– Очень красивая легенда. Зеркала воздействуют на людей. Кто-то от них погибает, кто-то, наоборот, становится совершенно здоровым и нереально долго живет, кто-то, посмотревшись в них, совершает безумные поступки. И такой секрет никто никак не мог заметить, а вы взяли и обнаружили! – язвительно сказал Иван.
Александр Валентинович картинно вскинул руки и замахал ими на Ивана:
– Ну что вы, что вы… Я здесь, по большому счету, вообще ни при чем. А узнал я эту историю просто случайно. Два года назад купил одно старинное зеркало на аукционе. А выбрать мне его помог тот самый Рудольф Михайлович из МГУ. Он-то мне и рассказал все то, что сегодня рассказываю вам я, а про то зеркало с аукциона сказал, что его надо покупать – оно дает здоровье. Ну, как когда-то Дандоло, только мощность значительно слабее. Вы знаете, действительно, можете верить, можете нет, но у меня язва зарубцевалась за те два года, что я в это зеркало смотрюсь.
– То есть вы думаете, что документ, который оказался у меня, – это… – Сергей испытывающее посмотрел на Александра Валентиновича.
– Да, именно это я и думаю. На мой взгляд, это уникальный венецианский манускрипт, рассказывающий о каких-то секретах изготовления зеркал. Может быть, даже это секрет изготовления той самой таинственной амальгамы, благодаря которой зеркала, собственно, и обретают свои волшебные свойства. Этот секрет хранился тысячу лет в строжайшей тайне, которую охранял в Венеции специально созданный для этого орган – Совет Десяти, которого боялись все, включая самых могущественных европейских монархов.
– А чем этот Совет Десяти был так страшен? – спросил Иван.
– Они создали специальную закрытую секту Хранителей. Хранители – это совершенные шпионы и убийцы, которые из столетия в столетие передавали свои знания и могли за считаные секунды устранить любого неугодного человека, где бы он ни находился.
– Получается, венецианский дож обладал таким вот совершенным оружием против всех? – Сергей на секунду вспомнил троих решительных парней, которые, даже не сбавляя шага, за доли секунды зарезали старика на темной венецианской улице.
– Ну, не совсем так. Дож сам очень боялся этих людей. История знает случаи, когда Совет Десяти казнил дожа, заподозрив, что он может выдать секрет зеркал кому-то еще. Так, например, был обезглавлен венецианский дож Марино Фальер в 1355 году. Шпионы Совета Десяти узнали о его решении задорого продать Ватикану какую-то информацию о зеркалах. С ним расправились мгновенно. По решению Совета Десяти Марино Фальер был схвачен и казнен прямо во Дворце дожей, на Лестнице гигантов, его имя было стерто из всех официальных книг Венецианской республики, а изображения на картинах закрашены черной краской. – Александр Валентинович махнул рукой перед лицом, как бы показывая, насколько решительно было замазано на картинах лицо неведомого дожа, покусившегося на разглашение страшной тайны.
– Так вроде он как-то хотел власть захватить. – Сергей попытался возразить Александру Валентиновичу, вспомнив, что про этого казненного дожа ему что-то рассказывал в Венеции экскурсовод. Правда, вот ни про какие зеркала экскурсовод тогда не говорил ни слова.
– Ну конечно! А вы что хотели? Чтобы венецианцы всему миру сказали – мы тут казним своего правителя, потому что он хотел раскрыть наш секрет, как мы тут тайно, через зеркала, управляем знатными семьями и королевскими фамилиями всей Европы? Ну, конечно, была придумана история про захват власти. Правда, уж очень она несостоятельная: ну, подумайте сами, как можно захватывать то, что у тебя и так есть? Да еще и в восемьдесят пять лет.
– Они там все какие-то долгожители у вас получаются, – усмехнулся Иван.
– Ну, я же вам рассказывал, – раздосадованно развел руками Александр Валентинович и внимательно посмотрел на Сергея, как бы проверяя, а он-то хоть понимает, о чем идет речь, – специальные зеркала давали здоровье, и человек мог прожить сколь угодно долго. Наиболее мощные зеркала, дающие здоровье, были установлены именно во Дворце дожей. Неужели вы сами не понимаете, что без какого-то антинаучного объяснения не может столетний слепой человек возглавлять Крестовый поход или сражаться на крепостной стене пылающего Константинополя? Так вот и у меня язва зарубцевалась, – улыбнулся Александр Валентинович. – А вы, Сергей, вы же были в Венеции? Вы не обратили внимания на то, что, когда идешь по Дворцу дожей и смотришь в немногие оставшиеся с той поры дзеркала, почему-то очень хорошо себя чувствуешь, ничего не болит и настроение прекрасное? Чего не скажешь о посещении тюрьмы, находящейся в соседнем здании, всего через полчаса?
– Ну, может, просто отпуск, Венеция, хорошая погода – вот все и объясняется? – неуверенно возразил Сергей, отчетливо вспомнив свои ощущения абсолютной эйфории, когда он проходил по залам Дворца дожей. Тогда это ощущение он посчитал следствием удачной командировки и просто неизвестно откуда взявшегося хорошего настроения. Но, действительно, Сергей это отчетливо помнил, уже через полчаса, когда он покинул Дворец дожей, это ощущение какого-то странного подъема прошло и все стало как обычно.
– Уверяю вас, молодой человек, на улице мог идти проливной дождь, а во дворец вас могли привести для того, чтобы вымыть там полы. Настроение было бы точно такое же! – воскликнул Александр Валентинович. – Будете еще раз в Венеции, непременно проверьте!
При последних словах Сергей опять представил себе истекающего кровью старика на улице Calle Galeazza и снова поежился.
– Просто какой-то «Свет мой, зеркальце, скажи», – задумчиво произнес Иван.
– А это – тоже очень интересная история. И совершенно реальная. – Александр Валентинович продолжал сыпать фактами, как театральный фокусник картами на глазах у изумленных зрителей. – Действительно, существовала злая царевна, только не у Пушкина, а давным-давно, в Византии. И звали ее Зоей. Зоя Порфирородная. И у нее действительно было чудо-зеркало из Венеции, в которое она гляделась каждый день, и зеркало это давало ей здоровье и красоту.
– Ну конечно! И она в какие-нибудь шестьдесят лет была красива и соблазнительна, – язвительно сказал Иван.
– Не в шестьдесят, а в семьдесят шесть. – Александр Валентинович победно посмотрел на Ивана. – В семьдесят шесть, молодой человек! Именно в семьдесят шесть лет она в четвертый раз вышла замуж, и именно в этом возрасте под ее предводительством происходили самые откровенные эротические гульбища и кутежи! Все было замечательно, пока о секрете зеркала не узнала родная сестра Зои – Феодора. Тогда Зоя запрятала ее…
