— К сожалению, нынешнее состояния нашего флота, не позволяет нам предпринять каких-либо наступательных действий на море против Англии и Америки — честно признал главный советский флотоводец. — Балтийский флот откровенно слаб: оба наши линкора нуждаются в капитальном ремонте, да и крейсера не все готовы к немедленному выступлению в поход. Можно конечно пополнить Балтфлот кораблями и подлодками Северного флота, но даже эта рокировка, не позволит нам создать некое подобие морской блокады острова. Что касается высадки десанта на побережье Англии, то для этого нужно время, товарищ Сталин, которое нам противник вряд ли предоставит. Пока мы будем прочищать балтийские проливы, перебрасывать баржи и транспорты в порты Северного моря и готовить прикрытие десанта, противник успеет полностью закрыть Ла-Манш.
— Состояние нашего флота и численность кораблей противника нам хорошо известна, товарищ Кузнецов. Что касается попытка морской блокады и высадки десанта через Ла-Манш, то никто не собирается повторять печальный опыт Гитлера, пытавшегося принудить англичан к миру при помощи этих средств. Мы считаем, что новые трудности и угрозы извне только сплотят англичан вокруг Черчилля. Усилят связку Англии с Америкой и могут подтолкнуть Трумэна к активным действиям, что совершенно недопустимо.
Сталин вновь двинулся вдоль стола и остановился возле Антонова.
— А каково мнение Генерального штаба? Будите предлагать провести массированные бомбардировки а-ля Геринг или рекомендовать проведение операции «Морской лев» от Кейтеля? — поинтересовался у генерала вождь.
— Реализацию «Морского лева» в сочетании массированной бомбардировки Англии можно было рекомендовать, если бы под нашим контролем находилось все морское побережье в районе Ла-Манша, товарищ Сталин. Наши фронтовые бомбардировщики смогли бы уничтожить радары противника и разбомбить его аэродромы. Ценой больших потерь мы смогли бы на короткое время открыть дорогу десанту, даже при нынешнем состоянии флота. Однако на сегодняшний день, под нашим временным контролем находятся лишь Кале и Дюнкерк, освобождения которых французы требуют у нас каждый день. Все это превращает операцию «Морской лев» в откровенную авантюру.
— А нельзя ли провести высадку воздушного десанта на побережье Англии? Ведь мы уже высаживали воздушные десанты — поинтересовался Маленков.
— Можно, но это должен быть массированный десант, не менее трех бригад. С обязательной поддержкой в течение ближайших 24 часов тяжелым вооружением, что возможно только в случаи высадки десанта или захвата аэродрома. В противном случае, десант будет полностью уничтожен врагом и не выполнит поставленной перед ним боевой задачи.
— Не веселую перспективу рисует нам товарищ Антонов. Флот твердит, что ему нужно время для сосредоточения, армия, что ей нужны порты и аэродромы для подготовки высадки десанта. Все готовы к тому чтобы высадится и вывести из игры этого зарвавшегося интригана Черчилля, но у всех важные причины не делать это. Интересное кино получается — взорвался Берия, но Сталин немедленно осадил его.
— Не горячись, Лаврентий. Я полностью согласен с выводами товарища Антонова. Нам нужен конкретный, цельно направленный план, а не лихая плохо подготовленная авантюра для отвода глаз начальника. Есть ли у Генштаба другие идеи? — поинтересовался вождь, и они конечно же нашлись.
— Конечно есть, товарищ Сталин. Генеральный штаб предлагает усилить давление на британские войска находящиеся в Европе. Однако главное направление действия наших войск будет не Германия, а Греция, чей прогрессивный народ с ноября прошлого года, борется с британскими оккупантами. Против ста тысяч английских солдат, предлагается перебросить часть войск бывшего 2-го Украинского фронта под командованием маршала Малиновского. Учитывая хорошее состояние железных дорог Восточной Европы, мы сможем быстро перебросить по ним войска и закончить их сосредоточение на греческой границе к 11 сентября.
— Освобождение Греции не только укрепит наше положение на Балканах, но и позволит напрямую влиять на все Средиземноморье. Перспективы блестящие, но прежде следует согласовать столь ответственный шаг с югославами и болгарами. Ведь в отношении Греции у них с нами были серьезные разногласия — напомнил Молотов Сталину о существовании давнишних межнациональных отношений балканских государств, плотно сплетенные в легендарный «гордиев узел».
— Для прочно застрявшего в Триесте Тито, наши действия в Греции будут только во благо, так как помогут отвлечь силы и внимание англичан от этого района Адриатики. Что касается болгарских товарищей, то думаю они изменят свою позицию по Греции в обмен на нашу помощь в вопросе о пересмотре границ в районе восточной Фракии.
— Восточной Фракии? Но ведь это территория Турции. Мы собираемся воевать с ней? — удивился Маленков.
— Воевать? Нет. Мы только вежливо попросим вернуть нам Карс, Ардаган и Баязет, а также разрешить иметь свою базу на Босфоре. А воевать с ними будут болгарские войска при нашей братской помощи, естественно.
— Но Англия никогда не позволит нам иметь базу на Босфоре и контролировать проливы.
— Правильно, не позволит — согласился с Маленковым вождь, — и будет вынуждена перебрасывать в Средиземноморье дополнительные силы, которых у неё и так мало. И в первую очередь из Сирии, к огромной радости нашего французского друга генерала де Голля. Продолжайте товарищ Антонов.
— Если противник не сумеет вскрыть сосредоточение наших войск на болгарской границы, то используя фактор внезапности, мы сумеем за короткий срок преодолеть приграничную оборонительную «Линию Метаксы».
— Значит вы стоите за болгарское направления вторжения в Грецию?
— Да, товарищ Сталин. По данным разведки, большая часть английских войск находящихся на севере Греции сосредоточена на югославском направлении. Опасаясь повторения немецкого варианта наступления, они держа под контролем горные перевалы и дороги этого направления. Что касается болгарской границы, то здесь находятся незначительное количество войск, порядком двух-двух с половиной тысяч человек.
— Каковы конечные точки предлагаемого вами наступления?
— Афины, Пелопоннеса и возможно дальше, если противник не успеет быстро перебросить в Грецию дополнительные силы.
— Товарищ Маленков, что может дать наша авиационная промышленность нашей Балканской группе войск дополнительно для принуждения Черчилля к миру?
Вопрос вождя не застал врасплох Георгия Максимилиановича. Даже на доставая записную книжку с последними сводками от оборонных заводов он выдал Сталину нужную цифру.
