Я тщательно все обдумала.
Что мы имеем? Не известно. Но нас, хотим мы этого, или нет, все равно запихнут в эти ящики. Так зачем злить потенциальных надзирателей? И я решилась. Двинулась было к несчастной. Меня тут же сгреб за руку громила. Повернулась к нему, и четко выговаривая слова, сказала:
- Я хочу успокоить ее. Я сама подам пример , и все остальные женщины не будут сопротивляться. Вы меня понимаете?
Громила слегка наклонил на бок голову, рассматривая меня, словно энтомолог гусеницу, и кивнул. Надеюсь, одобряя.
Подошла к столпившимся женщинам.
- Здравствуйте. Мое имя Калерия. Кто из вас знает, как зовут нашу подругу по несчастью?
Одна из женщин, робко сказала:
- Татьяна…
-Спасибо. А сейчас я попробую ее успокоить. И вам тоже настоятельно советую не истерить, а спокойно лечь, в эти хреновы ящики. Так или иначе, но нас заставят это сделать. И, если мы останемся живы, то не имеет смысла злить потенциальных тюремщиков. Кто со мной не согласен?
Женщины обменявшись взглядами вразнобой, подтвердили, что все согласны.
Тогда я двинулась к Татьяне. Ее перестали запихивать в ящик. И теперь она, трясясь как осенний лист, стояла лишь благодаря тому, что опиралась на постамент ящика.
- Татьяна, вы как? – спокойно спросила у нее, осторожно прикоснувшись к руке.
Бедная женщина, всхлипывая, повисла у меня на шее. Спокойно поглаживая ее по волосам, тихо уговаривала успокоиться, не пугаться самой и не пугать всех нас. Минут через пять Татьяна уже была способна адекватно мыслить. И, уже сама, с моей помощью, легла в ящик. Я, улыбнувшись ей напоследок, подошла к соседнему ящику, и легла в него. Стенки моего контейнера, были полупрозрачными. И я видела, как остальные женщины спокойно и неторопливо подходили к ящикам и укладывались в них.
В последний раз обвела взглядом лабораторию. Очень странно. Все конвоиры, с отвисшими челюстями и выпученными глазами, смотрят на таких послушных нас. Все, кроме громилы. Он, почему-то с болью обведя нас глазами, мотнул головой и ушел.
Крышка ящика медленно закрылась.
Почему-то сразу захотелось спать. Ну, спать, так спать.
Просыпалась со странным чувством. Вроде бы отлично выспалась. Но. Такое чувство, как будто я работу прогуляла.
Ой! А мне ведь и вправду на работу! Вспомнила, что со мной произошло. Приснится же такое. С чего бы у меня такие выверты сознания? Повернулась на бок, потянулась. Открыла глаза.
Мдя.. Вот и не выверты! Я снова в той же камере с силовыми решетками!
Легко поднялась. Подошла к решетке. Темноволосая девушка, увидев меня, с радостью подбежала к решетке в своей камере.
- Лера, это вы?
Что за вопрос! Конечно я! Что и подтвердила. И тут девушка меня добила:
- А я Нина! Не узнали? Нас всех омолодили до семнадцати лет. А мы боялись, что на опыты пойдем!
Я задумалась. Омолодили, это неплохо. Вот только теперь и надо начинать бояться! И опытов. И разборки на органы. И сексуального рабства.
Озвучила свои мысли Нине. Она, охнув, привычно присела на пол у решетки.
- А ведь вы опять правы! Что же нам делать?
Я пожала плечами:
- Пока очень мало информации, чтобы я смогла все проанализировать. Как что надумаю, сразу расскажу.
Мы еще немного побеседовали с Ниной о житейских мелочах в нашей, уже теперь, прошлой жизни. Она, оказывается, была совсем одинока. Так сложилось, что замужем не была. Дружила с Анастасией, то женщиной, вместо которой забрали меня. Они вместе работали преподавателями русского языка и литературы в колледже. В тот день задержались из-за того, что Анастасия беседовала с родителями хулигана после родительского собрания.
Я, в свою очередь, поведала ей о моем житье-бытье. Сердобольная Нина, охая и ахая, возмущалась моим мужем и сделала вывод, что замужество – это героизм и за него , надо орден давать «За мужество», как и говорил известный сатирик Задорнов.
Пока мы беседовали, из соседней камеры, не видимой мне, отозвалась еще одна женщина:
- Калерия, это Татьяна. Вы меня еще успокаивали, и уговаривали в этот «гроб» лечь. Спасибо вам, что успокоили. А то, как вспомню, стыдно становится.
