то, что вы так своевременно пришли на помощь товарищу Кирову, - произнес Сталин. Говорил он негромко и довольно неспешно. - Очень хорошее дело вы сделали, придя на помощь товарищу Кирову.
- Не за что, товарищ Сталин, - произнес Максим и замолчал, не зная, что еще добавить.
Не признаваться же было, что спасение Кирова было продиктовано исключительно практическими соображениями. Впрочем, Максим предполагал, что Сталин, будучи весьма умным человеком, вскоре и сам об этом догадается.
Вновь повисла неловкая пауза.
- Расскажите о себе, товарищ Белов, - предложил Киров, усевшийся на диван рядом со Сталиным. - А также о том, откуда вы узнали о готовящемся покушении и как попали в Смольный.
- Белов Максим Иванович, две тысячи пятого года рождения, - начал Максим, прекрасно поняв, что именно от него хотят услышать. - Сирота, о своих родителях ничего не знаю. До двенадцати лет воспитывался в детском доме в Санкт-Петербурге, затем стал участником проекта «Хронос», а около восемнадцати часов назад совершил переход из две тысячи двадцать первого года в тысяча девятьсот тридцать четвертый, прямо в уборную на третьем этаже Смольного.
Киров, уже знавший историю Максима, только задумчиво кивнул, а вот Сталин внимательно посмотрел на Максима, не скрывая скепсиса во взгляде.
- Товарищ Максим, вы ведь понимаете, что столь сильное заявление требует не менее сильных доказательств? - прищурившись, спросил Сталин. - Очень серьезных доказательств требует ваше заявление.
- Понимаю, - кивнул Белов, беря в руки планшет, лежавший рядом с ним на диване.
Включив планшет, Максим зашел в папку с видеороликами и задумался, что же такое показать Сталину, чтобы посильнее его впечатлить. Из-за ограничений памяти роликов в планшете было не слишком много. Зацепившись взглядом за название одного из роликов, Максим улыбнулся.
- Вот, взгляните, - произнес Максим, запустив ролик и протянув планшет Сталину. - Это запись парада в честь семидесятипятилетия Победы в Великой Отечественной войне. К сожалению, из-за эпидемии он прошел не девятого мая, как обычно, а двадцать четвертого июня.
- Говорит и показывает Москва! - зазвучал из динамиков голос диктора. - Слушайте и смотрите Красную площадь! Парад Победы!
Услышав голос диктора, Сталин удивленно покосился на Максима. Киров же, уже знавший что планшет может воспроизводить звук, отреагировал гораздо спокойнее. Придвинувшись поближе к Сталину, он вместе с ним начал смотреть парад.
Все полтора часа, что длился парад, Сталин не отрывал взгляда от экрана планшета. Было видно, что он сильно впечатлился видом российских солдат в самой современной форме и экипировке, а также новейшей военной техникой. Когда же ролик закончился, Сталин вернул планшет Максиму, а сам потянулся за трубкой, которую набил табаком еще до начала разговора, но так и не закурил.
- Впечатляет, - проговорил Сталин, раскуривая трубку и с наслаждением затягиваясь. - Трудно в это поверить, но я не сомневаюсь, что увиденного на этом устройстве в наши дни нет и быть не может. Как и самого этого устройства. Поэтому придется признать, что вы, товарищ Белов, говорите правду. Вы упоминали проект «Хронос». Что это?
- «Хронос» - это программа по заброске агента в прошлое, запущенная в две тысячи семнадцатом году по личному распоряжению президента России, - ответил Максим. - Насколько я понимаю, президент решил подстраховаться на случай, если спасти страну более традиционными методами будет невозможно.
- Что же у вас там происходило, если для исправления ситуации понадобилось отправлять агента в прошлое?
- Пандемия, гражданская война на Украине, продвижение США и их союзников к нашим границам и перспектива третьей мировой войны, - пожал плечами Максим, с интересом наблюдая, как вытягиваются лица его собеседников.
- Из какой же преисподней вы к нам попали? - наконец произнес Киров.
- Это еще не преисподняя, - вздохнул Максим. - Вот если начнется прямая война между Россией с США и мы сожжем планету ядерным оружием… вот тогда воцарится настоящий ад на земле...
- Что такое ядерное оружие? - заинтересовался Сталин.
- Это оружие, построенное на принципе распада атомного ядра, - ответил Максим, и видя непонимание в глазах собеседников, добавил. - Бомбы, мощность которых измеряется в тысячах тонн тротилового эквивалента. Страшная вещь…
- Такое оружие уже применялось в вашей истории?
- Да, в августе сорок пятого года американцы сбросили две такие бомбы на города Хиросима и Нагасаки, - кивнул Максим. - А это значит, что нам тоже придется заниматься разработками такого оружия…
- Попозже вы расскажете мне об этом оружии и о вашей истории в целом, - произнес Сталин. - Пока же вернемся к вам. Вы сказали, что вы родились в две тысячи пятом году, а прибыли к нам из двадцать первого. Получается, вам всего шестнадцать лет?
- Шестнадцать с половиной, - улыбнулся Максим, давно ожидавший этого вопроса.
- И что, в вашей России не нашлось никого постарше, кому можно было поручить отправиться в прошлое? - спросил Сталин.
- Найти, наверное, можно было, но проблема заключалась в том, что взрослый человек, совершив переход, получит необратимые повреждения центральной нервной системы и превратится в овощ, - пояснил Максим. - Причины этого я объяснить не могу, я не врач и не физик. Вот сотрудникам «Хроноса» и пришлось готовить кандидатов на отправку в прошлое из детей.
- И вы, значит, оказались в числе этих детей? - понимающе произнес Сталин.
- Да, - подтвердил Белов. - Летом семнадцатого года сотрудники «Хроноса» начали искать курсантов среди воспитанников детских домов Москвы и Петербурга. Нас не посвящали в тонкости отбора,
