Ознакомительная версия.
– Так ты вышла замуж за Хагена? – не удержавшись, решил уточнить Степан.
– Конечно нет, – с негодованием ответила Ингрид, и ее глаза сверкнули гневом непокорности. – Этого не будет никогда! Как ты мог такое подумать?
– Ну-у, – смешался Степан от такого яростного отпора, – просто я подумал, что если Хаген такой негодяй, то мог и заставить тебя…
– А, принудить? – догадалась о несказанном вслух девушка. – Нет, Хаген на такое не пойдет. Ему интересно, чтобы я сама смирилась и согласилась. Ему интересно, чтобы я сама захотела стать его женой. Кроме того, он боится меня. Если он возьмет меня силой, я убью его. Не сразу, так потом. Не может же он держать меня всю жизнь связанной по рукам и ногам.
– Может, но не хочет, – уточнил Лаврентий. Потом он пристально посмотрел в лицо Ингрид и вдруг спросил ее: – Скажи, а ты сама действительно не хочешь выйти замуж за Хагена? Загляни в свою душу и спроси себя.
Под взглядом Лаврентия Ингрид заволновалась.
– Теперь я вижу, что ты колдун, – сказала она, – глаза у тебя такие. Говоришь, чтобы я заглянула к себе в душу, а сам будто уже давно там побывал.
– Где? – не понял Лаврентий.
– В моей душе, – смущенно пояснила Ингрид. – Когда ты глядишь на меня, я теряюсь… Но одно скажу тебе точно, колдун: я никогда не стану женой Хагена. Я ненавижу его, он убийца и мерзавец. Я скорее убью его, чем стану его женой. А вернее – убью его и себя. Наверное, так и случится в конце концов.
– Да, ты говоришь правду, – покачал головой Лаврентий. – Не знаю пока, что случится потом и придется ли тебе убивать Хагена и себя, но становиться его женой ты точно не хочешь. Но тогда скажи мне, чего же ты хочешь? На что надеешься?
Степан наблюдал весь этот разговор, и старый друг Лаврентий представал перед ним с еще одной новой, неожиданной стороны. О том, что Лаврентий – колдун, Степан знал давно. Он даже имел возможность видеть само колдовство и убедиться в том, что, как ни крути, кое-что Лаврентий может.
Но теперь Степан видел и другую способность старого друга – заглядывать в душу другого человека, читать его мысли. Более того, Степан мог бы поклясться, что в какой-то момент Лаврентий проник в душу девушки и стал ею манипулировать. Осторожно, конечно, но все же манипулировать…
Или он просто хорошо умеет направлять разговор? Умеет затронуть важные струны души и заставить человека разговориться, отвечать откровенно?
– К чему ты стремишься? – повторил свой вопрос Лаврентий.
– К свободе, – негромко сказала Ингрид. – Свобода – самое дорогое для человека. Хаген лишил меня свободы. Я его пленница, как и вы.
– Это мы уже слышали, – буркнул Лаврентий, – зачем ты все время это повторяешь? Тебе что – нравится быть пленницей? Нет? А что ты готова сделать, чтобы получить свободу? На что готова пойти?
Ответ последовал незамедлительно, словно девушка только и ждала возможности дать его.
– На все, – сказала она. – На все.
Ее лицо в это мгновение изменилось настолько стремительно, что оба друга непроизвольно вздрогнули. Еще только что перед ними было прелестное девичье лицо с ямочками на щеках и несчастными глазами. И вдруг произошло преображение. Скулы заострились, губы слились в одну тонкую безжалостную линию, а в голубых, как скандинавские озера, глазах отчетливо мелькнула зловещая тень смерти.
Это было лицо берсерка. Степан с Лаврентием мгновенно вспомнили о том, что перед ними девушка-скандинавка, потомок викингов. Викинги были хорошо известны в России, и легенды о них веками блуждали в сказках и былинах, которые долгими зимними вечерами под треск сгорающей лучины рассказывали детям деды и бабки.
А берсерки – это не просто избранные викинги. Не просто лучшие и самые бесстрашные воины. Не просто смельчаки, за которыми идут другие. Нет, берсерк – это ходячий ужас. Это человек, который, единожды вступив в бой, будет убивать и не остановится до тех пор, пока не умрет сам…
С берсерками надо быть осторожным. Их нельзя напугать, они не боятся смерти. Они сами несут смерть.
Видимо, Хаген как-то раз неосторожно довел Ингрид до такого состояния и своими собственными глазами убедился: эту девушку лучше не насильничать. Лучше ждать, пока она согласится стать женой сама, чем заставлять ее, потому что последствия могут оказаться необратимыми.
Лаврентий покосился на Степана, бросив быстрый взгляд, и тот сразу догадался, о чем сейчас колдун спросит девушку.
– Ты готова помочь нам?
Ингрид вздохнула, плечи ее поникли. Она взглянула на двух друзей, и теперь в ее глазах уже не было смертельного блеска. Берсерк вновь стал девушкой.
– Как я могу помочь вам? – с тоской в голосе ответила она. – Думаете, я не мечтаю освободиться? Не мечтаю убить Хагена? Но это невозможно, и вы не в силах помочь мне. Вы – пленники, даже еще более беспомощные, чем я.
Она посмотрела на Степана и Лаврентия с жалостью.
Оба друга напряглись и насупились. Как известно, мужчина может вытерпеть от женщины многое: грубые слова, презрение, иногда даже издевательства. Кроме одного – жалости. Жалость от женщины абсолютно нестерпима для мужчины. Если он настоящий мужчина, конечно…
– Даже если я помогу вам снять цепи, – продолжала Ингрид, разъясняя друзьям свою мысль доходчиво, как несмышленым детям, – то вам это не поможет. Будет только хуже для вас. Вы снимете цепи, и вас перебьет команда корабля. Думаете, Хаген и его люди станут щадить вас?
– А если у нас будет оружие? – быстро спросил Степан.
– Если у вас будет оружие, – сказала девушка, – то ваша смерть будет еще ужаснее. Безоружных вас просто перебьют, и вы умрете быстро, без мучений. А если у вас будет оружие, вы сможете победить в бою команду Хагена.
– Ну? – нетерпеливо спросил Степан. – Мы действительно можем победить Хагена и его людей. Кто они? Пираты, жалкие разбойники. А мы – стрельцы московского царя. Конечно, в бою мы их легко одолеем.
Глаза Ингрид оставались потухшими, этот разговор был скучен для нее. Наверное, прошлая партия пленников уже говорила с ней на эту же тему. И что? Результат известен – их благополучно доставили в нужное место и продали в рабство.
– Я уже много думала об этом, – ответила она. – Может быть, в бою вы их одолеете. И что дальше? Вы подумали об этом? Конечно, не подумали. Я расскажу вам, что будет дальше. Корабль останется без капитана и без команды. Сначала он будет носиться по морю, а потом его разобьет о скалы. И вы все утонете. Точнее, мы все утонем, и я вместе с вами. – Она снова вздохнула и рассудительно добавила: – Я не боюсь смерти. Я всегда готова к ней. Но погибнуть я всегда успею, незачем с этим торопиться.
Ознакомительная версия.
