Игорь Середенко - Казаки

Где-то к востоку от Хотина. Казацкий отряд во главе с сотником Никитой Коваленко, с честью отбили все атаки турков, защищая главные казацкие силы с фланга. Когда основные силы казаков перешли в наступление, Никита получил приказ от атамана Сагайдачного, оставаться на своих позициях на случай возможной атаки со стороны противника. Стратегически это была подстраховка основных сил казаков, чтобы не оказаться в окружении. Этот стратегический план был оправдан. Турки и впрямь решили атаковать с фланга, но все их атаки были героически отражены казаками, которыми командовал сотник Никита Коваленко. После того, как стало известно о подписании мирного договора Польши с Османом, Никита дал приказ своему отряду оставаться на своих позициях. Он не верил, что поляки предали казаков в тот момент, когда их победа над врагом была так близка. И потому, он ждал от атамана более точных разъяснений. Что же им делать дальше? Во всяком случае, война с турками была окончена. Хотя победа, полученная таким большим трудом, многими жизнями, которые отдали казаки, досталась побежденному.

На следующий день, ранним утром, к месту, где находился отряд Никиты, подъехали польские всадники. Их было двадцать человек, с ними ехал небольшой, черного цвета, деревянный, с бронированными бортами странный вагон.

Тем временем, Лун и его двое воинов возвращались к Хотину. Лун отвез Наташу, как и обещал ей, а затем решил вернуться в отряд к Никите. Добравшись до Хотина, он узнал о местонахождении отряда Никиты, и сразу же направился к нему. В Хотине Лун узнал о предательстве поляков, о подписанном договоре между турками и поляками за спиной казаков и без их ведома. К вечеру он со своими людьми уже подъезжал к месту дислокации казацкого отряда, которым командовал сотник Никита Коваленко. Жуткое зрелище открылось перед глазами Луна. Он медленно шел по дороге, держа коня за уздечку. На его пути, на месте дислокации казацкого отряда, лежал множество трупов казаков. «Но, где же трупы врагов, — думал он. — Неужели казаки погибли, так и не забрав ни одной вражеской жизни. Не может этого быть». Лун не верил своим глазам. Он доехал до небольшого домика, где находился штаб офицеров. Здесь он и обнаружил погибшего сотника Никиту. Приблизившись к его бездыханному телу, он увидел чудовищную картину. Ему показалось, что после смерти казака, его тело все еще продолжали рубить мечами. Множество жутких порезов он обнаружил на теле погибшего Никиты. На груди казака виднелся отпечаток какой-то странной ладони. Этот отпечаток не был похож на человеческий. Пальцы сильно растопырены, виднелись следы когтей. Кто-то или что-то взяло жизнь сотника и всех его людей. На лицах погибших казаков была видна ненависть и страх. Удивительно было и то, что глаза погибших были белы, без единого цветового оттенка в зрачках. Лун обнаружил, неподалеку от трупа Никиты, на земле маленький деревянный крестик. Он узнал его. Это был крестик, который казак всегда носил на своей груди в память своего побратима — отца Луна. Когда Луну было несколько лет, этот крестик принадлежал ему. Из груди погибшего торчал наконечник копья. Труп находился в сидячем положении, прижавшись спиной к стене дома. Лицо сотника выражало отчаяние и страх. Его глаза были широко раскрыты, но цвет его глаз не был белым, как это было у остальных погибших казаков.

— Так не должен погибать казак, — произнес Лун. Его сердце щемило и беспокойно колотилось. Сознание посетило тревожное предчувствие, он почему-то вспомнил последние слова умирающей в пещере старухи, которую посчитал сумасшедшей.

В десяти метрах от домика, татары обнаружили смертельно раненного казака. Из его живота сочилась кровь. Ему уже нельзя было ничем помочь. Его раны были смертельны и он умирал.

— Ему осталось от силы минут десять, — сказал татарский воин, обращаясь к своему атаману.

Лун приблизился к раненному казаку и произнес.

— Ты можешь говорить?

Казак кивнул головой, с болью всматриваясь с недоверием к ним.

— Я друг сотника Никиты Коваленко. Скажи, что здесь произошло? Мне сказали, что война уже закончилась и турки отступили.

— Это были не турки, — тихо и тяжело дыша произнес казак.

— Если это были не турки, то кто же это мог сделать? — удивился Лун.

— На наш отряд напали на рассвете, — тяжело полушепотом произнес казак, — похоже, что это были польские солдаты. Но они не нападали. Они наблюдали. — Казак закашлялся, капли крови показались на его губах.

— Наблюдали? Что? Казак собери все свои силы. Какая мразь сделала это? — Гневно произнес Лун.

