Прошёл в дежурную часть. Бумаги со стола свалены и сиротливо на зелёном сукне чёрная эбонитовая трубка лежит. И молчит.
Чего может хорошего сказать буквально неделю назад повышенный до первого заместителя наркома обороны маршал Советского Союза Михаил Николаевич Тухачевский, для недоброжелателей – Наполеончик?
Нет, ничего плохого он Брехту не сделал, наоборот, по большому счёту вытащил из тюрьмы и полковником сделал. И орден, получается, тоже его заслуга, могли за самоуправство, и оставить без награды. А теперь вот настоящий – кавал… Хрен там. Нет такого слова у пролетариев. Он теперь – орденоносец. Мало их сейчас в СССР, только настоящие герои или большие воинские начальники. Так, что на человека с орденом на груди оборачиваются, как на негра. Примерно такое же соотношение их на территории СССР. С Тухачевским они в Москве пообщались. В результате сейчас у Брехта два батальона зенитных вооружены самыми современными машинками для убийства. Вооружены разными девайсами. В одном батальоне только пулемёты, в другом только пушки. Пушки настоящие швейцарские «Эрликоны». Их как раз по настоянию Тухачевского и закупили у одноимённой фирмы из пригорода Цюриха. Купили пять десятков всего. Тридцать передали Брехту, а два десятка оставили в Москве с последующим распределением по оружейным заводам. Брехт тогда ещё не маршалу посоветовал поступить, как в будущем поступят англичане. Там один ушлый заводчик обогатился. Наладил контрафактное производство схожей по конструкции пушки на заводике в графстве Линкольншир для оснащения истребителей Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Малость самую изменил и не стал за патент платить. Чем наши хуже англичан? Только пусть несколько заводов скопируют, а потом наркомат лучшую подделку выберет. Уж больно низкое качество продукции сейчас на заводах в СССР. Брехт помнил, как-то читал в далёком будущем, что процент брака в среднем по стране был около пятидесяти, а на отдельных предприятиях доходил до девяноста. Разбаловали коммунисты рабочих. Гегемонов. Штраф им не выпиши, сразу про царизм вспомнят. Зарплату вынь да положь. И повлиять можно только пожурив пальчиком и воззвав к пролетарской совести. Может, Ежов с Ягодой и не зря лютовали? Ну, ещё будут лютовать.
Брехт выделенные ему «Эрликоны» установил на полуторки двадцать штук, и на шасси от танка Т-26 спаренный вариант остальные десять. Пять танков Мерецков ему выделял на эту «ерундовину», прямо, за сердце хватаясь, но раз заместитель наркома команду дал, то куда против ветра «плювать». Всё одно попенял, что замечательный двухбашенный танк в такую, тьфу на тебя, блажь изуродовав. Только на учениях зимой отошёл, когда увидел во что машинка, которую Брехт стал именовать «Блажь», учебную цель превратила.
Пулемёты тоже поставили те, которые и просил, а именно крупнокалиберный «Браунинга». Их спарили и по две спарки установили в кузова всё тех же ГАЗ-АА. Во взводе три отделения с такой машинкой. В роте три взвода и в батальоне три таких роты и рота техподдержки. Итого: двадцать семь машин с четырьмя пулемётами на каждой. Вот в Москве, наверное, ругались, закупая у пиндосов за большущие деньги такую кучу пулемётов.
Словом Тухачевский тогда Брехту здорово помог, заодно из комбатов, которые через пару месяцев стали майорами, превратив в командира полка, которые по реформе 1935 года стали полковниками. Звания подполковник ввести пока забыли. Так что Иван Яковлевич в двадцать семь лет стал полковником. Генералов введут в сороковом году, как раз подрастёт, в смысле, дорастёт. Если не расстреляют. Между этими двумя датами 1937 и 1938 года с их чистками и репрессиями. Вот, через год и начнётся. Выйдет «Приказ-обращение к Армии о Большой Чистке в РККА» за № 072 от 7 июня 1937 года. И прицепом выйдет, просто замечательный, приказ № 082 от 21 июня 1937 года «об освобождении от ответственности тех военнослужащих, которые состояли в контрреволюционных и вредительских фашистских организациях, но раскаялись в этом, добровольно явились с повинной и выдали все расклады преступлений и своих сообщников». В результате будет уволено, читай – арестовано, около тридцати тысяч командиров. Немцы в армии, а особенно на командирских должностях ещё потом и под этнические чистки попадут.
