один все еще раздирал каблуками землю, судорожно зажимая рану в горле.
— Прости, мужик, — стал над ним Женя. — Я в голову целился, но че-то промазал. Плохая рана, знаю. Неприятная.
Корзун наставил пистолет на бандита, выстрелил, и тот немедленно затих.
— Что б не мучился, — обернулся ко мне Корзун.
Я кивнул.
— Щас тут все сгорит к едрене-фене, — сказал я. — Сваливаем.
Мы поспешили убраться и взбежали по холму дорожной насыпи к моей машине. Там, под бампером, лежал мертвым Мирон.
— Вот и конец пришел моему завербованному информатору, — сказал я, глядя на его тело.
Тем временем Буханка занялась как надо. Что-то хлопнуло у нее внутри, и мы с Женей аж присели, присела, почему-то и машина. Это сдулось заднее, объятое пламенем, колесо. Уже вовсю горел салон, и внутри посерело от дыма. Он выбивался из открытых задних дверей.
— Щас цинки нагреются и начнется фейерверк, — буднично заметил Женя.
— М-да… Погнали отсюда. Поездка к мастеру отменяется.
Женя покивал, разрядил и бросил пистолет в огонь. Сев в машину, мы быстро уехали.
— Сука! Ну ни дня без жопы, — Степаныч тронул закрытые веки. — Вот какого черта они там вытворяли⁈
Когда мы приехали в город, было уже около двух часов дня. Мы с Женей тут же погнали к Степанычу, который все утро проторчал в конторе с рабочими, а когда они уехали на обед, вернулся.
Там, на кухне, его и застали новые веселые новости.
— Я думаю, — начал я. — Что эти стволы предназначались для мясуховских. И машина точно ехала из Раздольного по направлению к трассе, по направлению к Городу, короче.
— Но почему оттуда? И кто напал? — Женя положил очередную сигарету в губы, закурил.
Внешне он казался совершенно спокойным, будто бы то, что произошло сегодня, даже не взволновало Корзуна. Единственным признаком его душевных переживаний было то, что он шмалил одну сигарету за другой.
— Не знаю, — я покачал головой. — Бандиты упоминали какого-то Механика. Но кто это такой, я не знаю.
И правда, я не знал. Не знал, потому что никогда, даже в прошлой моей жизни, я не слышал ни о каком авторитете или лидере банды с подобным прозвищем. Возможно, это какая-то местечковая группировка, о которой никто не слышал.
Очень может быть, что этот Механик как-то узнал о поставке и решил просто перехватить ее, чтобы на халяву получить армейское вооружение. Но если его мотив так прост, то это тоже глупо. За такие дела на него ополчится как мясуха, так и сам поставщик. Хотя есть вариант, что этот Механик просто не очень умный, но отчаянный человек. Во всяком случае, сейчас я видел для себя только такое объяснение. А может, я просто многого еще не знал.
— Ну и че делать будем? — Спросил Степаныч.
— Ничего, — покачал я головой. — Все, кто нас видел, погибли. Оружие сгорело. Вряд ли на нас смогут выйти. Меня больше волнует другое.
— Ты сегодня чуть не помер, а тебя волнует другое? — Возмутился Степаныч.
— Чуть-чуть не считается, — сказал Женя, доставая очередную сигарету. — Правильно Витя говорит. Ничего не было. Мы не видели никакой груз армейских боеприпасов и оружия. Не встречались ни с мясуховскими, ни с пацанами какого-то там Механика.
— Кончай так накуриваться, — строго сказал ему Степаныч. — Скоро ко мне на третий этаж без отдышки уже не залезешь.
Женя ничего не ответил, только подкурил новую.
— М-м-м-млять, — выдохнул Степаныч, приложив руку ко лбу. — Так, а чего ж тебя волнует то, Витя?
— Мясуха закупается оружием. Скоро левые армейские стволы наводнят Армавир. Не успеешь оглянуться, как у каждого гопника-малолетки за пазухой будет ПМ. Станет еще опасней. Да и такими темпами они быстро разбирутся с армянами. Ну а потом Горелый может вспомнить и про нас.
— И что ты предлагаешь, Витя?
— Пока не знаю, — покачал я головой, — подумать надо.
Домой я вернулся часа в четыре. Марины еще не было, девушка все еще сидела на парах, в своем институте. Я разделся, захотел искупаться, чтобы смыть с себя грязь, которой набрался, лазая под буханкой. Неожиданно в зале зазвонил телефон.
Без задней мысли я вошел в комнату, снял трубку.
— Да?
— Виктор Летов? — Проговорил знакомый голос.
— Да. Кто это? — Напрягся я, в общем-то, догадываясь кто звонит.
— Приветствую. Я звоню сказать вам спасибо. Собственно говоря, спасибо.
— Откуда у тебя мой номер телефона, Вадим?
— Догадался?
По голосу я понял, что сыщик улыбается на том конце провода.
— Да.
— Ну… Не так сложно узнать и адрес, и номер, когда есть соответствующие навыки и связи, — проговорил Вадим.
— Я, знаешь ли, не очень люблю, когда лезут в мою частную жизнь и привык отбивать у любителей таких проделок всякое желание совать нос, куда не надо.
— Спокойно, Виктор, — сказал посерьезневший Вадим. — Я тебе не враг.
— Я пока не решил, кто ты мне.
На мгновение сыщик затих, словно бы обдумывая мои слова. Потом заговорил:
— Мне казалось, что ты тоже настроен дружелюбно. Ты же понял, что все это дело с моей вчерашней диареей — детская разводка. Понимаю, не очень искусно получилось, но это первое, что пришло на ум. Да и этим дуболомам с кирпичного, вроде, хватило.
Конечно же, я почти сразу догадался, что Вадим врет. Однако также я понимал, что после стрелки вряд ли мне могло довестись задать интересующие меня вопросы.
Пацаны с кирпичного — ребята простые. Работают всегда грубо и прошибают головой стены. Мне кажется, сыщик просто не выбрался бы из их плена. Бандиты решили бы, что нет человека — нет проблемы. Ну и к утру Вадим лежал бы прикопанный где-нибудь за Кубанью. Сыщик — единственная зацепка во всем этом мутном деле, и мне не хотелось ее потерять. Кроме того, он, вроде, сам шел на контакт.
— И все равно, мне повезло, — продолжал Вадим. — Если б не ты, я бы уже наверняка кормил червей.
— Чего ты хочешь? — Спросил я.
— Встретиться и поговорить. У меня сейчас небольшие проблемы. Эти быки с кирпичного меня все еще ищут. Придется теперь работать осторожно. Но поговорить нам надо. Возможно,
