забылось.
А Вадькин Зять вскоре погиб. Он был быком, и по жизни, и по профессии. Где-то шмальнули. Времена хоть ещё и не были бандитские, но тогда, в Нахаловке, такое, бывало частенько. Он к бате приходил тереть за ту корову, но услышав о батином друге «Председателе», как-то быстро отвалил. Опасный был персонаж этот Зять, шальной. Достаточно сказать, что когда у них дома ладилась гулянка, родные вожжами вязали ему руки и ноги, клали на диван, а рюмку ко рту подносили. А потому, что если так не сделать, то после третьей, он хватал топор и носился по Нахаловке с криком «Всех порешу-на!». Но все об этом знали и заранее прятались. И он знал, поэтому и давал себя связывать еще на трезвую. Их снесли через пару лет, впрочем, как и многих в Нахаловке.
Были и другие соседи-нахалята. Даже не верится, что все это было. Воистину — любовь, алкоголь и весна! Мой друг, Миша Евдокимов (тот самый), я с ним играл в музыкальном ансамбле вместе с братьями Бахманами, приезжая к нам в гости, лично наблюдал моих веселых соседей в естественной среде обитания. Потом, в будущем, он все это рассказывал писателю Анатолию Трушкину, тот ему писал монологи, а Миша читал их со сцены. Люди просто подыхали от хохота! Но, это отдельная тема и, когда-нибудь, я про это напишу.
— Коля, привет, дорогой! Что это у тебя?! — не понимаю я.
— Ну, ты что, не помнишь? — расстраивается Коля.
Присмотревшись, узнаю. Это «чебурашка»! Темная бутылка из-под пива с коротким горлышком, таких уже давно нет, с пробкой «бескозыркой» и криво приклеенной этикеткой «Водка „Русская“». О, Господи, конечно, помню! В 1993 году непьющие Колины родители отоваривали талоны, а саму водку складывали в ящики. Я же им сам и помогал те ящики, штук пять, относить к ним в подвал. Тогда водка была валютой и Земляковы использовали ее, например, для расчета с трактористом, весною распахивающим им огород.
— А я сегодня полез в подвал угол разгрести, про те ящики и забыли уже, а они, вот, стоят на полках. Вот, тебе принес! Интересно, живая ли, не выдохлась, давай, попробуем? — предлагает Коля.
— Это сколько же лет прошло, двадцать семь?! — удивляюсь я. — Ну, давай, попробуем, что ли.
Расположились на веранде. Хотя и солнышко, но еще не тепло на воздухе в марте, замерзнем в беседке. Ира, жена моя, закуску принесла. Колю, в отличие от остальных наших буйных соседей, она жалует, а с Таней дружит. Если с Колей, то за небольшой баф она меня не гоняет.
— Ну что, Михалыч, за родителей, земля им пухом! Вишь, позаботились о ребенке! — поднимает рюмку Коля.
— За твоих родителей, Коля! Славные они были люди, никогда не забуду. — отвечаю я.
Махнули по 50 грамм «Русской» почти тридцатилетней выдержки и обалдели. Градусы есть, но вкус и запах, как у резиновой подошвы. Реально отрава! Заспорили, что не могла власть в 1993 году население такой дрянью травить, а если она это делала, то правильно её тогда из танков расстреляли. Как вариант, может бутылка попалась левая, ящики же сборные? По сколько бутылок тогда на талон давали? Уж и не вспомнить. Пошли в подвал, другую возьмем.
— Коля, а что это за пакеты с травой на полке с ящиками? Не анаша, часом, а-ха-ха?! Все подписаны, тети Веры рука. Полынь — от отеков. Знаю! Подорожник — от язвы. Знаю! Сирень — от почек и простуды. Знаю! Калея — снотворное и для ясности ума. Не знаю!
— Коля, а что за Калею мама твоя собирала?! Тоже не знаешь? Я возьму, заварю, попробую, ясности ума мне как раз не хватает. Да и просыпаюсь часто в последнее время.
— Бери конечно. Пойдем дальше пробовать? — Коля согласен на экспроприацию древней травы.
Вторая бутылка резиной не пахла и тогдашняя власть была реабилитирована, но градусов в той водке уже не было, выдохлась, видимо, почти тридцать лет, не шутка. На том и разошлись. Догоняться современным алкоголем не стали. Во-первых, не было в запасе, а во-вторых, завтра рабочий день.
А дальше самое неприятное. Перед сном заварил в чайничке немного той Калеи, отхлебнул и тут же понял, что это самое горькое, что я когда-то пробовал в своей жизни. Прополоскал рот водой из-под крана, не помогает. Схватил из вазочки леденец, немного отпустило. Стало заметно клонить в сон. Быстро, в кроватку! Боже, какая хорошая и удобная подушка! Может Ира поменяла? Надо спросить…
* * *
КЛАЦ!
Я точно знаю, что это сон! Но таких ярких снов я никогда не видел. Я очень хорошо помню этот день. Мне 13 лет, я учусь в «7-В» классе и сейчас стою после уроков на пороге школы и размышляю, как мне добраться до дома. Вариантов два — идти длинной, но относительно безопасной дорогой через Жилмассив, или короткой, через частный сектор с его узкими и пустыми улочками. С собою у меня целое состояние — великолепный серебряный рубль 1924 года, который я выиграл в «чику» у Яшки Цыгана.
Яшка, отпетый школьный хулиган, он курит, дерзит учителям, отбирает деньги у младшеклассников, но в игре на деньги предпочитает придерживаться «правильных» понятий, «проиграл — отдай». Откуда у Яшки взялся этот рубль, неведомо, но теперь он мой, и по слухам, у нумизматов стоит 25 руб., на которые у меня есть виды романтического свойства.
И я решил пойти длинной дорогой. А потому, что точно знаю, в частном секторе, как и в прошлый раз, я напорюсь на залетную шайку Витяя Прозорова, а это под десяток молодых отморозков. Они не только меня сильно побьют, но и отнимут мой серебряный рубль, а с ним и кое-какие надежды.
Стоп! Какой, прошлый раз?! «Раз» может быть только один и он уже был! Ах, да, это же сон! Но, почему я действую так, как в реальной жизни, как наяву. ОС — Осознанное Сновидение, вот что это такое! И я слышал, что некоторые ОС даже увлекаются! Я об ОС толком ничего не знаю, нужно завтра залезть в Интернет и посмотреть, что да как.
Но это все завтра, а пока я длинной дорогой иду домой и мне нужно куда-нибудь надежно запрятать свое сокровище. Все потаённые места в квартире я знаю. Но вот беда, эти же места знает и мой младший брат «разбойник» Женя. Но в одну мою нычку, он пока не залез. Только подбирается, но и это не точно. Быстро раздеваюсь, беру отвертку, встаю на стул и