Ладно, год есть. До ареста Тухачевского тоже есть ещё время. Там ведь сразу вспомнят его шуры-муры с Брехтом, прицепом затянут под расстрел. И вот тут звонок от маршала. Ох, не к добру. Точно за собой утянет.
Иван Яковлевич взял трубку чёрную, приложил к уху.
– Товарищ маршал, Брехт на проводе…
Событие третье
Уже тридцать три года без штрафов ездит по дорогам нашей страны Владимир Федоров, генерал-лейтенант милиции, начальник Главного управления ГИБДД МВД России.
– Иван? – Помех столько, что слышно с трудом. Телефон проложили до воинской части, и теперь не нужно было за десять километров пилить, чтобы поговорить по телефону с начальством, но то ли провод, какой бракованный, то ли коммутатор, но приходилось орать и напрягать слух. Сейчас полным ходом Брехт делал усилитель не лампах с системой фильтров, почти закончил, буквально нескольких дней не хватило. Чего уж Тухачевскому понадобилось, не мог этих пару деньков подождать.
– Я, товарищ маршал. Слушаю вас.
– Полковник, ты ведь на станции Маньчжурия работал? – скорее догадался, чем услышал Брехт.
– Так точно. – Ох, не к добру это «Ж-Ж-Ж».
– Генеральный консул СССР в Харбине Михаил Михайлович Славуцкий на днях звонил народному комиссару иностранных дел Литвинову. Жаловался. На станции Маньчжурия снято с поезда и арестовано более сотни граждан СССР возвращающихся на родину после продажи КВЖД. Среди них есть женщины и дети. На запрос Советского правительства власти Маньчжоу – го отвечают, что ни каких русских на станции Маньчжурия нет. Послу Японии в СССР вручили ноту, но он говорит, что если такой факт и имеет место, то Япония к этому не имеет ни какого отношения, – там замолчали. Только помехи сами по себе мешали, потрескивали. И шипели.
– Михаил Николаевич, я вас слушаю.
– Иван, нужно людей освободить. Сегодня было заседание Реввоенсовета. Я предложил твою кандидатуру и твой полк. Всё конкретно узнаешь у Блюхера. Ты, там не стесняйся. Поступи, как на озере Хасан, чтобы ещё на год этих господ успокоить. Всё. Звони Блюхеру. Хотя, может, он уже сам тебе названивает. Ему Ворошилов должен быть позвонить. Удачи. Не подведи. Я за тебя поручился, – гудки короткие загудели.
Так ведь не бывает. Только полчаса назад решил туда в Маньчжурию отправить Ваську со Светловым на лошадях. А тут, бац, и прямо туда всем полком выдвигаться. Да ещё и очередной раз Японию к миру принуждать. По прошлой истории этого эпизода Брехт не помнил. Там тоже сотнями арестовывали советских железнодорожников и хунхузов на них натравливали, и японцы с китайцами зверствовали. Может, в той истории тоже арестовали. Но Брехта с его людьми и плюхой японцам не было, и спустили в Кремле на тормозах. А, может, бросили людей и сгинули они в японских концлагерях. У того же отряда «731» точно были русские подопытные, которых генерал-лейтенант Сиро Исии называл брёвнами. И на них проводились самые бесчеловечные опыты. Где-то же он их взял.
– Иван Яковлевич, товарищ полковник, там по второму телефону командарм Блюхер звонит, – капитан Лёша теперь неделю ухо мыть не будет, как же за один день с двумя маршалами пообщался.
– Переключи. – Хорошо, хоть маленький коммутатор сам спаял.
– Ваня. Мне тут задачу поставили, – ну, вот ни здравствуйте, ни как дела, ни как там Васька, сразу про задачу.
– Внимательно слушаю, – а он, наверное, и не знает о звонке Тухачевского. Ох, не с теми маршалами вы Иван Яковлевич связались.
– Надоел этот шип, ни черта не слышно. Садись на самолёт. Через пять часов жду. Тем более план будет планировать, – прекратились шипы и опять гудки стали гудеть. Блин блинский, закончить нужно усилитель. И послать телефонистов. Где-то пробит, что ли провод?
