до замка. Башня святого Олафа снова стояла в лесах — нам опять выделили деньги на реставрацию. Когдая был помоложе, то любил подниматься на смотровую площадку и часами наслаждался видом города и залива. Увы, в последние десять лет это удовольствие стало для меня недоступно.
Никита встретил меня на входе.
— Ну, как? — зачем-то спросил он, оглядываясь, словно шпион.
— Всё в порядке, — ответил я.
Тяжело поднялся по ступенькам в дом наместника. Натруженные ноги гудели, да и перелёт сказывался — староват я для таких стремительных перемещений.
В доме наместника было пусто. Понедельник — законный выходной. А значит — никаких посетителей! Да и смотрители тоже сидят по домам, наслаждаются отдыхом.
Я прошёл в администраторскую. Эта небольшая комната, соединённая с ещё одной, совсем крохотной, служила мне одновременно и рабочим кабинетом, и квартирой.
Да-да! Я живу в музее! Одна из немногих привилегий заслуженного историка.
Я набрал воды в электрический чайник и устало сел на любимый стул.
Вот и всё. Это было моё последнее путешествие. Того, что я получу от Никиты, с лихвой хватит, чтобы дожить оставшиеся годы, попивая чай с выборгскими кренделями и изредка проводя экскурсии для туристов.
— Покупатели уже в городе! — сказал Никита, входя вслед за мной.
Я улыбнулся. Покупатели! Ну, и словечко!
То, чем мы занимались, было похоже на контрабанду. Но лишь внешне. Археологические находки положено сдавать государству. Именно это мы и делали. А государство представляла комиссия экспертов одного крупного музея, который был очень заинтересован в экспонатах с громкой историей. Работая с нами, музей получал экспонаты, а мы — положенные нам по закону пятьдесят процентов от стоимости. И все были довольны. Только бы артефакты были найдены не на официальных раскопах.
Обычная серая схема, ничего особенного.
Я выложил медальон на стол. Луч света, упав из окна, отразился в отполированном янтаре.
Никита подошёл и встал за моей спиной.
— Красота! — чуть слышно выдохнул он.
Я улыбнулся. Никита был одним из моих учеников. Когда его назначили директором музея, он вспомнил обо мне и предложил схему сотрудничества, которая не подвела нас ни разу за двадцать лет.
— Назначу встречу на сегодняшний вечер, Александр Васильевич! — сказал Никита.
— Конечно, — согласился я. — Чем скорее — тем лучше.
Это ещё одно из правил. К находке лучше не привыкать, иначе крепнет желание оставить её себе. Ведь ты уже потратил несколько месяцев, а то и лет на её поиски! Копался в архивах, изучал сохранившиеся документы. Сличал записи с устными легендами. Выезжал на место, ошибался и начинал поиски сначала.
Когда Никита ушёл, я налил себе чаю. С бергамотом, как я люблю. Расположился возле небольшого окна, глядя на залив, берега которого покрывались зацветающей черёмухой и зелёными ивами. Поставил перед собой блюдце с тонко нарезанным лимоном и маленьким ножичком.
Весна всегда была моим любимым временем года. А теперь — много ли их осталось, тех вёсен?
Напившись чая, я сполоснул чашку и убрал её в сушилку. Гостей, конечно, лучше встречать не здесь, а в зале, среди экспонатов — в привычной рабочей обстановке.
Да и переодеться не помешает!
Я сбросил с себя удобную дорожную одежду. Быстро принял душ за маленькой дверцей. Провёл рукой по щекам, на которых уже проступила седая колючая щетина, и махнул рукой. Сойдёт и так! Пригладил небольшую бородку, которая придавала мне чрезвычайно интеллигентный вид.
Надел голубую рубашку, вязаный жилет и тёмно-синий костюм без галстука.
Не люблю галстуки. Чтобы их завязать, каждый раз приходится смотреться в зеркало и вспоминать, сколько мне лет. А поскольку изнутри я себя стариком не чувствую, то при взгляде в зеркало испытываю недовольство.
Я вышел в музейные залы. Дом наместника невелик — всего несколько комнат и каземат под ними. Каждую витрину здесь я знаю наизусть.
За спиной скрипнула входная дверь. Быстро Никита обернулся!
Я повернулся лицом к гостям.
Трое абсолютно незнакомых мне мужчин. Все высокие и широкоплечие, в серых костюмах. Похожи друг на друга, словно братья. У одного в руках небольшой кожаный чемоданчик.
Из-за их широких спин выглядывал Никита.
— Александр Васильевич? — спросил тот, что держал чемодан. — Здравствуйте! Нам сказали, что вы сумели найти интересующую нас вещь. Покажите её!
Он протянул мне руку ладонью вниз. На тыльной стороне ладони я увидел какую-то татуировку, похожую на круг.
Татуировка у сотрудника музея?!
Этот человек совершенно не был похож на музейного работника. Он привык, что ему подчиняются. Я перевёл взгляд на Никиту.
— Кто это такие?
— Неважно, — перебил меня мужчина. — Покажите медальон!
Сердце снова сжалось. Значит, вот как это бывает! Я снова посмотрел на Никиту, и он отвёл глаза в сторону. Всё понятно.
— Нет! — из чистого упрямства ответил я. — Я вас не знаю, а музей закрыт.
— Наверное, медальон в кабинете, на столе! — поспешно сказал Никита и закивал мне.
— Я вам потом всё объясню, Александр Васильевич!
Мужчина быстро прошёл в кабинет.
— Ведите их сюда! — послышался его голос.
Второй в сером пиджаке шагнул ко мне. Я сделал шаг назад, но он вдруг ухватил меня за ворот пиджака и потащил за собой, словно лиса, которая несёт в пасти украденного цыплёнка. Он втащил меня в кабинет и толкнул на стул.
Медальон уже был в руках у главного. Он повертел его в пальцах, посмотрел на свет и перевёл взгляд на меня.
— Где вы его взяли? Расскажите подробно, не упуская никаких деталей.
Третий бандит втащил в кабинет Никиту.
— Идите к чёрту! — устало ответил я. — Я сейчас вызову полицию.
— Игорь! — сказал главарь, взглянув на своего помощника.
Тот кивнул и схватил меня за левую кисть. Несмотря на моё сопротивление, вытянул руку на столе и прижал своей ладонью. И у него была та же татуировка, что и у первого! На тыльной стороне кисти идущая по кругу латинская надпись, в ней силуэт одномачтового корабля с тевтонским крестом на парусе.
Тяжёлый кулак с размаху опустился на мою руку. Косточки хрустнули, запястье пронзила острая боль.
— Что вы делаете? — закричал Никита.
И тут же согнулся от быстрого тычка в рёбра, захрипел, зашёлся кашлем.
Я попытался отдёрнуть руку, но бандит крепко держал её.
— Ну? — повысил голос главарь. — Где ты это откопал? Да отпусти его, Игорь! Дедушка сейчас придёт в себя и скажет.
Он поставил на стол
