еще Богам приказывать убить меня? Они только что поняли. Я провел их всех! Я по-прежнему лучший шпион! Гордись мной, брат!
Я смотрю в страдающие янтарные глаза Анария — в свои янтарные глаза.
— Пос-сле с-смерти твоя душа попадет им в когти. Тебя ждет вечный с-садизм. Бес-сконечное с-страдание.
— Я знаю, — его глаза одновременно плачут и смеются. — Поверь, я знаю.
Мгновение мы смотрим друг на друга. Мне не суждено понять мыслей Маски. Врет он или нет, я никогда не узнаю. Хотя нет — знаю. Ведь Маска всегда врет… даже если говорит правду.
— Я горжус-сь тобой, брат, — произношу. Сейчас я тоже вру, ну и пусть, ведь это уже никак не изменит его страшный конец. — Вс-стретимся в Хаос-се.
Уголки его окровавленных губ дергаются. Конечно, он всё понимает. Он на лжи болотопса съел.
— Встретимся в аду, мой добрый брат Диарм.
Я наполняю змеиные кольца огненным покрывалом, и Анарий сгорает быстро, без крика. Боль всего на миг обжигает его тело, а в следующий миг мой хвост отпускает дымящийся скелет. Черный череп смотрит пустыми глазницами. Я так и не увидел настоящее лицо Маски.
Всё. Кремль зачищен. Основная угроза снята. Отползаю к багровому трону и сажусь на него, хвост обвивает пол вокруг ножек. Мне требуется перевести дыхание перед следующим судьбоносным шагом.
— Мы ждем тебя, Чемпион, — клокочут голоса в сознании.
Да-да. Неважно, предан Маска Хаосу или нет. Ставки сделаны. Назад пути нет. Остался лишь князь Перун. Последний мой враг.
— Сеня!!!! — с порога раздается женский голос, полный ужаса и боли. — Что с тобой случилось?!
Лиза бросается ко мне, но ее хватает за руку Лада, возникшая сзади.
— Нет, «сестра», нет, — она обнимает девушку за плечи, пытаясь удержать. — Это больше не он. Не он!
— Что ты такое говоришь?! — глаза Лизы влажно блестят. — Отпусти!
Она резко дергает кисть и вырывается. Даже богиня Лада не в силах удержать старшую дочь рода Бесоновых.
— Сеня! Сеня! — прекрасная девушка подбегает ко мне, серебристые волосы растрепались. Длинные пряди упали на бледное лицо. — Это можно обратить? Можно?
Я смотрю на свою красивую жену, и в моей голове мечутся сотни извращенных садистских мыслей. Похоть непрестанно нашептывает их.
— Сделай это. Сделай, — требует Монстр излишеств и похоти.
Я не сдвигаюсь с места, только крепче вцепляюсь в подлокотники, когти вонзаются в багровое дерево, разламывая вдрызг.
— Вы с-сами с-сказали — князь Перун, — шиплю я в никуда. — Не его дочь, а с-сам князь.
— Да-а-а-!!! — приходят в неистовство голоса. — Перун! Срежь его голову! Выколи глаза! Отрежь язык!
— Мой отец? — хлопает глазами Лиза, слышавшая только меня. — Сеня, о чем ты говоришь?!
Пора. Чем дольше я медлю — тем опаснее мое присутствие для когда-то дорогих мне людей.
— Прощай, с-сладкая, — оскаливаюсь Лизе так широко, что она отшатывается. А в следующий миг я уже ползу по черным чертогам Хаоса. Повсюду мрак, зловоние и шевеление неразличимых глазу тварей. Монстры продолжали нашептывать, и я уже не мог поставить барьер их воле. Теперь я подвластен им. Исчезли рамки, в мою душу могло влиться всё, что угодно, любое грязное желание. Совершенство… не таким я тебя представлял. Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу. К счастью, пока что наши с Монстрами желания шли в одном направлении. Найти князя Перуна.
Я иду, точнее ползу на вспышки далеких зарниц. Всё еще бьется.
Мрак окончательно расходится и мне предстает эпическая картина. Человек в одиночку сражается с бесчисленным множеством бесформенных тварей Хаоса. Огромная лавина монстров прет и прет, а князь Перун неистово встречает их вспышками Громовых когтей, кислотными струями нафты Беумуса и еще множеством фракталов. За спиной Перуна высятся горы мертвых тварей. И это не метафора. Настоящие Гималаи из трупов вздымаются на сотни метров вверх.
Вой, извергаемый миллионами глоток, напоминает стон ветра с рокотом прибоя. Крики и визг бесчисленных глоток, сплетенных воедино в звук, подобно кипящей жидкости вливавшийся в уши.
Несколько секунд я созерцаю эту монументальную битву. Кажется, Перун вообще не устал. Несмотря на то, что построил горную гряду из трупов. Движения его размеренные, четкие, уверенные. Взмах Когтей вправо — и каскад ветвистых молний сжигает целый пласт орды, быстрый взгляд влево — и лиловая нафта из глаз топит в кислотных волнах весь подкравшийся фланг. Отец-император! Да Ричард с Лизой младенцы по сравнению с этим богом войны. Впервые вижу такого человека. Он убивает и убивает с таким видом, как будто просто делает тяжелую работу. Другой бы на его месте давно бы сошел с ума.
— Убей его! Убей! — испуганно визжат Монстры.
— Ну нет, — брезгливо смотрю на море слизи под ногами многоногих тварей. — Я туда не пойду.
— Мы приказываем, — бесятся твари.
— Ох, дос-стали, — вздыхаю и выхватываю из воздуха Черный меч. — Ладно, но потом не жалуйтес-сь.
Взмах и за мой спиной возникает светящаяся как тысяча солнц армия богов. Я взбираюсь на золотую колесницу Хорса, встаю рядом с златокудрым солнечным богом, держащим поводья.
— Вперед! — рычу я. — Громите эту мерзос-сть на нашем пути!
— Нет!!! Что ты творишь?!!!
— Вашу волю! — хохочу я в ответ.
Моя армия нападает с противоположной стороны от Перуна. Боги врываются в кишащие тварями пространства, врезаются в тысячи тысяч отдельных воющих фигур. Под ногами богов дымом исходит сама земля, хотя вокруг ничего не горит. Пока.
А в следующий миг полыхает всё. Фантазмы обрушивают землю, воду и огонь на беснующееся море тварей. Песня смерти наполняет Анреалиум. От громового нечеловеческого хора ноют зубы, бегут мурашки по коже. Колесница разъезжает по монстрам, сжигая их фонтанами, брызгающими из вращающихся спиц.
— Прекрати-и-и-и-и! — ревут Монстры. — Что ты творишь?! Убей князя Перуна! Перуна!
— Так я и иду к нему, — смеюсь я. — Разве нет, хозяева мои?! Просто убираю препятствия! Они мешают. Вы разве не видите? Выродки не дают мне пройти.
Боги убивали тварей. Пятно побоища на огромном теле орды разрасталось как язва. Вот сверкает чистым незамутненным светом клинок Кладенца. Им размахивает Белобог. Не отстает и его близнец Чернобог. А там и другие славянские боги надвигаются. Каждый взмах оружия собирает кровавую жатву.
За колесницей гороподобные боги-супруги Уран с Геей шагают прямо по слипшимся
