— Как это ни странно, но все было на виду. Буквально с первой минуты заметил очень странное отношение местных к нам. В лицо улыбались. Фальшиво, но улыбались. Однако, когда им казалось, что на них не смотрят, это лицемерная благожелательность уступала место презрению, граничащему с ненавистью. Это и навело меня на мысль о том, что здесь что-то не так.
— И только? — Улыбнулся Оржевский. — Это ведь не повод подозревать покушение.
— Само по себе, конечно, нет. Но повысить бдительность вынудило. И, в этом плане мне сильно повезло. Свита ревновала мое появление и старательно оттирала от Цесаревича, из-за чего я постоянно плелся где-то в хвосте, а то и вообще — отставал. Это помогло мне заметить слежку. С первого дня. Согласитесь — зачем тайно следить за официальным гостем такого ранга, окруженного сопровождающими до такой степени, что он разве что в уборной может быть наедине с собой. И то — все подходы к оной оцеплены.
— Действительно, — кивнул Петр Васильевич.
— Поняв это, я стал пытаться вычислить — кто и зачем пытается следить за Цесаревичем. Именно за Николаем Александровичем. Его свита и, особенно те, кто плелись где-то в хвосте, их не интересовали совсем. Настолько, что я постоянно оттирался в сторонку и уже в свою очередь следил за наблюдателями. Их оказалось немного, что говорило либо о том, что они не умеют грамотно вести, либо у них нет подходящих ресурсов. После некоторых размышлений, я остановился на втором варианте.
— Почему?
— Кому потребовалось бы вот так следить за гостем?
— Бандитам.
— Возможно. А зачем?
— Ограбить?
— Вряд ли. При таком плотном прикрытии попытка ограбления обречена на провал. Значит им что-то нужно. Учитывая, что они стараются скрыть факт своего присутствия, значит это что-то идет в разрез с официальными интересами страны. А какие они у Японии? Правильно. Они хотят на какое-то время умиротворить… хм… северных варваров.
— Северных варваров? — Удивился Оржевский.
— Они нас так называют, — пожал плечами Владимир.
— А, почему на какое-то время?
— Это мое предположение…
— И все же.
— Я считаю, что англичане готовят из Японии этакого ручного боевого хомячка, чтобы устроить нам проблемы на Дальнем Востоке. Для чего пользуясь гипертрофированными амбициями японцам. Они открыто мечтают о Великой Японии и стремятся к этому. Строят флот. Обучают армию. Рано или поздно мы обязательно столкнемся, потому что Японии нужна земля и сырье, а также рынки сбыта. То есть, наши интересы пересекутся в Китае и Корее.
— Но Япония — это маленькая туземная страна! — Удивленно возразил Оржевский.
— За спиной которой стоит вся Британская Империя и ее союзники. И она с радостью в подходящий момент даст им кредит, разумеется, под залог будущих концессий в Китае. А потом еще и построит на него им новейшие боевые корабли. И что мы сможем сделать против такого маневра в тех краях? Сможем ли быстро перебросить на Дальний Восток несколько корпусов? Особенно при противодействии Англичан? Даже когда завершится ввод железной дороги, наши возможности по противодействию этому ручному бульдогу Лондона, окажутся радикально малыми. Войска станут прибывать на Дальний Восток жиденькой струйкой. По частям. Кусками. Что позволит японцам их легко бить. Ведь, несмотря на значительно меньшую армию, они окажутся в нужное время и в нужном месте сильнее. И значительно. Прямо формула адмирала Ушакова. Вся наша промышленность сосредоточена в Европейской части. Кто будет там ремонтировать корабли, да снабжать войска всем необходимым? Наш ударный флот в основном находится на Балтике и в Черном море. Причем из Понтийской западни его практически не вывести. Турки не дадут. Значит, в наших руках окажется только Балтийская эскадра. Она сильна. Но против современной Японии. А что будет, если в Англии им построят пять-шесть новейших броненосцев? Осилим? А если добавят еще пару десятков крейсеров. Вот-вот. Особенно с нашим отношением. Дескать, японцы, туземцы. Что они могут? Вот мы и разделим силы, чтобы Балтику не оголять. И разобьют нас по частям. Вот, — Владимир передал еще один листок. — Это список японских аристократов, которые обучаются в Туманном Альбионе.
— Вы говорите страшные вещи, — нахмурился Оржевский.
— Только то, что заметил. В Японии ударно разворачивают инфраструктуру для поддержки будущей войны. Обучают экипажи. Тренируют армию. Подумайте, с кем они планируют воевать? Ведь реально не с кем. Только с Китаем, да нами.
— Хорошо. Допустим. — Хмуро произнес Петр Васильевич.
— Так вот. Кто-то попытался сорвать политику Императора Мэйдзи и поссорить Россию с Японией преждевременно. Кто это конкретно — я узнать не смог, но, сам факт выяснить удалось. И как это сделать? Поразмыслив, я пришел к выводу, что есть только один безотказный метод — убийство почетного гостя.
— Хм. А как вы поняли, где и когда состоится покушение?
— По поведению наблюдателей. Они пропали. Значит, нужды в них нет. После чего я прокрутил в голове весь маршрут и характер движения Николая Александровича и понял где узкое место, лучше всего подходящее для засады. Но была сложность — найти исполнителя.
— Почему одного?
— Потому что тот, кто готовил покушение, делал это скрытно и тайно. С одним исполнителем проще. Убили при задержании и концы в воду. В крайнем случае, сам повеситься в тюрьме на собственных кальсонах.
— Любопытно. И как вы его узнали?
— По лицу. Они могли сделать ставку только на человека с яркими, радикальными взглядами, а значит впечатлительного и живущего под давлением сильных эмоций. Таких людей всегда выдает лицо. Этот полицейский так разительно отличался от своих коллег, что…. — Владимир махнул рукой. — Поэтому я занял позицию таким образом, чтобы быть в нескольких шагах от этого 'милого' человека. Ну и ничто не мешало мне стрелять в него в момент нападения.
— Очень интересно… — покивал Оржевский, пребывая в глубокой задумчивости и переваривая услышанные слова. — Я слышал, вас очень прохладно приняли в Адмиралтействе. Не желаете перейти в мое подчинение? С сохранением класса. У вас просто талант к нашей работе.
— К сожалению, я вынужден отказаться.
— Почему же? Брезгуете?
— Отнюдь. Вы же знаете мое отношение. Дело в не этом.
— А в чем?
— Анонимно я смогу помощь значительно больше. Ведь о том, что я активно сотрудничаю с жандармерией никто, кроме ограниченного круга лиц, не знает. А значит, не ассоциируют меня с ней. Я больше вижу и слышу. Мне легче собирать информацию. Кроме того, способности, конечно, кое-какие у меня есть, но настоящий талант у меня совсем в другой области.