- Зато как нас тюремщики уважать стали! – гордо заметила Нина. – Калерия, а вас они, по-моему, за нашего командира стали считать.
- Это с чего бы? – удивилась я.
- Ну, как. Буйную головушку угомонили. Нас всех организованно по «гробам» разложили!
- Просто я вслух сказала то, что наиболее целесообразно. Все взрослые, все адекватные, вот со мной и согласились. – попыталась я донести здравую мысль до Нины.
- Нет. Вы все же человек, привыкший не просто руководить, а отдавать приказы. – это уже Татьяна встала на сторону Нины. – Это сразу чувствуется.
- Да, да. - Раздался еще один голос, на этот раз , справа от меня. – Меня Ира зовут. И я тоже с девочками согласна. Вы умеете оценивать ситуацию и руководить людьми, не истеря. У меня есть предложение. Назначить Калерию старшей. И безоговорочно ее слушаться. Кто за?
- Я Лена, За!
- Я Оля. За!
И так еще шесть раз! Ну, девочки! Удружили!
- Хорошо. Только давайте решим так. Я буду предлагать разные варианты. И мы вместе будем принимать решение по спорным вопросам? Идет?
Единодушное «Да»!
Вдруг в коридоре послышались шаги.
- К нам гости! – сообщила всем девушка из крайней камеры. Инна.
Воцарилось молчание.
Как оказалось, это принесли еду. Причем, не «нелюди», а банально, роботы.
Большой стакан с …водой, наверное. Миска с кашей и кусочками чего-то, похожего на мясо с овощами. Привычные, земные ложки.
Народ затих, насыщаясь. И я тоже, только сейчас поняла, как хотела есть. А ничего, вкусно. По вкусу, как плов. Когда поела и выпила воду, робот педантично забрал посуду.
Походила по своей темнице.
Потом еще с часок пообщались с девчонками. Просто так. Чтобы не мучиться страхом неизвестности.
Часов через пять нас снова накормили. На это раз были просто куски очень вкусного мяса и что-то типа салатика. Из напитков, все та же, вода.
Постепенно освоила камеру. Оказывается, кабинка, это и туалет, и душ. Со второго дня заключения начала заниматься подзабытыми единоборствами. И обнаружила что за нами наблюдают. Как узнала? Очень просто. Я всегда чувствовала, когда на меня смотрят. И тут сначала почувствовала на себе безразличный неживой взгляд. Значит камера. Куда бы я не уходила, кроме кабинки, за мной следили. Значит там типа активной камеры с поворотным обзором на движение. Если следят, значит и записывают. Предупредила об этом девочек. Началась стыдливая паника, которую с трудом пресекла. Причина паники была в том, что две девушки, искупавшись в кабине, по привычке, как у себя дома , ходили по камере голышом.
Моя инициатива, судя по всему, тюремщикам не понравилась. Значит и наш язык они понимают. А выяснилось это очень просто. Ровно через час после того, как утихли стыдливые стенания, к нам, впервые за пять дней пришли живые разумные. И какие!!!
По коридору, между наших мест заключения, в сопровождении пяти охранников(?), или как их там еще назвать, шел красивый мужик из рептилоидов.
На нем, как прилипалы на акуле, периодически болтались и висли, непрерывно что-то щебеча и пересмеиваясь, три(!) охренительно красивые девушки. Из одежды на них случились лишь яркие лоскуточки, на совсем уж, стратегических местах.
Красавец остановился у моей камеры.
Эльтасс К,Ирш , командующий эскадрой охранителей империи Амалграсс
Утро не задалось, хоть и был выходной. Который прервался сообщением дежурного по наблюдению за купленными у пиратов ( да, к сожалению, иногда я , да и другие герцоги, вынуждены не уничтожать пиратов, а закупать у них самок для премирования отличившихся бойцов), самками. Старшая в группе, ее почти сразу удалось определить после покупки самок у пиратов и до помещения в регенерацин, обнаружила слежение и незамедлительно сообщила всем своим подопечным. Самочки сразу всполошились, и ведущей с трудом удалось загасить панику. Очень некстати! Я хотел, чтобы отличившиеся бойцы, понаблюдав за их поведением, выбрали сами себе самку по душе. Особенно это касалось тех из воинов, у которых не было еще ни одной самочки в гареме.
