело новогоднее. Я, проходя мимо, задушевно завопил: «Эй мороз…», и с удовлетворением услышал как за мной дружно, вразнобой заголосили: «…мороооз, не морозь меня….». Улыбнувшись, я проследовал дальше.
Наш российский гаражный кооператив. Нечищеные дороги, переполненная помойка, отсутствие света и вечно пьяный сторож. С трудом выехал на дорогу, слава богу у меня девятка, т.е. проехать я могу практически где угодно (или я думаю, что могу проехать где угодно).
После встречи с веселыми алконавтами я немножко успокоился, но береженого бог бережет и бейсбольная бита перекочевала из багажника в салон, что мне и не помогло. Медленно выезжая на мостик, я каким то чудом ударил по тормозам. Прямо под колеса мне бросился это самый мужичек, одетый в женское пальто, с воплем: «Водила, дай машину покататься». В это же время с разных сторон распахнулись дверки и меня буквально вытряхнули из машины, причем лезли в машину натуральные рыла, а не лица, причем различить мужчины это или женщины не представлялось возможным. Складывалось ощущения, что между собой они не разговаривают, так как слышались хрюканье, рычанье, какие то непонятные взвизги. Непонятно как уместившись в машине, они рванули с места, однако отъехав метров десять, они притормозили и выкинули биту. Весело, с деревянным стуком бита запрыгала ко мне на встречу. Видимо занимала много места.
Тупо оглядевшись, я достал телефон и позвонил в дежурку гибэ два дэ. Объяснять ничего вам не буду. Не очень то приятно рассказывать, как здорового мужика с битой выкинули из своей машины. Зарегистрировав разбойное нападение и пообещав вскорости разобраться, меня отпустили восвояси. Идя пешком с Водопроводной (кстати, биту у меня реквизировали) я с удивлением обращал внимание на полутемные улицы с всегда погашенными фонарями, разбитые витрины маленьких лавочек и киосков, отсутствие людей на улице, стаи собак, роющихся в помойках. Во дворы лучше вообще было не заглядывать. Покачиваясь в свете редких фонарей, деревья кидали странные тени на снег. Естественно, что первым делом я зашел в круглосуточный магазин автозапчастей, и купил себе новую биту (до сих пор удивляюсь, что в магазине автозапчастей на почетном месте висит бейсбольная бита, как предмет автоаксессуаров, без которого невозможна эксплуатация автомобиля), как оказалось на этот раз, весьма кстати.
Явно я оставил мозги дома, если вечером решил срезать дорогу через больничный парк. Небольшая группка тинэйджеров ринулась ко мне наперерез, радостно погогатывая. Еще бы, вечер и одинокий мужик, значит – ожидается развлекалово. Ну конечно я немного преувеличил их интеллект. Скорее всего в их тупых головах с одной, или двумя извилинами, эта мысль была озвучена следующим образом: «Опа, п****ц чморю!!», хотя и это мне кажется слишком сложным для них. Я постарался остановиться на небольшой вытянутой полянке, где мамаши днем катают коляски с детьми. Кодла подвалила, стараясь обрезать возможные пути отхода.
– Эй мужик, дай закурить,– обратился ко мне самый мелкий.
Обычно эти мелкие в силу того, что в душе они считают себя обиженными природой, страдают комплексом Наполеона (это не коньяк, это был великий человек, и коньяк назвали в честь его, а не наоборот). Только у одних это проявляется в том, что они становятся отличными специалистами, директорами, банкирами и великими людьми, стремясь, чтобы их уважали не за рост, а за свои дела, а другие становятся мелкими шакалами (впроч$$ем, бывают и крупные шакалы). Обычно такие посылаются для завязки «разговора», во время которого остальные подтягиваются поближе, стараясь окружить жертву. Выглядел этот результат неплановой эрекции довольно прилично одетым, но желание утвердиться за счет других так и перло из него.
– Ну ты чё, мужик, не по`ял чё ли! Закурить есть?
Обратился уже другой, повыше ростом, в темной круглой шапочке, и мощной челюстью, заставляющей сомневаться, что Ламброзо был неправ. Также отличительной особенностью является исковерканный язык, с помощью которого они пытаются выражать мысли в своей стае. Хочу заметить, что все это время я старался двигаться так, чтобы за спиной у меня был достаточно глубокий снег, а эти подростки не могли приблизиться ко мне всей толпой. В идеале мне хотелось выбраться на освещенное место и заорать: «Милиция!!!».
