— А какие именно грузовики брать (богато же живем)?
— Эти вопросы решает товарищ Ивашин.
— Сколько выстрелов брать к миномету?
— По пятьдесят, и миномет использовать только в крайнем случае, все товарищи командиры, все свободны.
— Товарищ старший лейтенант разрешите обратиться?
— Да Никифоров.
— У нас в взводе ценная инициатива, двое бойцов младший сержант Фатхула Акмурзин из Башкирии и рядовой Босхамджи Церенов из Калмыкии довольно хорошо умеют обращаться с луками. Они сделали себе луки из подручных материалов на метров 50–80 очень неплохо стреляют.
— Хорошо, понял Никифоров, пошли к вашим стрелкам, посмотрим и поговорим. — и мы с Никифоровым пошли к шалашам его взвода, за шалашами человек пять стреляли из лука в дерево.
— Смирно! Товарищи командиры, отделение производит тренировочные стрельбы из лука, докладывает младший сержант Акмурзин, который внешне напоминает покойного Турчинского, но брюнетистый вариант, да и с усами как у Сталина.
— И какие результаты Акмурзин?
— Хорошо стреляют Церенов, Порфирьев, Иванопуло и я. Порфирьев в школе занимался стрельбой из лука, я в степи охотился на зайцев, лис с коня, на ружье и порох денег не было вот с детства, и приучил меня отец к луку. Почти так же и Церенов, а Иванопуло раньше не занимался, но у него есть талант.
— А чем вам, kar-98k, мосинки и ППШ, не нравятся?
— Громкостью товарищ старший лейтенант, и скажем невосполнимостью патронов. То ли дело стрела, наломал тростинок или веток, прикрепил наконечники и вперед. Кроме того, у меня отец моего прадеда, с луком Берлин и Париж в 1813 брал, а я учитель истории, и знаю, что стрелой можно не только по прямой стрелять.
— Акмурзин, ты-то хочешь сказать, что стрела может лететь криво?
— Да товарищ командир, но не вправо влево, как вы подумали, а сверху вниз, скажем, сидит немец в укрытии, мы стрелу запускаем в небо под углом, стрела перелетает укрытие и потом вниз на немца, мало не покажется.
— Гениально, это мне нравиться, и бесшумно и запулить можно за укрытие, у меня есть тебе предложение младший сержант, походи по всем остальным бойцам, может еще лучники есть? Набери человек 10, назначаешься командиром отдельного отделения лучников, все что нужно для луков и стрел в твоем распоряжении.
— Так точно товарищ старший лейтенант, нам бы разные кусочки металла для наконечников.
— Будут тебе кусочки, куски и кусища, и наделайте наконечников с рваными краями, чтоб холеные немецкие телеса рвали и что б вытаскивать западло потом было.
— Ну это само собой, товарищ командир.
— Молодцы, Никифоров и все остальные, Никифоров идешь с Акмурзиным по остальным взводам, ищите таланты стрелометные. Насчет наконечников Никифоров тоже позаботьтся, мало ли сколько щас по дорогам металлических обломков, там танки целые валяются, на десяток Чингисхановских армий хватит.
— Так точно товарищ командир.
— И тренируйтесь товарищ Акмурзин, возможно завтра вы нам понадобитесь.
Все пойду отдохну, чего это кстати Онищук задерживается, когда это наш гарный парубок начальством стал (начальство ж не опаздывает, оно задЭрьживается)
Сели ужинать, Онищука все нет, блин червь беспокойства из дождевого червя вырастает в червя из "дрожь земли", где ж этот Онищук наш а? И когда уже заканчивали ужинать, наконец, послышался рокота моторов цундапа и БА-шки, и я не вытерпев выскочил навстречу. Залихватски развернувшись передо мной, остановился мотоцикл за рулем, которого сидел Петрильо, -
— Онищук что за валанданье, где шлялся? Знаешь сколько часов прошло а?
— Товарищ командир, защемана ругасса? Ты лучше пополнение принимай, мы с пацанами пленных отбили у немцев 123 человека, плюс масса информации про то, что видели ну и новые цели.
— Конечно, пополнение это хорошо, значит, бедный Елисеев всю ночь их проверять будет, а утром неспамши в бой.
— Какой бой Фарход, кто такой Елисеев? У вас, что есть, какой-то план?
— Ну так у нас тоже пополнение, взвод энкаведешников плюс танкисты.
— Насчет танкистов хорошо, мы два танка нашкобали, т-26 называется, причем на ходу, и они оба сами поклялись иметь фашистов во всю железку. Правда у него не было снарядов, да и пулеметы с него сняли наши при отступлении, зато танчек на ходу и на довольно неплохом ходу. Пришлось БА-шке и моточикалу поделиться экипажем, зато скоро он уже подъедет.
— Ты щас ужинай Петрушка, затем Ивашин тебе расскажет планируемую операцию, познакомит с энкаведешниками и т. д. завтра в 9 утра выходим на задание, как понял?
— Так точно Быков, разреши идти?
— Вали конечно, и пацанов своих бери на ужин, ты что танки без оружия оставил ехать в одиночку?
— Да нет мы их сопровождали до входа в лес, затем сами поехали быстрей, а они там ковыляют, это же не БТ, который гусеницу скинул и летит сломя уши, мы им МГ-шку оставили с цундапа, и два ППШ.
Затем после того как разведвеличество сплюнуло с горизонта, там нарисовался местный Робин Гуд, башкирского производства, -
— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?
— Да Акмурзин я тя слухаю?
— Предлагаю пойти и осмотреть спецподразделение лучников.
— Ну пошли брат по тюркскому прошлому.
На поляне горел костер, и стояло десять наших бойцов во главе с Цереновым, у всех в руках были луки.
— Разрешите показать огненный дождь?
— Рискни удивить.
И Акмурзин забегал по поляне, по его просьбе танкисты подогнали БТ-шку, за БТ-шкой он с бойцами начал, он чем-то, что-то партизанить как партизан (каламбур однако). Затем окончив свои приготовления, он позвал меня. -
— Товарищ старший лейтенант, танк это укрытие за укрытием стоит отделение немцев.
Заглядываю за танк там наши очумелые ручки натворили немцев, как говориться из того что было, рваную форму напялили на соломенные немцезаменители, для большей схожести чучелам в руки всунуты палки, типа это оружие. Причем три "немца" типа стоят, еще три типа сидят, ну и четыре типа притаились лежа.
— Вот тут располагаются наши лучники товарищ командир, — и действительно пятеро бойцов стоят с луками, стрелы в луках горят, чадя черным дымком, рядом стоят по одному бойцу которые поджигают стрелы от костра и передают стрелкам, — обратите внимание товарищ старший лейтенант, стрелкам не видны цели. По немцам пли.
Небо озарилось полетевшими горяще-летящие зигзагами, стрелы поднялись на надцать метров (надцать количество – больше десяти меньше ста) и оттуда обрушились за танк. Акмурзин стоит сбоку, и командует, -
— Вправо вперед пять! прохожу к месту, где стоит Фатхулла, в пяти – шести метрах от чучел немцев, догорают стрелы, пущенные же нашими славными гвардии татаро-монголами Советского Союза стрелы снова взмыли вверх и теперь точнее накрыли "немцев". Из десятка трое горят.
