калужский губернатор пишет о мерах по организации управления Рославльским и Ельнинским уездами и просит уездного предводителя выяснить, нет ли в этих уездах чиновников или дворян, «кои бы подобно вам могли на себя принять от меня препоручения к обороне от толь вредных врагов оные округи».
Кордоны, созданные первоначально для поддержания внутреннего порядка в губернии, с 20-х чисел августа вошли в прямое столкновение с неприятельскими мародерами и фуражирами. Для поддержки кордонов, не способных противостоять крупным партиям неприятелей, были направлены части Калужского ополчения (3-й и 4-й пешие полки, 3-й батальон 5-го пешего полка и егерский батальон) и казачий отряд под командованием полковника А. И. Быхалова 1-го, состоявший из донских полков его имени, и войскового старшины Д. Д. Комиссарова 1-го. Кроме того, в селе Знаменском Юхновского уезда располагался прикрывавший дорогу из Вязьмы на Калугу отряд майора Н. А. Тимирова 1-го (Тептярский и 1-й Бугский казачьи полки), который находился в подчинении командующего войсками в Калужской губернии генерала В. Ф. Шепелева. В Юхнове имел свою базу и знаменитый партизан Д. В. Давыдов, действовавший преимущественно на коммуникации противника в Гжатском уезде Смоленской губернии.
К моменту вступления русских войск в Тарутинский лагерь созданная в Калужской губернии система обороны надежно прикрывала от разорительной деятельности неприятеля северо-западные уезды. На границе были выставлены пикеты кордонной стражи, которые поддерживались отрядами самообороны под командованием кордонных начальников, дворян и чиновников. Цепь кордонов усиливали 10 батальонов Калужского ополчения и казачьи полки, почти равномерно распределенные на главных направлениях. На Новой Калужской дороге, в Боровске, находился егерский батальон с регулярными войсками и донскими казаками Комиссарова. Дорогу на Верею в Медынском уезде прикрывали батальон 3-го пешего полка под начальством майора В. В. Спафарьева и казаки Быхалова. В Юхнове, где сходились дороги из Вязьмы и Гжатска, находился другой батальон 3-го полка. Два батальона стояли в резерве в Мосальске, прикрывая уездный город. На дороге из Ельни располагался батальон 4-го пешего полка. Северо-восточнее от него стоял другой батальон, прикрывавший границу Мосальского уезда и поддерживающий связь с частями 3-го пешего полка. Два батальона 4-го полка находились в резерве в селе Спасском. Южнее, на границе Мосальского и Жиздринского уездов, в селе Песоченский Завод, стоял 3-й батальон 5-го полка. Тесное взаимодействие этих формирований обеспечило надежную защиту прикрываемых территорий от неприятельских партий. Когда кордонная стража была не в состоянии справиться с противником самостоятельно, на помощь ей приходили мобильные отряды казаков или части ополчения. Тем самым защитники Калужской губернии всегда имели возможность создать перевес в силах и разгромить любую по численности и составу партию.
К числу экстраординарных мер, направленных на поддержание порядка, относится решение губернатора, запрещающее выдавать жителям паспорта на выезд из Калужской губернии. В предложении Казенной палате, которое слушалось в присутствии 4 сентября 1812 г., это решение объяснялось следующим образом: «А на сих днях получил его превосходительство (калужский губернатор. — В. Б.) от Боровского, Медынского и Мосальского земских судов донесения, что тамошние поселяне, по случаю вторжения в пределы тех уездов небольших токмо партий мародеров, вместо защищения себя, семейств своих и домов, бегут из жилищ своих толпами, чем приводя в страх и других, удобно могут причинить всеобщее и по другим уездам в народе волнение». То есть Каверин, невзирая на угрозу мирным жителям со стороны вооруженного противника, заставлял людей оставаться в своих домах и всеми средствами защищаться от неприятельских партий.
В конце сентября борьба была перенесена на территорию пограничных уездов Смоленской и Московской губерний. В ней активное участие приняли кордонные отряды Мосальского и Медынского уездов, две роты ополчения и казачий полк Быхалова. Этот полк не только боролся с неприятельскими партиями вблизи калужской границы, но и совершил 11 октября партизанский рейд на коммуникацию противника, напав на Колоцкий монастырь. В этот период, помимо уничтожения противника, проводилось усмирение вышедших из повиновения крестьян, которые вместе с неприятельскими мародерами разоряли помещичьи усадьбы. Особый размах подобное явление имело в Ельнинском уезде.
Защищавшие границу войска на случай надобности были обеспечены серьезным резервом в губернском городе, где были сконцентрированы 11 батальонов ополчения (по четыре батальона 1-го и 2-го и три батальона 5-го полков) и еще регулярные войска численностью почти 2000 человек. Эти части, а также три казачьих полка (Тептярский и донские войскового старшины Андриянова 3-го и полковника Андриянова 1-го) были использованы для восстановления порядка в Рославльском и Ельнинском уездах Смоленской губернии и прикрытия от возможного нападения противника Брянского арсенала. Они действовали в составе «корпуса Шепелева», созданного по распоряжению Кутузова от 25 сентября 1812 г.
В Тарутинский период уезды Калужской губернии не были оккупированы противником, авангард Великой армии остановился на границе калужской земли, на реке Чернишне. Поэтому деятельность партизан, направленная на коммуникации и фланги противника, велась в основном в подмосковных уездах. Однако с возобновлением активной борьбы, когда Боровский, Малоярославецкий и Медынский уезды оказались в центре развернувшихся событий, действия партизан переместились в пределы губернии. В октябре, продолжая решать задачи «малой войны», на калужской земле противостояли противнику партии А. Н. Сеславина и Н. Д. Кудашева, а также части «летучего отряда» И. С. Дорохова.
В ходе «малой войны» на территории Калужской губернии и в южных уездах Смоленской губернии было убито и взято в плен более 4000 человек. Потери (убитыми и ранеными) среди крестьян, ополчения, казаков и регулярных войск, по имеющимся данным, составили около 200 человек. Данный факт указывает на успешное ведение боевых действий. При этом, как показывают источники, основная тяжесть борьбы с партиями противника лежала на казаках и отрядах самообороны. Последние в течение двух месяцев борьбы превратились в серьезную боевую силу. Если в августе партии мародеров с легкостью рассеивали кордоны, то во второй половине сентября — октябре эти же кордоны были способны уничтожать неприятельские отряды численностью до 100 человек. О том, как сделать из крестьян силу, способную успешно противостоять противнику, Каверин писал 6 сентября в отношении рославльскому предводителю дворянства: «…возбудить обитателей, могущих владеть оружием, к обороне себя, семейств, домов, веры и святых божиих церквей, составить поголовное вооружение, избрав к ним достойных вождей, дать им знаки, по которым могли бы они вдруг стекаться вместе к поражению злодеев. Звук колокола или выстрела и даже сигнал голосом и предворить то разорение и гибель народную, каковые внезапно постигают беззащитных. Постепенно потом можно будет надеяться, что корысть, из наших же земель и домов собираемая и увозимая злодеями, несомненно повлечет воинов наших за собою, а может быть и произойти из того ощутительный вред неприятелям, отечеству же знаменитую
