Алиев – сам себе судья, сам себе власть. Все законы, вся Конституция в его кармане. Давно узурпировал их. Узурпировал правду, справедливость.
Алиев объявил меня националистом. Видите ли, он идёт вдоль, а я поперёк. Я давно заметил: дружба, любовь, которые нуждаются в заверениях, клятвах, уже не дружба, не любовь.
За моей спиной более двадцати книг, и все они о дружбе. За спиной Алиева – бегство армян из Азербайджана, из всех районов, гонения на них по службе, нераскрытые убиства, зверства с отрубанием рук, ног, отрезанием ушей, носов, выкалыванием глаз, распятием на кресте.
Итак, я со своими книгами на одной чаше весов, Алиев с его словоблудием о дружбе- на другой. И представьте себе – Алиев перетягивает меня. Собственно, никто не взвешивает: Гурунц и Алиев – несравнимые величины. А правда, справедливость? Детский разговор. Мхитар Гош ещё в ХII веке утверждал, что «закон и правосудие – непременное условие жизни государства». Он так полагал, наш наивный старец! Все разговоры о законах, правосудии в наши дни – детский лепет. Как Алиев скажет, так и будет. Алиевское решение обжалованию не подлежит. Браво, Алиев. Бей, линчуй жертву, кто тебе судья? Никто не остановит твою руку. Не так мы воспитаны.
Подняв знамя интернационализма, объявив его краеугольным камнем нашего строя, нашей жизни, мы день за днём стачиваем этот камень, упорно сводим его на нет.
Кто бы ни был ты, мой читатель, если ты не ощущаешь в себе огня сожжёной Шуши, если до твоего слуха не дошли стоны детей, женщин, стариков, павших в ночь “длинных ножей” в двадцатом, если ты считаешь, что нечего ворошить прошлое, отложи эти записи, не читай их.
Я не призываю к мщению. Я только предупреждаю: под славословие дружбы, братства, раздуваются угли национализма, способного повторить шушинскую трагедию, вернуть ночь «длинных ножей», жертвой которой станут уже наши дети. Будьте бдительны, люди!
Я давно заметил – у нас в чести «правильный человек».Тот, кто во всём согласен с вышестоящим товарищем, в конфликт не вступает, лоялен и безоговорочно выполняет всё, что спускают сверху. Такой работник всегда обласкан. Обижать же можно честных людей. И чем они честнее, тем больше. Такая у нас «всенародная порча человека».
Как бы невежествена ни была власть, она не может не считаться с народом, не может обойтись без человека, в котором ещё сохранилось «я», личность. А без личности нет общества. Оно деградирует, впадает в первобытное состояние. Стоит потерять своё «я», как ты уже дикарь.
Я не баловень судьбы, а тысячекратно оплёванная и обруганная жертва. Однако не отчаиваюсь. Не боюсь белое называть белым, а чёрное чёрным. Не боюсь вещи называть своими именами. Пишу книги, не заглядывая ни в какие святцы. Знаю, что не увижу плоды своих трудов, но ведь совесть тоже чего-то стоит, она долговечнее жизни. Хорошо сказано у Тютчева:
Мужайтесь, о други мои, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадёжна.
Растленные души. Сколько их в моём Карабахе. Людей раздвоенных, говорящих одно, думающих другое. Людей-флюгеров, людей «что вам угодно?». Оказывается, всё с человеком можно сделать, вить из него верёвки, имея в руке примитивную приманку – кусок хлеба.
Будь ты проклят, кусок хлеба, без которого человеку не обойтись, способный поставить его на колени перед любым лжеидолом.
Призывают нас, писателей, изучать жизнь. Вот я и изучил, понял в каком почёте у нас ложь. Когда-то ложь наказывалась, несправедливость считалась злом. Теперь им зелёная улица.
Правда, истина. А есть ли она, эта истина? Кто-нибудь видел её вчера, позавчера? Кто видел её в последний раз? Может, она в каталажке, в сыром подвале, ждёт, чтобы её вызволили оттуда?
Как помочь бедняжке?
“Война” за Карабах – лучшее доказательство блистательного отсутствия этой правды. В этом расписалась сама «Правда», взяв под защиту Неправду Кеворкова, Неправду Алиева, вдохновителя Кеворкова. (См. Передовую «Правды» от 29 мая 1975 года.)
Не обошлось и без курьёза. Многие письма, отправленные в Москву с жалобой на всё то, что происходит в Карабахе, приходят в ЦК КП Армении для принятия мер. Так в Москве понимают нашу боль.
Всё прогрессивное человечество оплакивало резню армян турецкими башибузуками. Эптон Синклер писал: «Армяне в Париже требовали освобождения от турок, а турки у себя дома торопились перебить армян всех до единого..».
