земли вокруг моего Эфириала и замкнулись куполом над его головой, образовав тюрьму.
Не обращая внимания на появившуюся преграду, Мин продолжил атаку, но пробить клетку не смог. Его сотканная из вихревых потоков материализованного эфира рука распалась на кусочки от одного касания.
— Бесполезно, — хмыкнул очкарик, — техника нейтрализации частиц создает внутри вакуум, лишая любого воздушного Эфириала доступа к его стихии и изолирует его от призывателя. Сам попался, а теперь сиди смирно и смотри как я сожру твоего хозяина.
— А ну, живо открыл! Эй! — возмутился такой наглости Мин, но незнакомец полностью потерял к пойманному в ловушку врагу интерес.
— Я бы на твоем месте послушал моего приятеля, — посоветовал я, продолжая с интересом наблюдать за происходящим.
Умник совершает большую ошибку, принимая Мина за обычного воздушного Эфириала и еще дышит он только потому, что Мин балуется и тянет бой, чтобы побыть материализованным подольше.
Как ребенок, ей богу.
С другой стороны, и правда не каждый день встречаешь дикого Эфириала в безупречной антропоморфной оболочке. Обычно мы за ними бегаем, а не наоборот. Находить и ловить возомнивших себя богами нарушителей равновесия и есть наша главная работа.
Желательно при этом не разрушить город или хотя бы континент. Равновесие не любит массовые смерти. Но это скорее к Ликвидаторам, мы, ловцы, работаем тоньше.
— Ты еще не понял? Ты не в том положении, чтобы приказывать, ловец, — усмехнулся очкарик, перебирая пальцами.
— Стой, что ты сказал? — чуть напрягся я, уж слишком много совпадений для одного дня.
— Ты не в том пол...
— Да не это, про вакуум, — махнул я рукой и пробил дыру в ближайшей стене.
— Это еще что, нахрен, за срань? — удивился Мин.
И было с чего.
Соседние здания ходили ходуном, трескались и рассыпались на глазах. В нос ударил резкий запах пепла и крови. Плотный дым вперемешку с едкой пылью заволок все вокруг, но самым странным было то, что пока я не разрушил стену, мы ничего не слышали и не ощущали никаких толчков.
— Упс, — поднял руки спалившийся очкарик и, секундой спустя, его шея оказалась в моих тисках, а плотная пелена вакуумной техники, окутывавшей весь наш ангар, целиком исчезла.
— Стой-стой-стой! ОН МНЕ ПРИКАЗАЛ! Я НЕ ХОТЕЛ! ЭТО ВСЕ ОН! — истошно заверещал очкарик совсем другим голосом, и я вертикальным взмахом рассек его тело надвое.
Не до веселья сейчас.
— Ты понял про кого он говорил? — мрачным тоном спросил осознавший всю серьезность происходящего Мин.
Меня же сейчас больше интересовал ответ на вопрос, который бы мой Эфириал задал следующим.
Как нам выбраться.
Землю тряхнуло так, что старый высокий ангар сложился как бумажный домик, и я взмыл на пять метров в воздух.
Полет жрет эфир похлеще Мина, но сейчас мне необходим обзор на местность, и чтобы под ногами ничего не тряслось, а на голову ничего не падало.
Видок сверху был внушительный.
От многомиллионного мегаполиса, по которому мы шли еще полчаса назад, остались лишь руины на километры вокруг. Землю продолжало выворачивать изнутри, обрушая исполинские высотки друг на друга и погребая под собой сотни тысяч людей и элементалей. Оглушающий грохот и взрывы вперемешку с редкими криками ужаса били по ушам.
— ПРО КОГО ГОВОРИЛ ОЧКАРИК, ТВОЮ МАТЬ?! — подлетел ко мне Мин и тряхнул за грудки, — ОТВЕЧАЙ!
— Про Ликвидатора, — ответил я.
— Из наших? Предатель? Стой... который... Майк? Или тот, который Хер с мордой? А зачем ему... — пытался найти слова Мин, вместе со мной наблюдая как крупная черная точка падает в самый центр города, взрывается и заливает все вокруг ярким огнем.
— Это что, наш корабль?! — раскрыв рот, переключился Мин.
— Был, — кивнул я и положил руку на хаотично бегающего глазами Эфириала, — соберись, приятель, пробей, кто запросил в эту дыру именно меня. Никто из местных даже близко не был мишенью нашего уровня, а это... — окинул я разрушающийся город рукой, — тщательно спланированное покушение.
Бесчисленное количество раз меня пытались убить самыми разными способами, но разрушать ради меня маленькую, бедную и никому не нужную, но все же планету, это что-то новенькое.
— Артем, — мертвецким голосом отозвался Мин, — связи с Цитаделью нет... совсем нет... как это возможно...
— Значит, Ликвидатор работал не один, — вдохнул я поглубже и поднял голову к солнцу, которое едва пробивалось сквозь весь этот дым, — а это совсем скверно.
Никогда бы не подумал, что мой последний закат будет вот таким.
— ТЫ ДОЛЖЕН УХОДИТЬ! Брось это тело, вернись в первородную оболочку, она точно уцелела после взрыва! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ!
— Слышу, слышу, — улыбнулся я, закончив прогонять в голове все возможные варианты действий, — поздравляю, Мин, сегодня ты станешь свободным. Как всегда и хотел.
— ЭЙ-ЭЙ-ЭЙ! ТЫ ЧЕ НЕСЕШЬ?! Кинуть меня удумал?! И НЕ ИЗ ТАКОГО ВЫБИРАЛИСЬ!
— Уже ничего не поделаешь, Мин, моей оболочки не было на корабле, — спокойно пояснил я, — а ретранслятор уничтожен. Без связи я смогу перебрасывать сознание только в пределах планеты.
Как убить сильнейшего ловца, который способен перемещать сознание в кого угодно по щелчку пальцев? Правильно, запереть на погибающей планете, где живых вместилищ просто не останется.
Это даже красиво. Ядро уже дестабилизировано и, с минуты на минуту, от миллиардной планеты останутся лишь осколки, бередящие бескрайний космос.
— Мин, — из последних остатков эфира сопротивляясь гравитации, сказал я.
— Да? — дрогнувшим голосом отозвался мой единственный за три сотни лет жизни друг.
— Никогда и никому больше не позволяй себя схватить. Будь свободен! Обещаешь?
— Обещаю... — успел услышать я перед тем, как мой источник иссяк и блаженное небытие поглотило меня в свои объятия.
Теплый августовский ветерок обдувал лицо. Кристально-голубое безоблачное небо обещало всем жителям княжества приятный солнечный денек.
— И сегодня дрыхнуть собрался? — спросил я вслух.
Ответом мне была лишь тишина.
Хоть на днях и стукнуло ровно пять лет с тех пор, как я очнулся на этой неизвестной планете, не проходило ни дня, чтобы я не попытался дозваться до своего Эфириала.
И каждый раз тщетно.
Нынешних сил смертного тела, в котором я оказался заперт, попросту не хватало.
По какой-то причине, я утратил свой источник, а от врожденной с Мином связи остались только слабые отголоски его