– Не гля, оно подрастающему поколению сигарету пожилило, – заметило чээдное создание с породистым, злым лицом, очень хорошо одетое. Таких не люблю больше всего, понимая, что их гонит на улицу ощущение власти, которое они испытывают, командую, пока еще не совсем, отбросами человеческого общества.
– Я не курю,– пробормотал я, но они меня уже не слушали.
– Слышь мужик, – вполне миролюбиво предложил кто-то из них,– давай нам деньги, сотовик, гайки, цепочки, и вали отсюда.
Это тоже их стиль. Главное унизить, заставить почувствовать человека, что он никто и жизнь его не стоит ни копейки. Так бы я попробовал быстро-быстро убежать на людное пространство, но сейчас шансов у меня практически не было. Эта мелочевая кодла как раз перекрыла дорогу к людям. За мной пустынные улицы частного сектора.
– Ну ты чё, думай быстрей, а то морг вон он, – и ближний ко мне мотнул головой в сторону морга.
Момент показался мне очень удачным. Отпустив придерживаемую под длинной зимней курткой биту, я перехватил её и со всей дури, с разворота, врезал по мотнувшейся в сторону морга голове. Неприятный хруст. Мелкая жертва аборта радостно заверещала и попыталась выкинуть вперед руку с зажатым в ней ножом. Я сделал шаг в сторону и на обратном движении так же не сдерживая движения опустил биту ему на руку. Нож выпал и затерялся в снегу. Честно говоря, раньше я не понимал почему говорят, что вопли могут показаться музыкой. Так вот его вопль действительно показался мне музыкой. Глаза стали моментально простыми, жалобными, круглыми, как у совы, и он заплакал, опускаясь на колени и вопя что то вроде того что: «За что?». Вот это мне в них очень нравится. Они считают только себя вправе причинять боль другим. Двое других ломанулись в обход по глубокому снегу, это их немного задержало, причем один достал такую же биту как и у меня.. Напротив меня остался красавчик, лениво перетекший в какую то стойку.
– Мужик мы тебя за это здесь похороним.
Может быть и похоронят, а может и нет. Такие твари неплохо держат боль, но бояться увечий. Поэтому я ударил не по нему, а по воющему шкету, кинувшемуся на меня с ножом. Прямо по другой руке, стараясь попасть по локтю. Вой перешел в визг. Лицо красавчика чуть дрогнуло, а сзади раздалось шумное, хриплое дыхание. Делая шаг в сторону, я в полуприседе разворачиваясь ударил битой на уровне груди набегавшего. Как я и предполагал это был Ламброзо с битой, которую он занес над плечом, стараясь ударить с хорошим замахом. Захрипев он провалился вперед, нанося своей битой удар не по мне, а по красавчику. Тот естественно даже не попал под удар, чересчур легко отодвинувшись, что мне не очень понравилось. Поймав момент, я со всей силы саданул Ламброзо между ног со спины, стараясь держать его между собой и красавчиком. Плохой удар и наносить его следует либо когда ты рассчитываешь победить или тебе уже не важно, что с тобой будет потом. Если ты рассчитываешь проиграть, то лучше не рисковать. После всего мне было уже все равно, поэтому, когда воющий Ламброзо упал, зажав руками причинное место, я изо всех сил еще раз ударил туда, ломая ему пальцы рук своим аварийным ботинком, с окованными носами. Лицо красавчика ещё раз дрогнуло и он побежал в сторону дороги, смешно вереща и подпрыгивая. Я сделал несколько прыжков за ним и развернулся, чтобы встретить последнего из нападавших. Эта тварь тоже решила не связываться со мной и рванула по целине так, что и на снегоходе, я думаю, было бы догнать проблематично. Перевалив через забор парка, они исчезли из видимости. Меня начало трясти, причем не по децки. Подвывающие дети замолчали, стараясь не раздражать взрослого дядю, причем двое молчали нормально, а один как-то нехорошо. Приблизившись к первому, я концом биты аккуратно потыкал его, приговаривая какую то чушь. Поклонник быстрого обогащения не отзывался. Медленно я присел над ним, готовый в любой момент нанести удар, и приложил пальцы к шее, пытаясь нащупать бьющую жилку. Не нащупав, я поднялся с колен.
