До вечера я успел много. Но для начала, воспользовавшись тем, что удрученный услышанным Годунов поплелся спать, я прямым ходом направился на женскую половину. Вызвав свою ключницу, которая вместе с Резваной и Любавой так и остались, образно говоря, во временном штате Ксении, я велел ей привести бывшую послушницу.
Та появилась заспанная – понятное дело, ночью, как и Федору, не до сна было. Я язвительно поинтересовался, каково ей почивалось, и вежливо, но твердо предупредил, чтобы она не очень напирала на парня, выжимая из него все соки, а оставила и мне, причем не кусочек, а не меньше половинки. Любава виновато потупилась, но ни спорить, ни пререкаться не стала, выказав полное понимание, во всяком случае, на словах, а уж как пойдет на деле – поглядим.
Вроде бы все. Теперь можно заняться и делами, приступив к обходу и осмотру всего, что сделано и, главное, что не сделано.
Первое, с чего я начал, так это с осмотра своего терема – потом будет не до него, а минимальный комфорт нужен. Выстроили его на совесть, разве что по габаритам он был поменьше, чем у Федора, но мебель…
По счастью, все вопросы решились быстро благодаря заглянувшему как нельзя кстати Ивану Чемоданову. Дядька и пестун царевича после лихо прокрученной операции по обчистке царской казны не просто безмерно зауважал меня – глядел открывши рот и ловя каждое слово. Вот его-то я и попросил подыскать мне хороших столешников[34], чтобы обзавестись нужной мебелью.
Чемоданов заверил, что не только подыщет, но и сам проследит, чтоб «все справно учинили», тут же принявшись жаловаться на… духовников. Дескать, они, пользуясь молодостью и неопытностью Федора Борисовича, изрядно порастрясли его мошну, и возликовал, услышав от меня команду ничего никому не давать, ссылаясь на то, что нам в первую очередь надлежит выполнить все распоряжения государя, а уж потом, может быть…
Закончив с этим, я решил навестить своего второго воеводу, а заодно и весь полк. Вчера-то приходилось соблюдать определенные правила, и если Христиера я успел приобнять, поскольку он был в свите Федора, возглавляя почетную стражу, то с остальными не довелось даже поздороваться – ограничился приветственным помахиванием рукой тем, кто находился на пристани в качестве почетного караула, вот и все.
Да и с Серьгой не поручкался – только кивнул стоящему в отдалении старому атаману да улыбнулся ему, вот и все. Он-то и встретился мне самым первым – сидел на приступке возле крыльца, терпеливо ожидая моего выхода. Плюнув на правила местного этикета, я полез обниматься с атаманом, после чего мы вместе направились к моим гвардейцам.
Разместился полк в Дебрях, причем в буквальном смысле – именно так назывался густой лес, тянущийся к востоку от города. Я ничего не сказал Федору, когда узнал вчера, где он велел расположить ратников, хотя в душе подосадовал, что можно было бы и поближе к городу, все-таки не Москва.
Однако расстраивался зря. Выехав через Ильинские ворота в сторону Дебрей, я добрался туда буквально за час – считай, под боком, и ближе к обеду успел устроить нечто вроде строевого смотра, объявив, что нас ждут великие дела, предусмотрительно умолчав, какие именно.
Зомме и сотникам я тоже пока ничего конкретного не сказал, но поставил задачу, чтобы нещадно гоняли народ, начиная день с пробежек по десятку верст. Как раз получалась дорога до Ильинских ворот и обратно. Кроме того, я предупредил командный состав, чтобы они готовились к новым трудам, ибо намереваюсь создавать второй полк, который буду формировать по тому же принципу, что и первый.
Расположение его будет неподалеку от них. Пусть новобранцы любуются и не просто завидуют ловкости моих гвардейцев, но и воочию убеждаются, чего они при должном усердии могут достичь всего за год – наглядный пример для большего вдохновения. Поэтому надо завтра же все прикинуть – где, как и что, а затем я пришлю мастеров, которые приступят к строительству новых казарм и прочих помещений. Про остальное более подробно обещал изложить в ближайшие дни и поспешил вернуться в Кострому, чтоб поглядеть, чем занимается чиновный аппарат.
Оказывается, с ними поступили не ахти, не найдя ничего лучше, как сунуть в одну избу, расположенную близ воеводской. Там они и «трудились», устроив своеобразное соревнование. Двое подьячих затаив дыхание каждый возле своего угла водили веревками возле чернеющих дырок. На конце веревок имелось по крючку. В качестве наживки – кусочек сала. Время от времени то один, то другой под радостный гомон своих товарищей дергал веревку, поднимая ее вместе с болтающейся на конце… мышью, крепко вцепившейся в сало и не собирающейся упускать свою добычу, невзирая ни на что, и быстро опускал ее в бадейку с водой, где уже барахтались ее серые родичи.
Цирк себе устроили, понимаешь. И главное, упрекнуть не в чем – скорее всего, нет работы, вот они и развлекаются как могут.
Пару минут я, стоя незамеченным у входа, наблюдал за этим безобразием, но затем, не выдержав, рявкнул что есть мочи. Сабли у меня в руках не имелось, но, очевидно, они уже были наслышаны, что при нужде я могу преспокойно убить голыми руками, так что сразу проворно разбежались по своим столам, как те мыши, и, схватив по перу, изобразили кипучую деятельность, хотя на самом деле…
– Та-ак, – многообещающе протянул я.
Перья заскрипели еще сильнее. Что уж они там писали, бог весть, хотя, бросив взгляд на ближайший стол, успел краем глаза заметить крестики и кружочки.
«Ладно, для начала займемся реорганизацией», – решил я и объявил, что все приказы аннулируются, а вместо них вводятся… министерства.
Будет таковых немного, всего дюжина. Разумеется, первое из них – Дворцовое, то бишь обеспечение всем необходимым престолоблюстителя и его двора. Второе – Ратное. Тут тоже вопросов быть не должно. Помимо них вводятся Попечительское, связанное со всякого рода богоугодными делами, Горное, Торговое, Иноземное – своего рода по делам национальностей, Дорожное, Судебное, Разбойное, Челобитное, Холопье и Денежное, а в придачу к ним Счетная палата и Большая казна.
Вообще-то словосочетание «Холопье министерство» звучало несколько забавно, а «Разбойное министерство» и вовсе. Но, в конце концов, не намного забавнее, чем – только вдумайтесь в смысл – тот же Холопий приказ или Разбойный. Ладно, пока сойдет, благо что на Руси народ еще не привык издеваться над правительственными учреждениями, а там переименуем.
Излагалось легко – кое-какие наброски я сделал еще в Москве, прикидывая, как должен выглядеть будущий чиновный аппарат царевича, чтоб ничего лишнего, но и все необходимое имелось. Под этот расклад я и вербовал приказных людей в Кострому.
