урожай почти весь был собран. А татарам, следующим навстречу московской рати, не до того было, чтобы рыскать по окрестностям в поисках невольников да случайных жертв!
Но семьи ратников последовали за немногочисленным елецким воинством в его куцем обозе. И они же ушли вчера последними за Дон — прежде, чем настил переправы разобрали, а соединенные между собой лодки, служащие основой для плавучего моста, перегнали на северный берег реки. Так что… Так что бежать русичам теперь некуда — как бы ни сложился ход сечи. Мужество мужеством и стойкость стойкостью — но коли уж совсем припечет, именно знание, что пути назад нет, предаст мужам силы стоять на месте до конца. И умереть на том же самом месте, прихватив с собой как можно больше татар…
С другой стороны, река за спиной не даст поганым обойти русское воинство — крылья которого, полки правой и левой руки, также упираются в разросшиеся за последние полтораста лет леса. Что поделать — рязанские земли, некогда густо заселенные вдоль рек, чаще прочих подвергались опустошительным карательным походам или татарским набегам. А сама древняя Рязань первой приняла удар Батыя — и после так и не сумела возродиться… Одни валы от крепости остались. Да и тот же Елец, до татар входивший именно в рязанские владения, отстроили всего двадцать лет назад — до того же сам след древнего града был стерт с лица земли!
Вот и некогда заселенные берега Непрядвы у впадения ее в Дон также опустели — а в прошлом распаханные, очищенные от леса поля вновь заросли густой чащей. Пожалуй, пройдет еще лет так двести — и от самого Куликова поля останется лишь крошечный пятачок земли, стиснутый окружившей его дубравой!
Ну а пока… Пока же есть где развернуться, есть, где построить многочисленные конные и пешие полки русичей.
Еще князь Мстислав Удалой, сын Владимира «Красное Солнышко» начал делить свое войско на полки, позволяя крыльям действовать отдельно от центра. Именно с помощью этого нововведения он разбил варягов Ярослава Владимировича, будущего «Мудрого», в сече у Листвена… С тех пор, строя свои рати, русские князя зачастую размещали пешее ополчение городских полков по центру, когда как собственные конные дружины и конные отряды подвластных бояр становились на крыльях войска.
Кроме того, до нашествия Батыя русичами уже было принято выводить вперед передовой полк — пеших лучников, встречающих врага ливнем стрел, а при приближении его отступающих в боевые порядки большого полка… Так, именно стрельцы русичей встречали рыцарей тевтонского ордена на Чудском озере, где немцев вдрызг разбил Александр Ярославич! И к слову, именно Невский в том бою впервые использовал засадный полк…
Откуда-то позади вдруг послышалось:
— Славен град Ярославль! — и тут же на возглас отозвались:
— Славен град Переяславль!
— Коломна!
— Звенигород!
А потом какой-то охальник перебил всех, зычно воскликнув из-за спины:
— Славно сельцо Талеца!!!
Елецкие вои грохнули дружным хохотом над Микулой, решившимся прославить кормящее его сельцо, улыбнулся и сам Федор. Эх, хорошо бы построить там острожек, чтобы перекрыть брод при впадении речки Талецы в Сосну… Да где взять столько ратников, да крестьян, кои прокормили бы воев?
Горько усмехнувшись, князь подумал, что ему итак крупно повезет, коли он сам уцелеет, да сумеет сожженный Елец отстроить. Куда там городить острожки, сколько ратников у него после сечи останется⁈ Еще бы выиграть ее…
Но русичей, собравшихся на Куликовом поле, действительно очень много. Так что Дмитрий Иоаннович пошел даже дальше своего пращура Невского, и разделил воинство на целых шесть полков! Так, впереди встал полк сторожевой — собранный из легких всадников дозорных московских сторож. А ведь они-то в Ельце и размещались, московские сторожи…
Ведь не было у князя Московского владений в южном порубежье Руси. Не было и твердого мира, и тем паче союза с князем Рязани Олегом! А вот Елец… Впервые построенный северянами град, некогда входивший в Черниговское княжество, в годы нашествия Батыя он служил пограничной рязанской крепостью. Но после, возрожденный также северянами, он вновь ненадолго вошел в Черниговское княжество — а по захвату Чернигова Ольгердом стал самым восточным владением Литвы… Впрочем, Елец под литовцами был недолго, князь Федор решил править своим уделом самостоятельно, не оглядываясь ни на Ольгердовичей, ни на Ягайло, ни на Олега Рязанского.
И вот именно в этом качестве князь Федор стал важным союзником Дмитрия Иоанновича. Порубежное княжество, вставшее на пути татар, следующих шляхами из Крыма и Лукоморья, оно идеально подходило для размещения в Ельце московских сторож, ведущих глубокий дозор в степи. Имея в тылу надежную крепость, московские ратники могли укрыться от ворога за ее рубленными городнями стенами, получить ратную помощь, оставить раненых, поменять лошадей… Гонец с важными вестями, прискакавший в Елец, мог тотчас получить или свежего коня и достаточно припасов, чтобы продолжить путь — либо сменялся кем из воев князя Федора. И именно из Ельца в очередной раз ушла в степной поиск московская сторожа под предводительством Василия Тупика, принесшая черную весть: Мамай собрал войско и следует на Русь, и будет он к осени…
Но, с другой стороны, желающему быть независимым удельным князем на границе рязанских земель и литовского княжества, Федору Ивановичу также был выгоден этот союз. Ведь любому, кто попытался бы прибрать его землю, неминуемо грозила брань с набравшей силу Москвой!
Вои московских сторож словно младшие дружинники в старину, вооружены коротким составным луком, верткой саблей да копьем. Последнее перекидывается за правое плечо и держится плечевым ремнем; для верности также придерживается малой петелькой, накинутой на носок правой ноги. По-первости не очень удобно, но ратники вскоре привыкают… Из брони — шлем с бармицей, кольчуга с короткими рукавами, да легкий круглый щит, носимый в походе за спиной, а в бою перекидываемый на левую руку; крепится он на локтевом ремне. Седло свободное, степное, с не очень высокими луками — так всадник может крутиться в нем во все стороны, посылая стрелы во врага… Впрочем, в ближнем бою «младшие дружинники» тоже чего-то стоят: могут ударить в копье, перехватив его обеими руками, по-татарски — а саблями рубятся куда как злее и искуснее простых степняков!
Но не только московские вои и часть елецких порубежников, обученных воевать схожим
