— Я и сам так думал. Но обстоятельства изменились.
* * *
— Нет, то, что она моя дочь, не делает её корректором, — объясняет мне рыжий Калеб. — Это работа, а не свойство.
— Уже легче, — киваю я.
— А вот и нет, — спешит меня расстроить «билохический» отец Нагмы. — Нам не зря запрещено иметь детей. Мы, «катализаторы коллапса», в особых отношениях с Мультиверсумом. Однажды мы уже погубили свои миры.
— Миров много.
Мне несимпатичен Калеб, и я борюсь с желанием ему нахамить.
— Может быть, мы действительно проводники воли Ушедших. Не знаю. Но наши дети — живые фрактальные бомбы, это факт.
— Настолько плохо?
— Думаешь, я первый, кто однажды пренебрёг гондоном и не уследил за последствиями?
«Не уследил за последствиями того, что ты гондон», — хочу сказать я, но сдерживаюсь. Мне уже не шестнадцать.
— Сколько у нас времени?
— Год. Месяц. Неделя. Кто знает? Нагма растёт, но уже очень сильна.
— И что нам делать?
— Лично я просто буду держаться от вас подальше, — пожимает плечами Калеб. —Если узнают, что она моя дочь, её сразу убьют.
— Кто?
— Если честно, это должен буду сделать я. Но я не хочу, Анахита не простит. Буду и дальше делать вид, что не в курсе.
— А эта оторва, Аннушка, не сдаст?
— Анка-пулемётчица? — смеётся Калеб. — Не, она по жизни факзесистем, потому у нас не прижилась. Мне всё высказала, но доносить не побежит. Единственное, что могу посоветовать, — не задерживайтесь в одном мире надолго. Миров действительно много, на ваш век хватит.
* * *
— Внезапно испытал тягу к перемене мест, представляешь? — я салютую Слону стаканом, опустошаю его и ставлю на столик. — Такой каприз.
— Мне кажется, ты чего-то не договариваешь… — внимательно смотрит на меня командир.
— У тебя научился.
— Справедливо, — соглашается он. — Тогда остаётся только одно!
— Что именно?
— Выпить за твоё возвращение, конечно!
И мы, разумеется, выпили.
Глава 1. Междумирье
На базе Слона — нашей базе — хорошо всё, кроме Джаббы.
Слоняра умеет устраиваться. Отыскать безлюдный мир — не проблема, их как говна за амбаром. Отыскать мир пустой, но с более-менее целой инфраструктурой — чуть сложнее, но тоже не бог весть какая задача. Срезы, прошедшие свой коллапс недавно, готовы предоставить материальные ресурсы вполне приличной сохранности. Если, конечно, их не раскатало в радиоактивный пепел тотальной войной, не утопило климатическим катаклизмом, не сожгло каким-нибудь астероидом — коллапсы довольно разнообразны в своих проявлениях. Но это, скорее, исключение. Как правило, люди тщательно уничтожают друг друга сами, стараясь при этом сохранить как можно больше имущества и до последнего надеясь, что выжившие его унаследуют. Но даже если выжившие и случаются, то в количестве столь незначительном, что наследство предков им уже не по росту. Так что засквотить себе ничейную недвижимость под базу — дело нехитрое. Но сделать это с таким шиком, как Слон, — постараться надо.
База расположилась в роскошной горной долине на берегу чистейшей (хотя и чертовски холодной) речки. В составе имеются склады, кухня, учебные классы, полигоны стрелковые и под бронетехнику, небольшой аэродром и так далее. Но самое главное — то, что здесь выполняет роль казарм, имеет комфорт уровня пятизвёздочного отеля. Никаких вам двухъярусных коек с проходами — индивидуальные номера с мягкими кроватями и роскошными санузлами. Слон предполагает, что это был центр переподготовки офицеров высшего звена, но спросить уже не у кого. Офицеров переподготовили и, наверное, употребили по назначению. Если в этом срезе кто-то и выжил, то мы их за эти годы ни разу не видели.
