- Тащ полковник! Так что решили?
- Будем действовать, как предлагает твой Овечкин.
- Чёрт!
- И не говори. Танки я подтянул. Четыре огнемётных, восемь КВ и двенадцать Т-60. Больше не дали. Спасибо, что снайперов унял!
- Спасибо не булькает!
- Ты ел, капитан?
- Да, спасибо. Я подтянул сюда группу: шесть снайперов и 4 пулемётчика с оптическими прицелами. Ночью сходим на нейтралку, проверим опушку леса, там, похоже, не всё так чисто. Нечто, напоминающее "гадюку", я там видел.
- Сплюнь!
- Точно-точно! Там артбатарея, противотанковая.
- Давай привязку!
- Видел только два места: вот здесь и здесь. Где остальные зарылись, не знаю.
- Оттуда ещё не били.
- Всё течёт, всё изменяется. Кто из начальства будет?
- Да новый, как его?
- Власов?
- Да, сам напросился.
- Понятно!
Стемнело, я попрощался с Сокуровым, подошли бойцы, Женя. Я их отвёл в блиндаж, из которого работал днём. Проверил снаряжение у бойцов. Отдал приказ. Трое идут в тыл впервые. Мы спустились на лёд Полисти, и двинулись в сторону нейтральной полосы ползком. Через триста метров ушли влево к опушке леса. До наших траншей ещё метров 100, но за траншеями хорошо наблюдает противник. В лесу надеваем снегоступы, и уходим в сторону болота. Там опять ползком. Лишь к полночи добрались до желаемой точки. Противник ведёт дежурный огонь, поддерживая в себе уверенность, что он не спит. Здесь стоит звонкая тишина, которая мне сильно не нравится. Есть! Горелым торфом пахнуло! Блиндаж или землянка! Послал группу захвата вперёд, сами распределили сектора. Через шесть минут раздался волчий вой. Кого-то ведут.
- Офицер, командир, артиллерист, отходим, сейчас рванёт.
Перебежками отходим обратно к болоту. Взрыв и подрывы снарядов застали нас уже на болоте. Лес ожил очередями. В ответ заработала наша артиллерия. Отходили быстро, на опушке леса напялили на пленного "лешак". Он в одном мундире, руки стянуты за спиной. Вышли на собственную дорожку следов, но теперь наш путь к нашим траншеям. Через пять минут соскользнули в окоп, и бегом погнали пленного по ходам сообщения. На одном участке пришлось пережидать обстрел. На НП дивизии разговорил обер-лейтенанта. В лесу стоит его батарея новых 75 мм пушек. Ребята подорвали боезапас, но у пушек есть по шесть ящиков. Подходы со стороны наших позиций заминированы. Я снял трубку и соединился с Евстигнеевым. Меня хотел остановить Власов, но увидев мои бешеные глаза, стушевался и сник. Операцию отменили.
Командующий появился без пятнадцати четыре.
- Максим! Твои - сутки продержатся?
- Если попросить, то "Да"! Три группы снайперов к ним уже пробились, четвёртая на подходе, но к шести тридцати опаздывает. Будет в восемь, вечера.
- Знакомься: капитан-лейтенант Тихонов, начальник артиллерийской разведки первого морского крупнокалиберного дивизиона. У него есть вопросы. К шести утра завтра орудия должны стоять, товарищи командиры. И, ты, Максим, обещал качественную корректировку. Времени нет, приступайте.
Фронт перебросил одно 14-тидюймовое и четыре 180-мм орудия на наш участок. Требовалось подготовить позиции для них, так, чтобы замаскировать их выстрелы. Пламя, вырывающееся при каждом выстреле из ствола, не должны видеть наблюдатели противника. Нужно за сутки построить дополнительные три разъезда с тремя путями. Двум орудиям дали место на станциях Чудово и Бабино. Там условия подходят. Корней Тихонов оказался тихим, но очень требовательным командиром. Своё дело он знал туго! Вместе с ним действовало два батальона сапёров флота, которые быстро делали просеки, настилали железнодорожные пути и бетонировали опорные площадки. Больше всего времени потребовалось для установки ТМ-1-14: 356-мм орудия 11-й батареи Балтфлота. Ему предстояло взламывать оборону немцев, при поддержке ещё четырёх орудий того же дивизиона. Корней ворчал, что установить на шкворень орудие не удастся, но, горизонтальной наводки должно хватить. Снаряды у пушки были выше меня, и в пару раз толще. Рядом в лесу выросла мачта для дальномера. В конце дня подъехали сами артиллеристы, пошла привязка к местности. Главную сложность представляла система расчётов. Батарея морская и пользовалась АРТИЛЛЕРИЙСКИМИ КАБЕЛЬТОВАМИ, а мы привыкли обходиться тысячными и метрами. Артиллерийский кабельтов - это 182,88 м, одна "тысячная" - 0,06 градуса = 3,6 угловой минуты = 3 угл. минуты 36 угл. Секунд. Вот и попробуйте их пересчитать, если под рукой нет Мореходных Таблиц 36 года. Пару часов убили на это. В 20.00 вышел на связь Саша, сообщил, что подошла четвёртая группа, но места мало. Просил ускорить начало операции.
- Саш! Готовимся! Утром начнём.
- Тесно у нас, давайте быстрее! Спасибо за монки.
Где они расположились - неизвестно, вернуться - расспросим. А пока надо ждать. Ночью на болото левее новой батареи ушла ещё одна группа. Приехал Вадим Коршунов и ушёл с группой вдоль железнодорожного полотна к ориентиру номер два, набив вещмешки толом. В шесть утра пять пушек 1-го дивизиона начали обстрел УРа. 14-тидюймовые снаряды выкорчевали лес на левом фланге. Саша дал условные щелчки, что начал операцию. Под шум артобстрела несколько раз рвануло у немцев у УРе.
- Начали, мы готовы!
Вперёд пошли танки. Немецкие траншеи ощетинились огнём, но пехоты возле танков не было. Пехота и остальные танки пошли позже. В это время огнемётные КВ расправлялись уже с 3-м дотом под насыпью. Один из танков остановился и бил из пушки куда-то влево, видимо, по доту 7. Накатилась пехота и пошла вперёд, прикрывая танки. Пушки противника молчали, а крупнокалиберные пушки Балтфлота продолжали обстрел УРа, но 14-тидюймовка перенесла огонь на Мясной Бор. К рассвету бой утих. Спасская Полисть в руках 59-й армии. Женька обрабатывает раны шести нашим раненым и куче раненых пехотинцев. Подносят ещё. Никто не заметил, как я удалился на триста метров вперёд и прочёл приговор 1946 года: "Именем Союза Советских Социалистических Республик... Приговор окончательный и обжалованию не подлежит." Весь Ленинград, на следующий день, хоронил заместителя Командующего Ленинградским фронтом, павшего смертью храбрых при штурме Спасской Полисти. Пуля немецкого снайпера, своими 7.92 мм, выбила стекло в очках высокого замкомандующего, который не стал наклоняться к низкой стереотрубе, которую я опустил на несколько сантиметров.
Подошли "герои дня": группа Овечкина. Победителей не судят, но, выписать Сашке, надо! Но не сейчас, и не при бойцах. Построил роту, объявил благодарность всем, кто принимал участие в операции.
- Служим Советскому Союзу!