Нечто похожее на это происходит и сейчас, в наши дни. Мы плачем, говорим о гонениях на армян в Баку, в Нагорном Карабахе, Кировабаде, в Нахчиванской АССР, а алиевы преспокойно продолжают свой неослабный нажим на армян. Смело можно сказать, что трагический день 24 апреля продолжается в этих местах. Он длиною в 60 лет.
Журнал «Коммунист»?6 1963 г. писал: «Дашнакское правительство Армении 24 сентября 1920 года объявило войну Турции с целью создания «Великой Армении» с включением в её состав почти половины Малой Азии».
Здесь товарищи из «Коммуниста» выступают не столько в роли комментаторов, сколько фальсификаторов. По Севрскому договору к Армении отходили все утраченные районы Западной Армении. Зачем врать: армяне хотели не половину Малой Азии, а возвращения исконно армянских земель, насильственно захваченных турками. И к чему этот иронический, неуважительный тон по отношению к народу, который истекал кровью, но достоинства своего не ронял?
Я часто спрашиваю: стал бы я и многие, многие карабахцы так властно и ревностно любить свой край, если бы его не пинали на каждом шагу, не обижали. Как не вспомнить Омара Хайяма:
Ты обойдён наградой -
позабудь.
Дни вереницей мчатся -
позабудь!
Небрежен ветер: в вечной книге жизни
Мог не той страницей шевельнуть…
Наивный Омар Хайям! Он не знал, что небрежный ветер может разрастись в шквал и уже не шевельнуть страницей, а вырвать ее с мясом, и самую жизнь вымарать.
Есть люди, перед памятью которых хочется снять шляпу. Бертольд Брехт, мой почивший бог, писал:
Так формируется человек -
Когда говорит «да», когда говорит «нет»,
Когда он бьёт, когда бьют его,
Когда он присоединяется к этим,
Так формируется человек, так он изменяет себя,
Так является нам его образ,
Когда он с нами схож и когда он не схож.
Ну как не склонить голову перед человеком, который говорит с тобой, словно читая твои мысли.
Да, есть ещё чему порадоваться. Вселяет надежду то, что ещё не всё потеряно, что можно ещё сказать праведное слово. Приходится только удивляться тому, как эти стихи могли незамеченными проскочить через железный цензурный кардон:
Время моё не щадило героев,
Не разбирало, кто прав, кто неправ.
Время моё хоронило героев,
Воинских почестей им не воздав.
Время кружило, родство обнаружив
С птицей, которая храбрых от трусов
Не отличает, глаза им клюёт.
Расул Гамзатов.
Обещаю не сборщиком податей
Быть у трудового века,
А сыном ему достойным,
Если даже удары и боль от него
Мне придётся принять…
… И если я сегодня отступаю,
То отступаю, чтобы начаться снова.
Паруйр Севак
Постоять за свой Карабах против корыстолюбивых, близоруких и бесстыдных политиканов, каких бы высоких рангов они ни были – моя святая обязанность, мой долг, к которому обязывает меня моя совесть, совесть гражданина и писателя.
Пробил мой час. Я обнажил шпагу, которая долго ржавела от безделья. Смерть в этом бою я предоставляю врагам. Сам я умру бесславно и всё-таки не совсем бесполезно. Опасно, очень опасно, когда власть в руках невежд… Разговоры о дружбе и упорное, стабильное разрушение её изнутри. Сколько тратится на это слов, бумаг, а на деле… Постоянно раздуваем потухшие угли национализма. Может быть здесь скрытый замысл снова потопить нас в море крови?
В одном только Трапезунде во время резни в Западной Армении турки вырезали 120 тысяч армян. Рыли колодцы, отрезали армянам головы, выпускали кровь в колодцы и купались в ней, чтобы попасть в мусульманский рай. Красивых женщин брали в неволю, имущество забирали.
Всё это было потом проделано в Шуше. Сгоняли молодых армянок на майдан и заставляли их танцевать раздетыми под дикий хохот озверевшей толпы убийц. Потом насиловали и умерщвляли. Всё здесь было предано огню, мечу. Сгорела красавица Шуша, подожжённая со всех сторон.
Какая приеемственность, какое разительное сходство в навыках убивать людей!
Я думаю, день и ночь думаю: то, что делается в Гадруте, во всех районах Азербайджана с армянским населением, уж не является ли репетицией событий на подобие тех, которые произошли на наших глазах совсем недавно, в тихом Ливане, ставшем ареной кровавых столкновений между арабами христианского и мусульманского происхождения. Для таких опасений имеются основания. По переписи последних лет из 17 миллионов прироста населения в СССР – 15 миллинов выпадает на долю населения мусульманского вероисповедания. Это уже беспокоит весь мир, но не беспокоит нас. У нас есть готовые формулы на все случаи жизни.