— Это были не люди. Хотя они и похожи на нас. У них не было глаз.

— Как это, не было глаз? — удивился один из татар.

— Их глаза были белы, как снег. Они ничего не выражали. Ни жалости, ни страха, ни гнева, ничего. Нападавших было всего трое. Их руки были похожи на руки обезьян. Сильные, цепкие, их движения были молниеносными. Они сражались, как демоны. Без малейшего страха и волнения в глазах. Не прошло и полу часа, как все наши люди, вся сотня полегла. На их груди был какой-то знак в виде родимого пятна. Я не разглядел его. Но, по-моему, это было похоже на цифру.

— На цифру? — задумчиво переспросил его Лун. Он вновь, почему-то, вспомнил слова больной старухи.

— Да, на цифру. Я нанес одной из этих тварей смертельный рубящий удар. От такого удара любой человек отправился бы к праотцам, но эта тварь даже не дрогнула, словно она не почувствовала моего удара мечом. На моих глазах его рана почти затянулась, и след от удара меча исчез, превратившись в узкую полоску. Нам удалось объединить наши силы и окружить их. Ни меч, ни ружье не берет этих тварей.

— Скажи казак, как погиб сотник? Почему на нем я обнаружил множество колющих и рубящих ударов от мечей? — спросил Лун.

— Да, я видел этот бой. Никита был последним, кого я видел в живых, — Задыхаясь, сказал казак. — Он нанес удар мечом по одному из них. Тот, легко отразив атаку, с разворота нанес сотнику удар ногой в живот, а потом другой ногой в челюсть. Никита упал. Не успел он подняться, как другой, с разбега подпрыгнул на высоту роста человека и нанес удар ногой в грудь Никиты. Никита, от этого удара, отлетел к стене дома и сильно ударился спиной о его стену. В этот самый момент, третий из них, в прыжке за одно мгновение долетел до Никиты и пронзил его в грудь своим копьем.

— Жуткую картину боя ты мне рассказал казак, — с грустью и болью в сердце произнес Лун. — Так казак не должен погибать.

— Это еще не все, — произнес, сильно задыхаясь, раненный казак. — Одна из этих тварей подошла к телу сотника. Он хотел сорвать его нагрудный крест. По-видимому, его привлек маленький крестик, который висел у Никиты на его груди. Но, как только его кисть коснулась крестика, он взвыл от боли страшным звериным криком. Такой крик я еще не слышал. Ни одна тварь, живущая на земле, не может так кричать. От этого крика у меня мурашки поползли по коже, и я почувствовал жуткий холод. Наверное, эта тварь почувствовала жуткую боль от прикосновения к этому крестику. Тогда эти твари начали наносить удары мечами по трупу в область его груди. Вероятно, они хотели разрубить этот крест. — Казак замолчал. Его начало трусить. Через несколько секунд судорога его отпустила. Казак продолжил свой рассказ, но уже совсем тихо и прерывисто, теряя смысл. — Да… Это были не польские солдаты. Те лишь наблю… Это были отродья сата… — Тяжело вдохнув воздух он скончался.

Теперь Луну стало многое понятно, из того, что говорила ему погибшая ведьма. Он также знал, что его встреча теперь с этими монстрами неминуема. Вместе с татарами они определили следы колес, и по ним узнали направление движения польского отряда. Сердце Луна было переполнено звериной ненавистью и жаждой отмщения за смерть Никиты. Он знал, что их надо остановить. Но сумеет ли он это сделать?

Польский отряд двигался медленно по лесной дороге. Впереди отряда ехало восемь всадников. Во главе их находился польский офицер. За всадниками следовала повозка, которая везла небольшого размера вагон, черного цвета. Позади повозки шли десять польских солдат. Отряд вышел на небольшую лесную поляну. На пути отряда, посредине дороги стоял какой-то человек. Он стоял спиной к приближавшимся людям. По команде офицера, все остановились. Офицер сошел с коня и подошел к незнакомцу.

— Если ты сейчас же не уберешься с дороги, тебе не поздоровится! — грозно произнес польский офицер.

Незнакомец обернулся. Поляк увидел холодный и свирепый взгляд незнакомца. Он хотел было схватиться за рукоятку меча, но не успел. Незнакомец, мгновенно вытащив свой длинный меч, пронзил им офицера прямо в шею. Тело поляка как будто застыло на месте. Незнакомец быстро вытащил из горла поляка свой меч и, развернувшись одним взмахом меча, срубил голову польского офицера. Удар был настолько сильным и необычным, что отрубленная голова подлетела вверх в направлении повозки. Пролетев над головами всадников, находящихся впереди повозки, голова упала прямо в руки кучера, который управлял повозкой. Тело офицера рухнуло на землю.