Два года как этот прелестный горный уголок стал домом для нашей семьи. В это понятие я включаю себя, Нагму и, пожалуй, Лиранию, которая мне теперь приходится, за неимением лучшего термина «сводной внучкой». Её младшую сестру, Онию, официально удочерил мой сын Дмитрий. Она живёт со второй частью семьи в моём родном мире, в домике у моря, вместе с Димкой, его женой Алианой и их родным сыном Яриком. Все думают, что это от «Ярослав», но на самом деле его зовут Ярк. Имя из мира его матери. Там любят короткие имена, меня звали Михлом.
Онька ходит в школу и вообще ведёт нормальную детскую жизнь, уже вполне естественно называя Димку с Алькой «папой и мамой». Мы их навещаем, но не так часто, как хотелось бы, — дорога туда через четыре кросс-локуса занимает больше суток, причём идёт по срезам не сильно уютным, а кое-где и небезопасным. Ничего особенного, но не накатаешься. А главное — я всё ещё опасаюсь. Из-за Нагмы. Калеб, её биологический отец, наговорил мне всяких ужасов, что моя девица несёт мирам гибель и поругание. Он, конечно, тот ещё мудак, но всё же корректор и в вопросе разбирается. Здесь я более-менее спокоен — этому миру уже не навредишь, а если даже и да — так и чёрт с ним. Новую базу найдём. А вот в родном мы стараемся бывать пореже и долго не задерживаться. Его и без нас трясёт и лихорадит, осыпая разнообразными бедами и катаклизмами. И я до сих пор не уверен, что Нагма тут совсем ни при чём.
Здесь очень красиво, и наши с дочерью апартаменты увешаны пейзажами. Она рисует гораздо лучше, но и я малость руку набил, уже справляюсь с цветом. В свои ориентировочно четырнадцать моя белобрысая девица растёт как горный чертополох, учится сама чему хочет и как хочет, читает много книг и бесконечно рисует всё и вся. Мне кажется, что рисует она гениально, но я пристрастен. Нагма собой недовольна, потому что «Аллах видит её глазами совсем не то».
А кто собой доволен в четырнадцать?
В общем, всё хорошо, кроме Джаббы. Наша мадам квартирмейстер, пожилая, толстая и злобная баба, как невзлюбила меня годы назад, так и по сейчас не переваривает. Бог весть почему. К Нагме она, к примеру, нормально относится, Лиранию даже слегка опекает, а вот на меня каждый раз скалит прокуренные редкие зубы и говорит через губу. Вот как сейчас.
— Где отчёт по расходу боепитания? — скрипит она, не вставая из-за стола.
— Тебе, может, и трупы надо было приволочь? — злюсь я. — Чтобы ты убедилась, что патроны не зря потрачены?
— Ты замкомандира, — нудит Джабба, — это твоя обязанность! Трупы ты можешь хоть сожрать, хоть в жопу выебать, а за патроны изволь отчитаться!
Очаровашечка же, да? Бездна обаяния. Не нужны ей на самом деле те отчёты, куда она их денет, кроме как себе же в стол? Она тоже замком, хоть и по матчасти, и отчитывается только Слону, а он отродясь крохоборством не страдал. Потратили патроны — и молодцы. Потому что патронов у нас как говна и всегда ещё купить можно, а вот людей у нас немного и новых мало того, что искать, так ещё и учить надо. Вон, Лирку уже два года натаскивает, а всё равно до Змеямбы ей ещё расти и расти.
База нам досталась в варианте «олл инклюзив» — с техникой в ангарах и оружием на складах. И то, и другое идёт на тренировки и боевое слаживание, потому что больше ни на что не годится. И стандарт не наш, и качество посредственное. Здешняя массовая штурмовая винтовка с виду похожа на ФН-ФАЛ, но как-то излишне замудрённо спроектирована, и калибр 6,5 мм, ни туда ни сюда. Так себе у них тут оружейники были. Впрочем, раз ни одного живого аборигена не осталось, в целом они со своей задачей справились. Грех жаловаться. В общем, под «рабочее» оружие мы припас завозим, и Джабба над ним избыточно чахнет. Но мозг выносит только мне.
— Да отъебись ты уже, ну! — не выдерживаю я. — Принимай остатки боекомплекта, не дома же мне гранаты хранить!
— Ещё чего не хватало! Дома! Да вам разреши, вы весь склад по норкам растащите, а потом чего коснись — хрен найдёшь!
