Темный Резонатор - Степан Аксёнов

Как маг я в семье первый, поэтому волнуются и надеются все. Дед собственноручно повязал мне на шею галстук, папа, как мог пытался подбодрить и даже София ерзала сегодня меньше обычного. Часы пробили десять и я, выдохнув напоследок, пересек порог родного дома. По негласной традиции путь до магистериума кандидат должен пройти сам.

Оплатив проезд, я зашел в средний вагон трамвая номер пятнадцать и примостился на свободное сидение у окна. Пекло на улице неимоверно, тридцать градусов в тени это вам не шутки, но в вагоне сохранилась прохлада благодаря магохладителю, а открытые окна и неспешное движение помогло почувствовать ветерок. Проехать нужно было пять остановок, а это полчаса пути, полчаса размеренного движения под разговоры пассажиров с постоянно сменяемыми домами в окне.

Через остановку мне несказанно повезло: в вагон вошли "уличники" музыканты и попрошайки — пережиток прошлых времен. Нет, пассажирам повезло бы, если бы у парочки, что собиралась устроить в в вагоне концерт был бы идеальный слух и голос, но не сегодня. Видимо заводилой был патлатый парень в кепке, который в микрофон хриплым голосом мимо нот пытался петь популярные шлягеры, так как гитарист все-таки имел приемлемые навыки и бренчал на гитаре вполне сносно. Наглел именно патлатый, видимо надеясь, что горожане побыстрее откупятся, чтобы не слушать его вопли. Сегодня парочке не везло, горожане уверенно не хотели прощаться со своими купюрами и стойко слушали "выступление" местных профессионалов.

Я никогда не жаловался на плохую нервную систему, но видимо сказалась бессонная ночь и орущий мимо нот патлатый рядом с моим левым ухом. Я долго терпел, но когда "артисты" начали исполнять мою любимую "Музыку сердца" — не выдержал. Такое чувство, что внутри меня поднялась волна злости и направлена она была именно на патлатого. Секунда и микрофон певца в моей руке, а я стою и смотрю ему в глаза, мои губы шевелятся, я что-то говорю. Уже потом я понял, что я пел в лицо патлатому правильное исполнение своей любимой песни. В тот момент для меня почему-то не существовало ничего кроме все более бледнеющего лица "уличника". Наваждение пропало с последним аккордом гитариста, я моргнул и волна схлынула. В полной тишине Патлатый шаг за шагом пятился спиной вперед к выходу из трамвая, до тех пор, пока не выпрыгнул из него на полном ходу, вместе со своим подельником и сиганул в ближайший проулок.

Раздался хлопок. Затем еще один. И вскоре весь трамвай аплодировал мне со своих мест. Позднее, я найду в интернете свою фотографию с сочащимися тьмой глазами и микрофоном в руках в упор смотрящего на уличного музыканта. Честно скажу, что на фото есть на что испугаться. Дальнейший путь прошел без происшествий, благо оставалась одна остановка. Только выходя из трамвая я обнаружил, что до сих пор сжимаю в руках тот самый злополучный микрофон фирмы "Маяк", который поменял цвет с глубокого синего на черный с кровавыми прожилками, из которых периодически выбивались маленькие облачка пара.

Стоя на площади Магистериума, я осознал, что только что бессознательно создал Темный артефакт.

Не то, чтобы Темные артефакты подвергались каким-либо гонениям, просто смотрели на них с подозрением. Чаще всего не в руках хозяина они проклинали на несчастья, болезни и прочую лабудень. Была колода карт, которая при проигрыше била током проигравшего, да так, что могла обездвижить на какое-то время или вовсе сердце остановить. А сейчас у меня в руках микрофон и что он делает я решительно не знаю.

Продышавшись и оглядевшись по сторонам, я все-таки решил спрятать вещь в свою плечевую сумку, подальше от людских глаз. Вроде никто не заметил. Честно говоря я призадумался, так как создание артефактов это примерно третья ступень силы. Для только что "родившегося" мага это отличный показатель, но до такой ступени нужно пройти еще очень много времени, а самое главное обучения. В этих мыслях я автоматически переставлял ноги и через пару минут оказался перед воротами Магистериума нашего города. Здание, как здание. Единственное отличие его от всех остальных — высокий шпиль квадратного сечения.

Глубоко вдохнув воздух площади я сделал шаг к постовому у ворот здания. Заметив меня офицер обратился:

— Добрый день, молодой человек. Чем могу помочь?

— У меня приглашение на "Отсев" сегодня на двенадцать. Подскажите, пожалуйста, куда мне можно пройти? — вежливо обратился я.

Постовой внимательно ознакомился с приглашением в моей руке и, хмыкнув, сказал:

— Вам в центральные двери, после чего по коридору прямо и направо. Попадете в холл. Там одна дверь с надписью "Комиссия по Аттестации". Дождитесь, пока Вас позовут.

— А как они узнают, что я пришел? — задал глупый вопрос я.

— Уже. Скосил взгляд на амулет в виде глаза на своей груди Офицер.

— Спасибо, — только и смог ответить я.

Благодаря подробным инструкциям я быстро нашел нужный холл. Если вход и коридор был похож на обычное административное здание, то холл представлял из себя картину, посвященную Магии. Стены были разукрашены различными элементами стихий. Переплетение стихий изображалось как огромное дерево с разноцветными ветвями. Честно говоря, я залюбовался и не сразу заметил, что в холле я не один: по краям на скамьях сидели такие-же, как и я подростки. Немного. Человек пятнадцать. Видимо в нашей области это те самые ребята, что имеют зачатки мага.

Я сел с краю и стал ждать вызова. Как не удивительно, ждать пришлось недолго, буквально минут пять. Дверь открылась и к нам вышла женщина в строгом коричневом костюме и пригласила нас внутрь. Как позднее я узнал, отсев принимался магами в определенные дни и часы, так как маги люди очень занятые. Аристократы. Белая кость.

Мы выстроились в одну линию, перед небольшой трибуной, рассчитанной на пять человек. За столами уже сидели явные представители магического сообщества: белый пророк, целитель, некромант, темная ведьма и стихийник. Почему именно они? Не знаю, но одеяния у комиссии были официальные, и именно по ним можно было определить принадлежность к профессии. Лиц сидящих мы не видели, так как каждое из них было скрыто цветным туманом: у пророка- белым, у некроманта — темным, у ведьмы — болотным, у целителя — голубым и только стихийник переливался всеми цветами радуги.

Перед трибуной на постаменте стояло три предмета: Весы, шар и книга. От предметов веяло огромной силой, даже не передать словами. Я, как будто бы ощутил