и иногда и без.
Двенадцать лет назад приключилось несчастье. К ним в деревню, можно сказать что приползла умирающая на сносях рыжая девка. И как назло, заползла она в крайнюю хату, где проживала сердобольная знахарка Авдотья. Целые сутки девчонка не могла разродиться. На ее крики сбежалась вся деревня, в надежде, что та либо родит, либо уже помрет наконец-то. Местная целительница часто принимала роды и опыт у нее был хороший. Но, то ли ребенок не хотел появляться на свет, то ли мать не желала видеть своего дитя, что-то пошло не так. Ну и какая хорошая мать на сносях будет шляться по лесу? Явно здесь была какая-то тайна. Вот поэтому все, кому не лень, сейчас торчали возле дома, с которого раздавались дикие крики.
Роды прошли крайне неудачно. Ребенок запутавшийся в пуповине, вышел весь синий и не подавал ни звука. Бабка Авдотья пыталась вернуть к жизни новорожденного, но все было тщетно. Рыжая девчонка лежала молча, не говоря ни слова, лишь слезы, не останавливаясь, текли по щекам.
— Ты, голубушка, полежи, тебе отдохнуть надо и восстановиться, — попыталась знахарка удержать девушку, пытающуюся встать.
— Нельзя, за мной может быть погоня, так что не хочу наводить беду на вашу голову, — на дрожащих ногах она пошла к выходу, взяв мертвого ребенка на руки.
Когда девушка вышла на крыльцо со свертком в руках, народ ахнул. На ней не было лица от горя. Неожиданно поднялся сильный ветер, растрепав длинные рыжие волосы и полы ее плаща. Она подняла голову к небу, сплошь затянутому черными тучами и начала читать заклинание на незнакомом языке.
— Ведьма, самая настоящая, — послышались перешептывания в толпе. — Очень обиженная ведьма.
Пошел дождь, первые капли упали на ее лицо, но молодая ведьма продолжила читать заклятье и смотреть на небо. Казалось, что она призывает кого-то свыше и ждет ответа с небес. Ударил гром, сверкнула молния, девушка жутко улыбнулась, народ вздрогнул.
— Проклинаю род Юсуповых, сотворивший со мной бесчестие. Пусть ему не суждено будет во веки веков ни размножиться, ни прекратиться, пока кто-то добровольно не отдаст жизнь за другого человека, — она снова подняла голову к небесам, ожидая ответа. Наступила зловещая тишина, нарушаемая лишь каплями дождя. Через несколько минут снова ударил гром и сверкнула молния. Люди в этом момент начали креститься, и словно выйдя из оцепенения, разбежались по домам. Ведьма не стала оставаться в деревне и медленно побрела в сторону леса, стараясь уйти от преследовавших ее людей, как можно дальше.
Как только гроза утихла средь бела дня, Авдотья отнесла мальца в лес. Вырыв палкой небольшое углубление между корнями деревьев, уложила мертвое тельце, накрыв его лапником. Страх за свою жизнь снедал повитуху до самого утра. Что если по следам девушки придут похитители, а она не спасла ребенка? Ранним утром, когда тревога начала гнать ее прочь из этой деревни, на крыльце обнаружился знакомый сверток, который она похоронила. Только в нем уже не было синего мертвого тела, а был розовый малыш, глядящий на мир большими голубыми глазами.
— Матерь Божья, — ноги подкосились у травницы, и она опустилась рядом на ступени, — какова же сила слова у этой молодой ведьмы? Она из мертвых, своим проклятием, подняла собственное дитя. Теперь ему предстоит жить и продолжить род, пока не завершится предначертанное…
Рыжий парень готовил себе похлебку, помешивая ложкой в котелке.
— И на кой черт мне надо вмешиваться в выбор этой неумной дуры, собравшейся замуж? — проговорил парень. В комнате стояла тишина, так как кроме него никого не было в доме.
— Ну и что с того, что любит она другого? Многие девки не хозяева своей судьбы, — продолжал спорить Гришка, словно разговаривал сам с собой.
— И почему это я должен ее спасти от сожалений на всю оставшуюся жизнь? Она не может признаться в чувствах тому, кого любит, а я значит обязан помочь? — он от такой вселенской несправедливости даже перестал помешивать еду, отложив поварешку.
— Да и глупая эта месть, назло выйти замуж за другого. Это как же себя нужно не любить, чтобы пойти на такое? Это не мои проблемы, — парень снова задвинул котелок в печь и уселся на лавку за столом.
— Мне опять за помощь придут отвесить тумаков, если сорву свадьбу, — тяжело вздохнул Гришка, посмотрев прямо перед собой, словно напротив него кто-то сидел.
— Ладно, схожу, посмотрю на выкуп невесты, — Гришка начал нарезать хлеба и лука к своей поспевающей похлебке, окончательно приняв нелегкое решение. Потом достал гусиное перо, чернильницу и клочок бумаги, которая была большим дефицитом.
— Напишу Андрюхе, что он кретин, если позволит Светке, назло ему, выскочить замуж за другого. Она вот уже неделю, как слезы льет каждую ночь и сохнет, дура, по нему, — вывел он последние закорючки, складывая письмо в несколько раз.
Парень, на кого положила глаз девчонка, какое-то время встречался с ней на сеновале. Но потом, решил, что жизнь в деревне ему не подходит. Андрей, в отличии от многих, умел читать и писать, хотел в будущем стать мастером, поэтому собирался на следующий год отправиться в город в качестве подмастерья. И понятно, что в его планы не входила женитьба, хотя девчонка нравилась. Четыре седмицы назад он о своих планах как раз и поделился с ней, но совершенно был не в курсе того, что задумала его зазноба. Свадьбу с Микошей назначили совсем недавно, а все потому, что Светка была брюхата и хотела этот факт скрыть, выйдя замуж за того, кто за ней давно бегал.
— Да, все верно, пусть этот умник отвечает за свои поступки и берет ответственность, а то еще одной мавкой в озере у нас может стать больше, — свернув письмо в несколько раз, Гришка подошел в угол комнаты и налил в маленькое блюдце молока, словно коту. В темноте сверкнули два голубых глаза и записка исчезла, как и молоко в блюдце. А Гришка тяжело вздохнул и пошел доставать ухватом горшок из печи, накладывая себе похлебки…
В доме невесты велись большие хлопоты. Пеклись пироги, вытиралась пыль, мылись полы, украшалась изба силами большой семьи, проживающей в этом доме. Свадьба для всех была радостным событием. Ведь удавалось пристроить в хорошие руки дочку, а также избавиться от нахлебницы, освободив место в доме для подрастающих ребятишек. Одна лишь невеста была смурнее тучи, словно не замуж собралась,
